«Что же со мной творится? — Я был поражён. — Как вообще может рана затянуться за такой короткий срок? Ведь глюк мой продолжался всего несколько секунд!»
Загиял начал расстёгивать крючки, чтобы снять с меня доспех, и мне пришлось лучше закрыться плащом, чтобы зеваки не заметили, как рана на боку заросла на глазах, могли и в колдовстве обвинить.
— Господин барон, — услышал я рядом с экипажем, когда шаман закончил перевязку и снова надевал на меня доспех.
Я повернулся и увидел своих очередников-противников.
— Чем обязан, господа? — я слегка склонил голову.
— Господин барон, в связи с вашими ранениями мы хотели бы перенести наши встречи до вашего выздоровления, — вежливо произнёс один из них.
— Нет никакой чести в том, чтобы сражаться с раненым противником, — подтвердил второй.
Я задумался. С одной стороны, усталость и ранения, а с другой — собственный престиж. Если местные дворяне будут знать, что я намерен в любом состоянии драться за свою честь, то дважды подумают, прежде чем бросить мне вызов. Да и действие зелья шамана, похоже, ещё не закончилось — я чувствовал в себе прилив сил. Поскольку пауза затягивалась, а дворяне в ожидании топтались на месте, то нужно было принять решение.
— Господа, я не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — решился я наконец. — Я не настолько серьёзно пострадал, чтобы мои раны воспрепятствовали удовольствию скрестить с вами мечи.
Стоявшие рядом зеваки в едином порыве выдали возглас удивления, они считали, что я буду только рад закончить серию дуэлей.
— Вы настолько в себе уверены? — Один из дворян надменно скривился и приподнял бровь.
— Я уверен в том, что чем быстрее мы с этим закончим, тем быстрее я съем свой завтрак. — Я улыбнулся, заслужив своей фразой недоумённые взгляды дуэлянтов, а также восторженные вопли толпы.
— Раз вы, барон, так торопитесь умереть, извольте. — Оба дворянина вежливо поклонились. — Ждём вас на арене.
— Хочу предупредить, — шаман наклонился ко мне, — откат у снадобья ужасающий, лучше закончи всё быстрей.
«Куда запропастился этот проклятый негр? — вздохнул я, высматривая в толпе Рона. — Где его носит в то время, когда мне нужно его копьё?»
Так и не найдя нубийца, я подхватил обломок своего копья и, старательно припадая на ногу, которая не болела, заковылял на арену. Видимо, весть о том, что я согласился на продолжение дуэлей, уже облетела присутствующих, потому что часть экипажей и карет, начавших было разъезжаться, стали поворачивать обратно.
Притворившись, что морщусь от боли в боку, я встал напротив первого противника.
— К бою! — сказал я и сделал вид, что старательно закрываю от удара раненую ногу.
Эти мои телодвижения не остались незамеченными, и, когда противник принялся делать выпады, нацеленные на то, чтобы я как можно чаще двигался, я понял, что он клюнул на мою удочку. Показывая, что с каждым очередным шагом ступать на ногу всё сложнее и больнее, я отступал под его напором. В один из таких моментов, когда противник решил, что моя нога достаточно устала и я не смогу быстро отпрыгнуть, он резко сблизился и занёс оружие для удара.
Какое же удивление появилось на его лице, когда я не только отпрыгнул, по-прежнему делая вид, что мне больно, но и, отбив посохом его руку с мечом, обратным движением с силой ударил его обломанной стороной древка в горло. Бармица шлема не спасла моего соперника, сильный прямой удар хотя и не порвал её, но смял кольца, и по вытаращенным глазам и вырвавшемуся хрипу я понял, что горло противника повреждено. Я не успел сделать и шага, чтобы нанести добивающий удар, как бедняга закатил глаза и рухнул лицом вперёд. Выпавший из руки меч глухо звякнул рядом с хозяином.
Над ареной сначала повисло молчание, которое уже через секунду взорвалось восторженными воплями в мою честь. Кричали не только дворяне, но и простолюдины, стоявшие вдалеке, все скандировали:
— Виват барону Максимильяну!
Мне снова пришлось раскланиваться и приветственно махать руками по сторонам. Что по-настоящему грело мою душу — так это призывные взоры дам, которыми они меня одаривали. Удивительно, что не только молоденькие девушки весьма благосклонно смотрели на меня, но даже женщины, прибывшие в сопровождении мужей, вели прицельную «стрельбу глазами», но только когда их мужья этого не видели.
«Становлюсь популярным, может, и перепадёт чего», — хмыкнул я про себя, предвкушая приятные знакомства. Некоторые из тех, что махали мне, были весьма и весьма недурны собой.
— Требую боя до первой крови! — Мой последний противник был явно не в своей тарелке.
Его взгляд бегал, а руки заметно тряслись, я определил последнее по дрожавшему кончику меча. «М-да, теперь его не убить», — сразу сообразил я. Поскольку условия боя ранее не оговаривались, то его требование было законным.
— Извольте. — Я слегка поклонился и спокойно сказал: — К бою!
