.) Во время подготовки к съемкам этого фильма Клинту поступило предложение вручить премию «Оскар» за лучший фильм на церемонии Академии, которая должна была состояться 27 марта 1973 года. В то время считалось (да и сейчас считается), что вручать самую важную награду вечера – большая честь, но Клинт поначалу отказался от нее и только под давлением со стороны студии и Мэгги решил принять это предложение. Казалось бы, пока актер с эффектной внешностью выступает с речью длиной не более пары строк, проблем у него не будет.
В тот вечер он появился на церемонии вместе с Мэгги и занял назначенное место в аудитории, улыбаясь и приветствуя друзей, разбросанных по всему залу имени Дороти Чандлер. В течение последних нескольких лет на телетрансляции установилась практика участия нескольких ведущих. (В 1970 году Клинт вместе с Клаудией Кардинале уже вручал премию за лучший фильм на иностранном языке картине Коста-Гавраса «Дзета».)
И тут произошла катастрофа. Пропал Чарлтон Хестон, один из четырех «хозяев» шоу[74], который должен был явиться к началу церемонии. Он не только не явился, но и уже полчаса не отвечал на телефонные звонки. Между тем вступительное слово, объясняющее правила и положения голосования, было написано специально под Хестона и представляло собой пародию на пафосных персонажей, которыми он был известен по фильмам о библейских героях.
Впавший в панику Ховард Кох, продюсер шоу, нервно помахал Клинту и Мэгги, приглашая их быстро пройти за кулисы. Они поднялись и вышли из зала, не понимая, что происходит. За кулисами Кох попросил Клинта заменить Хестона. Тот отказался, сказав Коху, что это не его дело: он не готовился, не знает текста и, наконец, просто не сможет этого сделать. Но Кох продолжал умолять актера, а публика гудела, недовольная задержкой начала церемонии. Наконец к Коху присоединилась Мэгги, которая тоже стала уговаривать Клинта помочь людям. Отступать было некуда: он оказался зажат между умоляющим продюсером и настойчивой женой. Молча кивнув, Клинт вышел на сцену. Его встретили бурными аплодисментами и отдельными возгласами удивления, которые были вызваны неожиданностью его появления.
В животе гулял неприятный холодок. Телесуфлер был заполнен шутками, связанными с Хестоном, которые написал сценарист и писатель Уильям Голдман. Клинт остановился посередине сцены, посмотрел на зрителей и с натянутой улыбкой сказал: «Это выступление должно было стать частью шоу Чарлтона Хестона, но он почему-то здесь не появился. И кого же выбрали ему на замену? Они выбрали человека, который в двенадцати фильмах произнес только три строчки текста».
В зале тихо захихикали (аудитория была так же смущена, как и он), поэтому Клинт не нашел ничего лучше, чем начать как можно более отчетливо читать подсказки, которые показывал телесуфлер. Там оказались подшучивания над Десятью заповедями, которые никто и никогда не посчитал бы смешными, особенно потому что они исходили от Клинта. Прошло несколько мучительных минут, иногда прерываемых нервным смехом кандидатов на «Оскар», уже находившихся на грани истерики. Но тут за кулисами появился запыхавшийся Хестон, который утверждал, что стал жертвой спущенной шины. Кох схватил его в охапку и буквально вытолкнул на сцену. Зал взревел.
Облегченно вздохнув, Клинт с благодарностью быстро передал слово Хестону, который начал читать текст телесуфлера с самого начала, как будто ничего не произошло. Когда он перечитывал те же самые шутки, которые только что озвучивал Клинт, публика то и дело взрывалась смехом, но на этот раз он был с оттенком добродушия. Тем вечером Клинт еще раз вернулся на сцену, чтобы вручить награду за лучший фильм, но к тому времени зрители уже были возбуждены выбором Марлона Брандо лучшим актером за главную роль в фильме Фрэнсиса Форда Копполы «Крестный отец». Кроме того, в ходе церемонии Сачин Литлфетер, одетая в традиционную одежду апачей, протестовала против показа американских индейцев в голливудских фильмах – правда, ее выступление было воспринято с куда меньшим энтузиазмом. Наконец, после этих событий на сцене появился Клинт. Он воспользовался представившейся возможностью, чтобы показать редкий для себя пример остроумия, хотя и с привкусом сарказма. «Я не знаю, – сказал Клинт, – должен ли я вручать эту награду от имени всех ковбоев, застреленных за эти годы в вестернах Джона Форда!»
Затем он предоставил слово Альберту Радди[75], продюсеру фильма «Крестный отец».
На следующий день Рекс Рид так прокомментировал эти события: «Прошлым вечером мы узнали, что Клинт Иствуд, оказывается, может быть смешным!» Пройдет двадцать семь лет, прежде чем Клинт снова согласится выступить в качестве ведущего – этого или любого другого – «живого» мероприятия[76].
