Клинок выковывается — страница 66 из 67

Под любопытными взглядами присутствующих я поднёс секиру к его руке, плашмя приложил к порезу и едва не ослеп от яркой вспышки, которая ударила по глазам. Когда мы проморгались и протёрли слезящиеся глаза, то я с чувством некоторого удивления — правда, после всех продемонстрированных чудес уже не слишком сильного — увидел, что раны больше нет, только кожа на пальце подростка стала нежно-розовой.

— Доволен, Итак? — усмехнулся продолжавший смаргивать слёзы король, обращаясь к хранителю. — Есть ещё сомнения в том, что мастер клинков подлинный?

— Ваше величество, теперь ни у кого не останется сомнений, — пробормотал хранитель, похожий на какую-то сомнамбулу.

— Опять вы темните. — Я усиленно тёр глаза. — Что такого произошло в Зале, что вы всё время переглядываетесь и перемигиваетесь?

Король захохотал, а вслед за ним засмеялись Итак и его помощник.

— Если не брать в расчёт то, что никому за последнюю пару-тройку столетий не удавалось разговорить Круайдин, заставить светиться Лейте и излечить раненого Хвитингом, то ничего особенного не произошло, — с иронией ответил Итар. — О свойствах всех содержащихся в Зале предметов мы знали только из легенд, преданий и обрывочных записей наших предков, поскольку последний мастер клинков умер более тысячи лет назад.

— Я ведь не зря сказал тебе, что Зал славы — это не просто музей или место поклонения народа, — улыбнулся король, — это единственный верный способ найти мастера клинков. Знаешь, какая плата берётся за посещение этого священного места? Каждый вошедший сюда должен прикоснуться к Круайдину, с которым ты так содержательно побеседовал!

При этих словах гномы снова принялись хохотать. Я озадаченно посмотрел на короля и хранителя и понял, что всякие сомнения в том, что я мастер клинков, полностью развеяны, оружие признало во мне кровь мастеров прошлого.

Когда я клал секиру на место, в памяти всплыли обрубки рук Дарина.

— Интересно, она только лечит или ещё и возвращает конечности? — спросил я у хранителя.

— Вы слишком много хотите от Хвитинга, — улыбнулся Итак, — в наших записях нет ни одного подобного упоминания, а уж они были бы наверняка, если бы такое случилось. Ведь в то время отрубленные руки, пальцы и носы были не таким уж и редким явлением.

Я вздохнул и с сожалением посмотрел на секиру.


— Я вот хотел спросить, а наверху знают, какие сокровища вы тут храните? — спросил я короля, когда час спустя, так и не отойдя от впечатлений увиденного, мы ужинали у него в покоях.

— Может, знают, а может, и нет, — пожал плечами Торгидор. — Среди всех рас есть предатели или просто болтуны. Только какой толк им в этом знании? Оружие не подчиняется никому, кроме мастера клинков и того, кому тот подарил своё оружие.

— Подарил? — переспросил я.

— Именно, — подтвердил король. — Как гласят хроники, заставить мастера клинков выковать себе оружие или отнять его силой — значит получить Проклятое оружие. С одним таким ты уже познакомился, поэтому можешь себе представить, каковы были свойства шести других.

— Кто-то всё же пытался, несмотря ни на что, применить к мастерам силу? — усмехнулся я. — Уроки прошлого их ничему не научили?

— К сожалению, искушение обладать легендарным оружием иногда преобладает над здравым смыслом. — Торгидор внимательно посмотрел на меня. — Поэтому попытки предпринимались.

— Вы так спокойно мне всё это рассказываете, ваше величество. — Я поймал его взгляд. — Значит, вы прекрасно понимаете, что заставить меня отковать Каладборг заново нельзя, и тем не менее ничего от меня не скрываете. А я ведь могу, зная это, и отказаться от вашей просьбы?

— Теперь, когда ты дал слово сотрудничать, не откажешься, Максимильян, — усмехнулся король, — тем более что я видел, как ты смотрел на Оружие.

— Это да, — проворчал я, вспоминая свои ощущения, — таких ощущений лёгкости и счастья я и не припомню.

— Ну что, подкрепился? — спросил меня Торгидор через минуту.

— Да, большое спасибо, сир. Теперь, если возможно, мне бы хотелось посетить библиотеку.

Я отодвинул от себя поднос с едой, качество которой резко отличалось от подаваемой в нашем посёлке. Понятное дело, что королю я об этом не сказал.

— Доромир тебя проводит, — король кивнул на стоящего возле двери командира гвардии, — думаю, там тебе моя помощь не потребуется.

— Если застряну, пусть мне хотя бы поесть-попить туда приносят, — усмехнулся я.

— Можешь быть уверен, уж теперь-то я тебя без присмотра и внимания не оставлю, — погрозил мне пальцем Таргидор. — Имей в виду, если решишь вдруг куда-нибудь исчезнуть.

— Думаю, это не в моих интересах. Не говоря уже о ваших.

— Доромир, ты всё слышал? — обратился король к неподвижной «колонне» возле двери.

— Да, сир, — колонна обратилась в гнома внушительных габаритов, который, несмотря на свои размеры, подошёл к королю с лёгкостью балетной танцовщицы.