Не знаю, может быть, этот дворянин и был хорошим бойцом, но мои предыдущие победы не пошли на пользу его психике. Было видно, что он думает не о победе, а только о том, как бы случайно не пропустить смертельный удар. К тому же дуэлянт решил не затягивать бой, а в один из моментов, когда я наносил очередной удар, стараясь пробить его защиту, он, вместо того чтобы его отразить, раскрылся. Обрубок моего копья с силой ударил его по руке, прикрытой кольчужной перчаткой, и, закусывая в изломы стали её кольца, сильно содрал ему кожу. Брызнула кровь, и я увидел на его лице нескрываемое облегчение.
— Сударь, благодарю вас за бой, я удовлетворён…
Всё, что мне оставалось, это вежливо ему поклониться и направиться к своему экипажу.
— Благодарю вас, барон, — ответил он мне голосом, в котором не было ничего, кроме неприкрытой ненависти.
«Этот и в спину ударит», — подумал я, но вспомнил о долге и сменил первоначальное направление своего движения.
Когда я приблизился к толпе дворян, они взорвались аплодисментами, по очереди подходили ко мне и, называя свои имена, поздравляли с победой и приглашали в гости.
Изрядно поредевшая группа молодых людей, в центре которой находилась моя должница, быстро раздвинулась при моём приближении, а дочь казначея, проигравшая мне сотню золотых, уже не выглядела такой уверенной, как в начале спора.
— Леди, — я вежливо поклонился и широко улыбнулся ей, — когда я могу получить свой выигрыш?
— У меня нет с собой такой суммы!
От гнева её личико побледнело, и она закусила нижнюю губку.
Я улыбнулся и только хотел продолжить, как у меня внезапно резко закружилась голова, а ужасная боль в ноге и боку накрыла моё сознание. Последнее, что я помнил, это испуганное лицо девушки и чьи-то ноги.
Глава 6В окружении врагов
— Говорил тебе, не стоило проводить сомнительный опыт, — услышал я близкий голос, похожий на голос нубийца.
— Тогда бы его убили. Ты что, сомневаешься в том, что бретёр справился бы с ним? — ужасный акцент выдал шамана.
— Кто знал, что у него будет такой меч, — проворчал Рон. — Тем более сам виноват, столько поединков назначил.
— Ничего другого на ум не пришло, не мог же я останавливать его противников, кто-нибудь обязательно бы заметил, а тогда костра было бы не избежать, — продолжил шаман, не обращая внимания на ворчание нубийца.
— Почему тогда раны опять разошлись? Ведь говоришь, что они почти зажили во время боя?
— Мгновенная реакция и ускоренная регенерация — побочные эффекты инициации, — буркнул шаман. — Именно поэтому я и проделал с ним всё это.
— Тогда почему они разошлись? — настаивал на своём Рон.
— Откат, — огрызнулся Загиял. — Думаешь, выпил зелье — и всё, стал богом? За всё нужно платить. Хорошо, если он через неделю сможет хотя бы вставать.
— Ну да, как же, — голос нубийца был полон ехидства, и я с удивлением понял, что больше всего в нём было зависти. — А мы к тому времени окажемся погребёнными под завалами приглашений на разные торжества ко всем более-менее известным дворянам этого королевства.
— Не завидуй, — засмеялся шаман, — барон нынче популярен в высшем свете.
— Да уж, бедная Агнесса не знает, куда деваться от посыльных, интересующихся здоровьем «героя».
— Твоя Агнесса берёт деньги за информацию, — фыркнул шаман, — так что давай не будем про бедность.
Пристыженный Рон замолчал, но его хватило ненадолго.
— Да он притворяется! — внезапно воскликнул нубиец. — Подслушивает!
— Придушить бы вас обоих, — я едва разлепил сухие, слипшиеся губы и, проглотив слюну, хрипло закончил: — Да сил нет.
— Загиял, он нам ещё и угрожает! — Голос нубийца стал весёлым, и я почувствовал, как меня начинают трясти за плечо. Боль прокатилась по всему телу, и я вскрикнул. Рон прекратил трясти и испуганно спросил:
— Больно?
— А ты как думаешь? — Я разлепил глаза и сразу наткнулся на взволнованное чёрное лицо. — Чувствую себя так, словно на меня дом обрушился.
— Странно, что ты вообще так быстро очнулся, — сидящий рядом со мной шаман недоумённо покачал головой.
Я узнал помещение, в котором меня пристроили, это была моя собственная комната в доме у Агнессы.
— Загиял, — я по слогам выговаривал слова, которые с трудом прорывались через непослушные губы, — у меня к тебе столько вопросов накопилось, что лучшим выходом для тебя будет всё рассказать самому.
Шаман хмыкнул.
— Загиял, я серьёзно. — Я действительно твёрдо решил всё узнать, слишком много накопилось загадок. — Если раньше я, уважая тебя, не лез в твоё прошлое, то сейчас выкладывай всё.
— Хорошо. — Он немного подумал и ответил на Первородном: — Лучше расскажу я, чем ты узнаешь от кого-нибудь другого.
Нубиец уселся рядом, заинтересованно на нас посмотрел и потребовал:
— Макс, переводи.
Шаман ещё немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
— Я уста-ала-асал.
Произнесено это было с таким выражением, как будто он заявил о том, что он король Шамора. Я уже было хотел потребовать более подробных сведений насчёт того, что это может означать, как мой взгляд упал на Рона. Нубиец, с вытаращенными глазами и разинутым ртом, застыл неподвижной статуей. «Похоже, этому перевод не потребовался, — понял я, — он явно знает это название».