Картина «Высшая сила» вышла на экраны в декабре 1973 года и, несмотря на отсутствие споров вокруг персонажа Каллахана, стала самым большим хитом года. Единственная по-настоящему негативная рецензия снова последовала от Кейл. Критикесса, задрав нос, на протяжении всего обзора высмеивала способности Клинта как актера. Но ни она, ни какой бы то ни было другой критик не смогли помешать зрителям массово рваться на этот фильм, который по сборам более чем на два миллиона долларов превзошел «Грязного Гарри» и стал на тот момент самой кассовой лентой Клинта. В ходе своего первого показа на внутреннем рынке он преодолел порог в 20 миллионов долларов, который в то время определял понятие «блокбастер», то есть следующую ступень за «большим хитом». К тому же, будучи сиквелом, фильм нарушил еще одно эмпирическое правило Голливуда: сиквел, как правило, оказывается вдвое хуже оригинала и приносит в кассу примерно вдвое меньше средств.
В данном случае зритель имел дело с сиквелом, который можно было считать вполовину лучше или хуже, чем оригинал, на который потратили чуть больше средств и который снял другой режиссер, – однако он сумел превзойти оригинал. Причины этого были ясны и понятны – имя Клинта Иствуда над названием фильма и роль, которую он сыграл двумя годами ранее. Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь огромное число зрителей. «Высшая сила» больше, чем любой другой фильм Иствуда, развеивал последние сомнения в том, что артист вышел в мировые лидеры по кассовым сборам.
Вместе с тем он выявил еще одно столь же бесспорное обстоятельство. Впервые на экране и вне его Клинт стал выглядеть старым или, по крайней мере, постаревшим – его облик отражал каждый день из прожитых сорока трех лет. Густая грива каштановых волос заметно поредела и стала отступать с обеих сторон головы. Его лицо огрубело, на лбу залегли морщины, а на переносице, между глазами, образовались две короткие вертикальные линии, похожие на кавычки. Иными словами, по голливудским меркам, в техническом смысле он уже вышел из категории актеров, которые могли эксплуатировать свою моложавость.
Клинт и сам это понимал, что только усиливало его желание сменить облик звезды на профессию режиссера. И действительно, может ли что-нибудь быть более смешным, чем пожилой и раздраженный Гарри Каллахан? И Клинт знал, что это произойдет, если он будет работать с плохими советниками и доверять им. В одном из интервью он попытался объяснить, что никогда не чувствовал себя обязанным какой-то крупной студии. «Я такой же человек, как люди, которые идут смотреть мое кино. У меня не было особо мощного старта или какой-то раскрутки со стороны большой студии. У меня не было фотографий, на которых я целую свою собачку при выходе из самолета. Ничего такого не было. Есть звезды, которых создала пресса. Я – не тот вариант. Однажды Богарт сказал, что всем лучшим в себе он обязан кинозрителям – и только им. Я тоже так думаю».
Пора было приступать к следующему фильму. У Леонарда Хиршана был проект, который, как он думал, мог понравиться Клинту. Проект пришел к нему через Стэна Кэмена, руководителя отдела художественных фильмов агентства William Morris. В то время Кэмен помогал продвигать восходящую звезду Майкла Чимино, который благодаря сценарию фильма «Высшая сила» стал на 100 % прибыльным, так что продюсеры выстраивались в очередь, чтобы вложить в него свои деньги. Чимино написал сценарий нового фильма в жанре «роуд-муви», имея в виду Клинта. Этот жанр фильма-путешествия стал популярным в новом, «независимом» Голливуде после необычайного успеха Денниса Хоппера и Питера Фонды с фильмом «Беспечный ездок» (1969), которым они забили один из последних и, возможно, самый большой гвоздь в гроб старой студийной системы.
Теперь все захотели снимать «роуд-муви» – и Клинт тоже. По крайней мере, именно такое решение он принял, прочитав сценарий Чимино, в котором действовала вряд ли возможная в жизни парочка – грабитель банков и бродяга. Кэмен подключил к проекту одного из своих крупнейших клиентов – Джеффа Бриджеса, только что номинированного на лучшего актера второго плана за роль в фильме «Последний киносеанс» Питера Богдановича. Кэмен хотел, чтобы Клинт сыграл грабителя банков, ветерана войны во Вьетнаме.
Чимино знал, что может понравиться Клинту, и позаботился о том, чтобы в сценарии таких вещей было много: тут тебе и философствование в барах, и долгий диалог об «упругих задницах» у женщин, и хвастливые рассказы о всяких непотребствах, и бесконечная (а по сути – экзистенциальная) дорога. А еще в сценарии фильма не было недостатка в женщинах, которые встречались на пути Громобоя (Клинта), – всегда молодых, сексуальных и изнывающих от желания.
Чимино настаивал, что ставить фильм по его сценарию должен был не кто иной, как он сам. Клинт чувствовал в этом «попутчике» отчаянно независимого и горячего молодого человека, который хотел делать все по-своему, и потому одобрил его кандидатуру – при условии, что Хиршан сделает этот фильм проектом Malpaso. «Нет проблем», – заверил его Кэмен, хотя Фрэнк Уэллс из Warner Brothers еще до согласия Клинта отказался от проекта, чувствуя, что он слишком своеобразен и что ему не хватает потенциала блокбастера. Когда Клинт узнал об этом, то пришел в ярость. Он воспоминал: «Ленни Хиршан взял сценарий фильма “Громобой и Быстроножка”, который мне понравился, и отнес его Фрэнку [Уэллсу] и Джону [Кэлли], но они сказали: “Нет, не по этой цене”, так что через двадцать минут у меня уже был заключен контракт с United Artists».