— Не знаю, что вам сказать. — Я стал серьёзен и показал глазами в сторону. — Если мы продолжим общаться, то ваши братья, сейчас испепеляющие меня взглядами, перейдут к действиям и бросят мне вызов. Не хочу лишать вас их общества, хотя очень хочется. Думаю, вам лучше вернуться к ним.
На глазах девушки появились слёзы. «Уже вторая за один день, — я тяжело вздохнул, — и за что мне это сегодня?»
— Если я сейчас с вами не поговорю, то вы уедете, и увидимся мы не скоро, — неожиданно ответила она.
Девушка напряглась, и я с удивлением заметил, что дочерью герцога она является не только на дворянских грамотах о рождении. Тот же жёсткий взгляд, поджатые губы и прямая спина — она была уменьшенной копией своего отца.
— Простите, маркиза, но у нас с вашим отцом слишком серьёзное противостояние. — Я с сожалением посмотрел на симпатичную девушку. — На балу у графини Навской я пробовал помириться, но ничего не вышло. Простите, но для вас же будет лучше держаться от меня подальше.
— Я знаю, отец рассказывал братьям. — Она снова поджала губы. — Но позвольте мне самой решать, с кем общаться, а с кем нет.
Я наморщил лоб, девушка не хотела понять, чем могло грозить наше с ней общение.
— Элиза, — я заговорил как можно мягче. — Вы сами мне не простите, если я раню или, не приведи Единый, убью одного из ваших братьев. Посмотрите на них, они уже готовы бросить мне вызов за один только разговор с вами.
— Жаль, — тихо сказала она и покосилась на своих братьев, которые действительно сделали несколько шагов к нам. Она отрицательно покачала им головой, и они её послушались, вернувшись обратно. — Жаль, я хотела узнать вас лучше, барон, — девушка повторилась, но перешла на официальный тон.
— Взаимно, маркиза. — Я поклонился, показывая, что разговор закончен.
Девушка вскинула голову и удалилась к братьям.
«Глупо было бы ещё сильнее настраивать Нарига против себя, закручивая интригу с его дочерью, — думал я, — и так уже дальше некуда».
Остаток дня прошёл без происшествий, и я с нетерпением дождался вечера. За мной заехала карета, и едва я забрался внутрь, как мне тут же были вручены стираная одежда и ножны с саблей.
— Ну как? — поинтересовался я у сияющего нубийца.
— Сам увидишь, как приедем.
Не став допытываться дальше, я переоделся.
Карета проделала довольно длинный путь, пока мы не прибыли на место. Как только мы вышли из неё, кучер начал разворачивать лошадей, и я с удивлением заметил, что это не тот, что был вчера. Заметив мой взгляд, нубиец усмехнулся, в темноте погружающегося в ночь города его зубы блеснули особенно ярко. Он тихо свистнул, и из закоулков к нам начали подтягиваться люди. Я скривился, шума они создавали изрядно, сразу чувствовалось, что люди не привыкли скрывать свои действия.
— Топают, как слоны в посудной лавке, — прошипел я нубийцу.
— Помнится, кто-то топал точно так же, — язвительно ответил он.
— Будем надеяться, что их не услышат раньше времени, — не поддался я на провокацию.
Пока мы шептались, люди собрались вокруг нас. Я заметил, как тускло блестели их кольчуги и металл на ножнах. У всех на головах были знакомые мне шапочки.
— Приветствую всех, — обратился я к молчаливым фигурам с армейской выправкой. — Я благодарен вам за то, что вы откликнулись на мою просьбу, но хочу ещё раз повторить: всё, что мы затеваем, — незаконно и чревато серьёзными неприятностями. Также хочу сказать, что наше сегодняшнее предприятие не является какой-то особой проверкой или отбором: все, кто изъявил желание переехать на новое место жительства и кого рекомендовал Рон, безусловно, поедут с нами. Поэтому, если кто-то присоединился сегодня к нам из опасения, что в противном случае может выпасть из списка, пусть подумает ещё раз — отказ от участия в деле на ваше переселении никак не повлияет. При любых условиях я возьму всех. Ещё раз повторюсь, я хочу, чтобы действовали только добровольцы.
— Мы это знаем, барон, — раздался до боли знакомый голос слева от меня. Я развернулся и узнал огромную фигуру Ортеги.
— Ортега! — я радостно пожал лапищу, которую тот протянул мне.
— Мы все хорошо понимаем, на какой риск идём, но также понимаем, что лезем в дом не к честным людям, — продолжил он, проверяя на прочность мою ладонь. — Не думаю, что в городе будут сильно огорчены смертью убийц и насильников.
— Хорошо, я рад, что вы это понимаете. — Я обвёл тёмные фигуры глазами. — Как во время операции обращаться друг к другу запомнили? Никаких имён!
— Да, Нулевой, — хором ответили они.
— Что ж, хорошо. Первый, какой план? — Я повернулся к Рону.
Нубиец сразу перешёл на деловой тон:
— Пятый и Шестой имеют опыт проведения облав, поэтому они возглавят штурмовые группы. Первыми в дом врываются те, кто привык вести бой в помещениях, за ними остальные. Группа прикрытия перехватывает любопытных и тех, кто попытается удрать.
