Когда я вернулся, Рон вытирал руки о траву, а мужик лежал без сознания.
— Слишком эффективно, — прокомментировал шаман, — даже не ожидали такого. Я боюсь спрашивать тебя, Макс, чему ещё из области заплечных дел научил тебя твой учитель.
— Не очень многому. — При виде бесчувственного тела меня снова замутило. — У нас мало времени, надо привести его в чувство.
Через пять минут перед нами сидел совершенно другой человек, не тот, что до начала пыток.
— Ты по-прежнему настаиваешь на втором варианте? — Я снова делано зевнул, на самом деле мне нужно было глотнуть свежего воздуха, чтобы снова не замутило при виде того, что раньше было ртом человека.
— Нет, — со страшным сипом и шипением едва разборчиво ответил тот, шевеля окровавленными губами.
— Уверен? — Я едва снова не побежал к кустам, желудок опять подступил к горлу. — Если придётся тебя снова уговаривать сотрудничать, то применяться будут менее гуманные методы.
— Куда ещё негуманнее-то? — изумился Рон.
— Можно, например, разбить камнем каждый сустав на пальцах, — припомнил я ещё одну пытку. — Сначала рук, потом ног. Не поможет — перейти к локтям, коленям… В теле человека много суставов.
После моих слов настала тишина, видимо, каждый переваривал степень эффективности пытки. Больше всех проняло Алана.
— Нет, я всё расскажу, — прошепелявил он.
— Отлично, — я снова сел на бревно, — тогда повторяю свой первый вопрос. Ты кто такой?
— Алан, друг Агнессы, — ответил он, — мы давно знаем друг друга.
— Мне это вообще не интересно. Мало ли кто и с кем дружит, — скривился я. — Сам ты кто такой?
— Друг Агнессы… — начал было он.
Моё терпение лопнуло, я разозлился. «Он нас за дураков, что ли, держит? — подумал я, и внезапно меня осенила догадка. — Да ведь он не подозревает, что я слышал их разговор. Думает, что о заказе мне ничего неизвестно! Нужно сыграть на этом».
— Рон, разбей ему пальцы правой руки, — приказал я нубийцу, который тут же поднялся с бревна и принялся озираться в поисках камня.
На сей раз мужик мигом решил не проверять на себе эффективность пытки, так как сразу же прервал молчание.
— Стойте, стойте! — Он пытался говорить быстро, но стало только хуже, звуки, которые вылетали из его разбитого рта, были едва понятны. — Я просто маленький человек в банде Орка, вот и всё! Он послал меня взять заказ у вашей хозяйки, а почему, зачем, что там между вами случилось, — не знаю, не моё это дело!
— Алан, — я махнул рукой нубийцу, чтобы он приступал, — если ты думаешь, что попал к нам случайно, то лучше тебе отказаться от этой мысли как можно быстрее. Если я не услышу от тебя правдивую информацию о тебе и твоей гильдии, ты очень скоро превратишься в кусок мяса.
Мои последние слова дошли до него секундой спустя, перед этим нубиец опустил тяжёлый камень на его палец. Раздался даже не крик, а вой. Нубиец замахнулся во второй раз, но крик мужика его остановил:
— Стойте!!
— Слушай, Алан, — обратился я к мужику, — ты соврал мне уже второй раз, поэтому Рон закончит пока с твоей рукой, и мы сделаем перерыв. Если ты за это время не одумаешься, больше перерывов не будет.
Мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не видеть завершение работы Рона. Правда, мужик её тоже не увидел, поскольку на последнем пальце опять потерял сознание. Пришлось приводить его в чувство.
— Надеюсь, до тебя всё дошло? Или ты хочешь, чтобы я вспомнил другие пытки из моего арсенала? — Я посмотрел ему в глаза, где метался самый настоящий ужас.
— Ты не подросток, — с натугой прохрипел он, — Агнесса была права.
Я подошёл ближе, наклонился над ним и, впившись в его лицо взглядом, перечислил несколько способов дознания, о которых читал как-то в Интернете. Лицо мужика сделалось белым, а Рон и Загиял удивлённо переглянулись.
— Так что говори всё, пока не испытал всё это на себе. И помни, таково моё последнее предложение. — Я уселся на место.
— Меня зовут Алан Аскал, — он хрипел от боли, задыхался, его речь была едва понятна. — Я возглавляю Гильдию убийц уже пять лет. Совсем недавно в городе появилось несколько нанимателей, которые давали за твою голову хорошие деньги. Морт согласился, а мы с Орком заподозрили в этом деле что-то неладное, слишком уж большие деньги предлагали за простого провинциального барона. Правда, после того как ты отбил несколько попыток покушения и особенно после массового убийства наших людей на их же собственной территории, что серьёзно подорвало репутацию гильдий, мы тоже решили принять заказ.
— Не понял, — озадаченно спросил я, — они что, не местные?
— Наниматели местные, а вот их хозяева — нет. — Алан устало откинул голову на траву. — Мы с Орком узнали, что те, кто предлагал деньги, были не истинными нанимателями, а всего лишь посредниками между нами и гномами.
— Гномами?! — в один голос воскликнули мы с Роном.
— Да, недорослики согласны были заплатить за твою голову триста монет.
