«Жаль, Ур’такал пока ничего не рассказывает про свои поиски саботажников, — я мысленно вздохнул. — Всё время отвечает, что выдаст только готовую информацию. Хорошо, шаман вместе со знахаркой активно занялись строительством больницы, хоть это радует».
— Макс! — Голос Тарака вывел меня из задумчивости, и я, положив заготовку бороны в горн для второго нагрева, повернулся к нему.
— Да, мастер?
— Зеленомордый тебя ищет. — Гном махнул ручищей в сторону выхода и, забрав у меня инструменты, встал к горну.
Я удивлённо пошёл к выходу. Чтобы Тарак заменил меня за работой, да ещё ради орка — наверное, скоро настанет конец света.
На улице меня действительно ждал Ур’такал. Едва увидев выражение его лица, а также воинственно сжатую в могучих лапах огромную дубину, я сразу же стащил с себя фартук и бросился к нему.
Орк быстрым шагом двинулся в сторону моего дома, я поспешил за ним.
— У нас проблемы, — проговорил он на ходу. — Выяснилось, что имеются не разрозненные акты саботажа, а целенаправленные действия нескольких групп людей и гномов, устраивающих неприятности, причём независимо друг от друга.
— В смысле? — я кинул на него удивлённый взгляд. — Как люди и гномы могли договориться между собой, чтобы пакостить?
— Ты меня плохо расслышал? — орк едва слышно фыркнул. — Они не знают о других группах и гадят независимо, хотя, конечно, видят, что ущерб причиняется не только ими, и догадываются, что они не одни.
— Очень интересно, кто же стоит за этим всем?
— Это мы и идём узнать. — Орк скользнул к одному из домов. — Такая группа сегодня должна отчитываться перед нанимателем. Нужно захватить их до того, как они выпустят голубя.
Я с уважением посмотрел на орка, который совсем недавно говорил, что не справится с работой по поиску шпионов.
В дом мы проникли без проблем, задвижка была им заранее подпилена, поэтому вошли мы вообще без шума. Быстро осмотрев две комнаты, орк показал пальцем наверх. Лестница на чердак обнаружилась в углу комнаты, за ширмой, она была спущена, а люк открыт.
Орк прижал палец к губам, затем отдал мне дубину и с ловкостью белки вскарабкался наверх. Не успел я поставить ногу на лестницу, как раздался шум борьбы и приглушённый стон, быстро затихший.
Поднявшись, я высунул голову в люк и огляделся. Возле окна, согнувшись, стоял орк, засовывая в клетку голубя, а на полу лежало тело. Я поднялся наверх и, пригнув голову, чтобы не удариться о балки, подошёл ближе.
— Девушка?! — вырвалось у меня, когда я понял, что лежащее на полу тело принадлежит женщине. — Что за странности!
— Едва успели. — Орк оскалился. — Чуть было не выпустила голубя.
— Ну, давай посмотрим, чего тут написано.
Я подошёл к клетке и, осторожно открыв её, аккуратно сжал ладонью голубя, к лапке которого был привязан маленький кожаный мешочек.
Отвязав его, я засунул птицу обратно к пяти её сотоварищам, достал из мешочка записку и развернул. На бумажке мелким почерком безо всякой системы были выписаны буквы шаморского алфавита.
Я взглянул на орка.
— Конспирация, — я показал ему записку, — шифр, блин.
— Будем пытать, — буднично ответил орк. — Ты пока займись ею, а я прихвачу десяток гномов и арестую остальных из этой группы.
— Хорошо, буду ждать тебя здесь.
Я подошёл к девушке и на всякий случай связал её.
Орк юркнул в люк, и я остался один. Попытавшись расшифровать записку, окончательно убедился в том, что без ключа её не прочитать.
«Может, ключ у неё? Надо бы обыскать», — подумал я, глядя на девушку, по-прежнему лежавшую без сознания.
Карманов на длинном сарафане не было, поэтому пришлось обыскивать корсет и нижнее бельё. Ничего не обнаружив, я вернулся к окну.
Прелести девушки меня, конечно, возбудили, но не до такой степени, чтобы я забыл о деле. «Если записки шифруют, значит, не простая группа, нанятая недовольным человеком или гномом», — задумался я, глядя на девушку, которая была довольно привлекательной, а уж после того, как я её ещё и обыскал, так очень даже ничего.
Девушка застонала, открыла глаза и попыталась пошевелиться, но связанные за спиной руки и стянутые лодыжки позволили ей только перекатиться на левый бок. Наши взгляды встретились.
— По какому праву вы меня связали? — её возмущённый голос вывел меня из задумчивости. — Кто вам такое позволил? Вернутся родители, и вам не поздоровится!
— Знаешь, мне бы твоя наглость даже понравилась, но вот обстоятельства не позволяют. — Я нисколько не обольщался на её счёт. — Поэтому предлагаю тебе прекратить это представление и сказать мне, где ключ от шифра.
— Ничего ни о каких ключах не знаю, меня просто попросили присмотреть за голубями, — ничуть не смутилась девица. — Я сидела, играла с ними, а тут ворвалось чудище и ударило меня.
Девушка захлопала ресницами и пустила слезу.
«Странно, ещё несколько месяцев назад только один вид плачущей девушки меня бы растрогал, — внезапно спокойно понял я. — Похоже, рабство оставило шрамы не только на теле».