— Моё место?
— Где хочешь, сам решай, — почти невидимый благодаря темноте нубиец слабо прошуршал кожей доспеха, видимо, пожал плечами.
— Тогда за тобой, — ответил я, заметив, как сразу же переглянулись бывшие гвардейцы. — Загиял, я так понял, в группе прикрытия?
— Угу.
— Ну что ж, вперёд.
Сегодня мы собирались прошерстить базы Орка и Аскала. Начать я решил именно с них, так как заматеревшие банды особо не маскировали своё местонахождение и по ним во время вчерашней «прогулки» по «злачным местам» я собрал наибольшее количество сведений.
То, что банды не скрывали свои обиталища, вовсе не означало отсутствия охраны в округе, а уж тем более в самих домах. Если бы не шаман, который после транса нарисовал примерный план помещений, а также расположение в них бандитов, наша авантюра действительно закончилась бы провалом. Мы бы, наверное, убили или захватили часть негодяев, но большинство, к тому же руководящее, скрылось бы подземными или другими тайными ходами или, что ещё хуже, по ним к банде подошло бы подкрепление. Забегая вперёд, скажу, что только после первого нападения я отчётливо понял, какое опасное дело мы затеяли, решив штурмовать хорошо укреплённые дома гильдии убийц. В итоге в эту ночь мы захватили лишь логово гильдии Орка, а базу банды Аскала решили дополнительно исследовать, используя возможности шамана.
К сожалению, всего этого я пока не знал и уверенно шагал чуть позади Рона, прикрывая его справа. Сам бой слился в моей памяти в калейдоскоп мелких стычек, атак и отступлений. В одном из коридоров в нас полетел десяток арбалетных болтов, количество раненых сразу выросло, не помогали даже используемые в качестве щитов крышки столов. Они не закрывали ноги. Хорошо ещё, что бывалые гвардейцы были в кольчугах, поножах и наручах, если бы не это обстоятельство, бой закончился бы, даже толком не начавшись. Только я и Рон, как самоубийцы, полезли на рожон в своих кожаных панцирях, так что нас сразу же задвинули в середину строя и всячески оберегали, вследствие чего только мы и не получили ран. Я видел, как нубиец злится на себя за такую непредусмотрительность, и я его понимал, сам оказался таким же фиговым специалистом по захвату городских зданий.
Если поначалу гвардейцы осторожничали и старались врагов обезвреживать, но не убивать, то, встретив сопротивление и ощутив боль от ран, озверели и пошли напролом, рубя обороняющихся в капусту. Через некоторое время очагов сопротивления стало меньше, а само противодействие — слабее, и вскоре драка совсем затихла. В помещениях слышались только стоны раненых, которые, впрочем, быстро затихали, как только в комнаты ныряли гвардейцы. Всех, кто не желал сотрудничать, деловито дорезали, остальных в темпе допросили. Среди гвардейцев оказались бывшие пограничники, которые всякое повидали, они и занялись добыванием информации — быстрыми, но чрезвычайно болезненными для противников методами.
Зачистив дом, мы вышли на улицу и закончили работу там. Как оказалось, любопытных собралось немного, в основном это были собратья истребляемых, привлечённые шумом погрома. Все они окончили свои жизни так же, как и обитатели притона.
Подошедший ко мне шатающийся от усталости шаман рассказал, что части бандитов удалось уйти через подземный ход, который он сразу не обнаружил. Я не стал его ни в чём укорять, так как и сам оказался не на высоте. Хотя цель, которую мы преследовали, вроде бы была достигнута, но результаты нападения были удручающие. Хорошо, что убитых с нашей стороны не оказалось, но в этом никакой моей заслуги не было — спасли доспехи воинов и импровизированные щиты в виде столешниц, а вот ранено было больше половины, в той или иной мере тяжело. Приказав отвезти всех раненых по домам, я пообещал выдать им вознаграждение за ущерб, напомнил о необходимости хранить молчание, а также потребовал не выходить на улицу до тех пор, пока не заживут раны. Чтобы совсем уж не уронить дух бойцов, я напоследок сказал всем несколько слов.
— Ситуация оказалось более сложной, чем мы предполагали, — начал я, когда отряд расположился на отдых в заброшенном саду, окружённом развалинами каких-то строений. — Мы привыкли сражаться лицом к лицу, без всяких хитрых трюков из-за угла. Поэтому не стоит себя винить в относительной неудаче. Главное — извлечь уроки из сегодняшней стычки и больше не повторять сделанных ошибок. Мы собирались этой ночью совершить два нападения, но второе я отменяю. Переносим его на завтра, вернее, на день, когда мы всё тщательно спланируем и разведаем объект. Только при таком условии мы достигнем успеха. Для меня, так же как и для многих из вас, подобные стычки с бандами отребья — это первый опыт, но на мне, как на организаторе, лежит большая часть вины за относительную неудачу. — Я не стал скрывать собственные просчёты. — Тем не менее, несмотря ни на что, несмотря на наши раны, нам удалось многого достичь. — Я махнул рукой в ту сторону пылающего бандитского притона. — Пусть победа досталась нам тяжёлой ценой, но всё же это победа. Думайте о том, что в городе стало десятка на два меньше грабителей, насильников и убийц.