— Неплохо твоя голова стоит, — хмыкнул нубиец, присматриваясь ко мне. — Если мне жить станет не на что, буду знать, как поправить свои дела.
— Очень смешно…
Я задумался. Ситуация становилась всё более запутанной. Я-то думал, что меня пытается убить местная знать, а на самом деле этим занимаются гномы.
— Хорошо. — Я слегка прищурился от лучей солнца, которые стали проникать сюда сквозь кроны деревьев. — Значит, говоришь, твоя гильдия ещё не приняла предложение?
— Для того чтобы прояснить ситуацию, я и встречался с Агнессой.
— Как долго вы с ней знакомы? — поинтересовался я, пряча от всех злость, которая будоражила меня при каждом упоминании этого имени.
— Лет пять, может, больше. Я как-то помог ей в весьма щепетильном деле, — Алан усмехнулся, — избавил от опасного любовника, которого она решила было пошантажировать, да нарвалась на неприятности.
— А как давно вы любовники? — Я постарался быть спокойным.
— Столько же. — Он пожал плечами, тут же скривившись от боли.
— Ладно, теперь рассказывай о гильдиях, местах их пребывания, постоянного сбора, где чаще всего бывают главари, ну и прочее. — Я отключился от своих любовных проблем и сосредоточился на деле.
— Я понимаю, что умру, — он сплюнул на землю кровь, — но одно обещание умирающему вы можете дать? Тогда я расскажу действительно всё, что знаю.
— Смотря какое, сам понимаешь. — Не был бы главарь убийц слишком опасным свидетелем, то составил бы мне отличную компанию.
К сожалению, из-за гордости он сначала отказался сотрудничать, а сейчас, после пыток, никогда не простит мне перенесённых страданий и унижения.
— Если дашь слово не трогать людей моей гильдии, я сдам тебе всех оставшихся, — удивительно внятно произнёс он.
— А если они возьмутся за заказ без тебя? — спросил нубиец.
— Я оставлю записку, — произнёс он.
— У нас нет письменных принадлежностей, — с сожалением сказал я.
— Это не проблема, развяжите мне только руку.
Рон подошёл и освободил ему неповреждённую руку. Алан со стоном пошевелился, а затем рванул свою белую сорочку, оторвал большой кусок и, положив его на землю, стал писать кровью, окуная палец в разбитые десна.
Я поразился его самообладанию и мужеству.
— Вот, — он протянул мне кусок сорочки, — если даёте обещание, я всё расскажу без утайки.
— С небольшим дополнением. — Я решил одним ударом избавить себя от ещё одной неприятности.
— Каким?
— Напиши, что в твоей смерти виновен виконт Бернар, что ты выяснил, будто он является одним из членов банды «Серые призраки», но попался, и за это он тебя убил, — сказал я. — Тогда я гарантирую, что если члены твоей гильдии не нападут на нас, то ни я, ни мои люди не причинят им вреда.
Алан сморщился, минуту подумал и дописал то, что я требовал.
— Даю слово дворянина, — сказал я, принимая от него кусок ткани, пропитанный кровью.
— Отлично, — он обессиленно откинулся на бревно, — тогда слушайте.
Закончили мы только через два часа, получив от Алана действительно исчерпывающую информацию по гильдиям убийц и самим нанимателям. Я тянул время, не желая убивать человека, который с таким мужеством принял всё на него свалившееся, к тому же не выторговывавшему ничего себе, а только для своих людей. Время шло, а мне всё труднее было принять решение о его ликвидации. Я уже не раз и не два раза сталкивался взглядом с нубийцем, который недоумённо смотрел на меня и показывал на Алана. Нужно было принять решение, ведь за все действия своих телохранителей был ответственен я и только я.
— Загиял, — я качнул головой в сторону Алана, и шаман понятливо кивнул.
Говоривший глава гильдии просто замер на полуслове и остался сидеть с открытыми глазами. Подошедший к нему нубиец пощупал пульс и тихо сказал:
— Готов.
— Жаль, сильный человек был. К сожалению, он не оставил нам выбора.
— Нельзя было его отпускать. — Рон, видя моё состояние, попытался успокоить: — Лучше уж тогда самим зарезаться, чтобы не мучиться ожиданием.
— Да я понимаю, — я махнул рукой в сторону трупа. — Можно вас попросить похоронить тело, а я пока посижу тут, что-то мне не по себе.
— Конечно, — откликнулись они и стали прибираться.
«Вот и ты стал хладнокровным убийцей, Макс, — я сидел на бревне и смотрел на кусок сорочки с письмом на ней, — вот и перешёл ты тот предел, после которого нет возврата назад. Если раньше свои поступки можно было объяснить заботой о посёлке или людях, то сегодняшние хладнокровная пытка и убийство незнакомого человека, ещё не сделавшего тебе ничего плохого, только ради того, чтобы получить нужные сведения, лучше всего показывают, как далеко ты зашёл. И насколько далеко ещё можешь зайти, — пришла следующая мысль. — Сколько тебе тут жить — неизвестно, а с каждым днём ситуация становится всё хуже».
— Мы закончили, можем ехать, — тихо сказал Рон, кладя руку мне на плечо. — Зря ты коришь себя, Макс, выбор у нас с тобой небольшой: или мы их, или они нас.
— Что-то это меня слабо утешает, — вздохнул я, вставая. — Мне ведь нужна была просто информация.