— Ну, тогда, если тебе что-то понадобится, Максимильян, дай знать ему, — сказал Торгидор и жестом отпустил нас.

— Да, ваше величество.

Я поднялся и затопал вслед за гномом к двери.

Монументальный королевский страж не проронил ни слова, пока мы шли в подвалы дворца, но я видел, как у него блестят глаза и дёргаются уголки рта, словно он порывался у меня что-то спросить, но дисциплина не позволяла.

К моменту нашего появления в библиотеке все её служащие уже выстроились в начале длинного зала, конец которого было вообще не разглядеть.

— Поступаете в распоряжение тана Максимильяна, — приказал начальник гвардии и показал им какой-то жетон.

Служащие синхронно поклонились, хотя на некоторых лицах я заметил явное недовольство полученным распоряжением.

— Сразу скажу, что от вас требуется, — обратился я к библиотекарям, пока не ушёл Доромир. — Вы несёте мне все — подчёркиваю, все хроники и записи, в которых есть хотя бы малейшее упоминание о мастерах клинков, а также любые их личные записи, дневники или заметки. Мне здесь выделяется отдельное помещение, сухое и с хорошим освещением, там я буду изучать то, что вы принесёте.

— Тан, объём вашего заказа настолько велик, что только на ознакомление с титульными листами у вас уйдёт несколько лет жизни, — не без иронии заявил мне один из служащих.

— Это мои заботы. Вы, главное, ничего не упустите, а я разберусь по ходу дела.

Я не собирался отступать от своей идеи. Ведь если и можно узнать что-то ценное о том, как же делалось это Оружие, то только из описаний самих мастеров. Я не думал, что столь педантичные и скрупулёзно относящиеся к любым жизненным мелочам гномы могли обойти стороной процесс создания клинков, ведь ковали они их для своих потомков. Встречаться же с оружейниками я пока не счёл нужным, потому как, во-первых, если бы они могли дать мне стоящий совет относительно ковки такого Оружия, они бы сами его давно изготовили, а во-вторых, едва я увидел клинок Каладборга, то сразу утвердился в той мысли, что посещение библиотеки даст мне намного больше. Такой структуры металла, какую продемонстрировала мне реликвия рода Торгидора, попросту не могло существовать в моём мире, а те приёмы, которые использовали гномы для изготовления сельхозутвари, вряд ли сильно отличались от их же технологий изготовления оружия. Но никакие способы отливки, ковки и термической обработки металла, которым я научился у Дарина и Тарака, не давали возможности хотя бы приблизиться к тому, что я видел. Впрочем, и после библиотечных изысканий я собирался взглянуть на работу лучших оружейников.

«Металл клинка, который я видел, был не просто необычным», — я вспомнил странные серебристые прожилки, которые не могла дать ни одна присадка к стали, ни один сплав. А уж свойств, которыми обладало показанное мне оружие, в моём мире невозможно даже в мечтах представить.

«Ладно ещё горы там разрушать или светиться, — продолжал размышлять я, когда меня привели в довольно большую комнату со множеством светильников, — но разговаривать!!! Это выше всякого моего понимания, тут не о ковке или обработке думать надо, тут скорее фантастические книжки вспоминать придётся». При слове «фантастика» в моей голове явственно возникли кадры из известнейшего фильма, где злодействовал робот из жидкого металла, способный принимать любую желаемую форму — мы ещё тогда с пацанами удивлялись, а куда все микросхемы и всё прочее исчезает, когда он, к примеру, напольной плиткой прикидывается?

«А если вот просто представить себе невозможное? — усиленно напрягал я своё серое вещество, сидя за столом. — Представить, что мастера клинков могли — непонятно как — заставлять металл ожить? Кто-то добился максимума — и его оружие разговаривает, кто-то поменьше — тогда его оружие исцеляет раны, а кто-то способен на совсем малое — и его клинок не тупится. Чтобы осознать, возможно ли такое и как этого достичь, явно придётся потратить в библиотеке не один год, не говоря уж о том, что можно и не найти искомое. Боюсь, выйти отсюда мне предстоит очень не скоро».

Эпилог

Я взял в руки клинок будущего меча — над ним предстояло ещё работать и работать — но то слияние с металлом, которого я так долго добивался, уже ощущалось мною как часть моего сознания. Я счастливо улыбнулся, клинок в моих руках радостно звенел и упруго подрагивал, отзываясь на мои прикосновения, и хотя впереди предстояла долгая и нудная термообработка, не менее трудоёмкие шлифовка, полировка и заточка, тем не менее я был уверен, что клинок сам подскажет мне, что делать в каждое мгновение работы, как он сделал это ещё тогда, когда я только-только нагрел в горне брусок своего металла и положил его на наковальню. Прислушиваясь к его зову, эмоциям и стремлению стать именно таким, каким он выглядел сейчас, я помог ему и теперь чувствовал особую гордость за себя — ведь я не отступил от его желаний ни на шаг, выполнив в точности всё, что он просил.

Мои чувства тут же передались клинку, он ощутимо завибрировал и попытался вырваться из рук.