— Знаешь, есть множество неприятных и унизительных способов заставить тебя говорить правду. — Я упёрся рукой в стену и высунулся в окно — всё было спокойно. — Можешь мне поверить, я применю любой из них, чтобы ты заговорила. — Я посмотрел на девушку, и она вздрогнула. — Даже если в конце мне придётся разговаривать с бормочущим куском бесформенного мяса.
— Я ничего не знаю, — повторила она, но без прежней уверенности в голосе. — Я просто присматривала за голубями.
— Ты решила поиграть во взрослые игры со шпионами, — я говорил спокойно и вкрадчиво, — поэтому я буду относиться к тебе соответственно. Если для тебя преданность нанимателю значит больше, чем собственное красивое тело, то на другое отношение к тебе я и не настроен.
— Да, всю меня облапил, — зло ответила она, прищурив глаза, похоже, уверенность начала понемногу её покидать. — Я чувствовала, с каким вожделением ты меня трогал.
Я засмеялся, её наивность меня поразила. Если я что и чувствовал, когда её обыскивал, то уж точно не похоть, хотя многое из ощупанного мне понравилось, тут уж против генов не попрёшь.
— Знаешь, по большому счёту мне всё равно, кто твой наниматель. — Я прикрыл глаза. — Твоя группа нам уже известна, возьмём участников, ликвидируем, потом так же поступим со следующей. Просто есть у меня, видишь ли, немного здорового любопытства, интересно стало узнать, кому же я так не угодил?
— Вы не осмелитесь меня пытать, за меня встанет вся деревня! — девушка решилась на ещё один выпад.
— Не хочу больше с тобой разговаривать. — Я устало поводил шеей, проводить полдня на ногах в кузне мне было всё ещё тяжело, в отличие от никогда не устающих гномов. — Заткнись и дай мне поспать, хоть полодырничаю, пока Тарака нет рядом.
— Вы… — начала опять девушка.
— Если не умолкнешь, вставлю кляп.
Угроза подействовала, и она замолчала.
Спать я, конечно, не собирался, а вот подремать, сидя рядом с открытым окошком, в которое ярко светило солнце, было приятно.
— Веселитесь? — из люка внезапно вынырнула радостно скалящаяся голова орка.
— Тьфу на тебя, — я вздрогнул, настолько неожиданно он появился. — Ну, как дела?
— Всех, кого я успел заметить, мы уже поймали, — ответил он.
— Чур, понесёшь её ты, — начал было я, чтобы не тащить на себе такую тяжесть.
К сожалению, орк, засмеявшись, исчез в люке.
Я подтащил девицу к люку. Выглянув в него, я увидел довольную рожу орка и сказал:
— Ладно, потащу сам, помоги хоть спустить.
— Боюсь даже спрашивать, что такое ты с ней сделал, — орк откровенно ржал. — Она выглядит, как кролик, которого через минуту зарежут.
— Возможно, я так ей и объяснил ситуацию, — оскалился я ему в ответ.
— А мы-то считали тебя размазнёй, — хмыкнул орк. — Может, ты таким же образом и остальных разговоришь? Времени меньше потратим.
— Идея хорошая, — ворчливо ответил я и взвалил ношу на плечо. — Пошли уже.
Орк повёл меня к одному из пустующих бараков, в котором раньше жили люди и который теперь, когда они переехали в собственные дома, мы собирались переделать под свинарник.
Барак окружал десяток гномов. Приветственно кивнув им, мы зашли внутрь. На полу в разных позах и с ранениями различной степени тяжести вповалку лежали люди. Я их пересчитал, оказалось ровно десять. Скинув с себя ношу, я развязал девице ноги и, вытащив кляп, отпихнул её к остальным. Зарыдав, она бросилась к одному из пленников, раненому в бедро.
— Эрик, как ты? — запричитала она, забыв о собственном положении. — Тебе больно?
— Заткнись, дура безмозглая, — скрипя от боли зубами, прошипел тот. — Ты же только что сдала им меня, теперь они знают, на кого давить, чтобы ты проболталась. Правильно мне советовали избавиться от тебя, пока не поздно.
Девушка потрясённо уставилась на раненого и зарыдала, пытаясь его погладить, но тот резким толчком отстранил её от себя:
— Пошла прочь, дура.
Я обратил внимание на то, что все захваченные уже пришли в чувство и, лёжа на полу, посматривают на меня и орка.
«Пора заканчивать этот фарс, — решил я, — церемониться не стоит, чтобы другая группа, узнав о судьбе этой, задумалась. Придётся жестокостью показать, что так будет с каждым, кто пойдёт против меня».
— Дамы и господа, — спокойно начал я, обращаясь ко всем, — предлагаю вам, только здесь и только сейчас, уникальную возможность купить себе жизнь, сдав остальных. В живых останется только один — тот, кто заговорит раньше остальных, поэтому поспешите.
Пленные недоумённо уставились на меня, словно не верили в мою угрозу. Я показал орку на одного из пленных, который при аресте лишился ноги и был явно не жилец:
— Минус один.
Взмах дубинки — и глухой звук удара разнёсся по пустому бараку. Все с ужасом посмотрели на то место, где недавно была голова одного из них.
— Минус два, — я показал орку на парня девушки.
— Нет!!! Нет!!! — девушка дёрнулась ко мне и упала на колени. — Пожалуйста, умоляю, только не его! Я всё вам расскажу, только не убивайте его!