рабочей недели должны были стать съемки оползня – его моделировали с помощью резиновых «камней», раскрашенных под горную породу. Хувер и Ноулз решили снять этот эпизод сами. Они расположились на более низком уступе, чтобы получить нужный ракурс. Внезапно движение резиновых камней вызвало реальный камнепад – и все это начало падать одновременно. Возможно также, что оползень спровоцировали вибрации от вертолетов. Хувер, получивший перелом костей таза, сумел ухватиться за выступы на склоне и продержаться до подхода спасателей. Ноулзу не повезло – он был найден мертвым. Тело альпиниста висело вниз головой, болтаясь на одной ноге. Удар валуна по голове убил его мгновенно. Все были, естественно, потрясены и расстроены случившимся, и какое-то время Клинт подумывал о том, чтобы отменить съемки, но затем в частном порядке принял решение, что работа должна продолжаться.
«Это были очень сложные съемки. Хорошо, что мы были ограничены в количестве аппаратуры, в противном случае рискнули бы пойти в направлении фильмов о Джеймсе Бонде. Особенно трудно было снимать альпинистские сцены. Мы вынужденно задействовали две команды: одну – из техников, а вторую – из альпинистов. И каждое утро нам приходилось слушать прогноз погоды и решать, какую из двух команд отправлять на гору. Мне и еще трем актерам пришлось пройти интенсивное обучение. На седьмой день съемок мы потеряли одного из наших альпинистов, и, поверьте мне, я потом неоднократно спрашивал себя, стоила ли такая игра свеч…»
Произошедший на съемке инцидент весьма хладнокровно использовался для продвижения фильма. В интервью, озаглавленном «Клинт: захватывающий фильм», Джеймс Бэйкон назвал некоторые кадры из него «вызывающими дрожь». Также он сказал: «Единственный раз, когда [Клинт] использовал дублера, это был манекен. На съемках в Швейцарии погиб профессиональный альпинист – падающий камень попал ему в голову. Всего несколько минут назад на этом месте стоял Клинт». Бэйкон процитировал Клинта, который высказался по этому поводу так: «Меня просто втягивало туда все глубже и глубже. Оттуда не было пути назад. Сначала я собирался использовать дублера, но дублер думает только о самом трюке. Он не может думать о характере героя. С дублером это просто не проходит». Бэйкон завершает интервью замечанием о том, что Клинт выглядит очень молодо: «Клинт в свои 44 года является самой большой в мире рекламой здоровой пищи… Даже принадлежащий ему ресторан в Кармеле – Hog’s Breath Inn – предлагает здоровое питание. Там также подают органические напитки – без консервантов. В меню входят такие вкусности, как блюда под названием “Грязный Гарри”, “Пригоршня бифштексов на косточке”, “Блеф Кугана”, нью-йоркский стейк. Кажется, что все, к чему прикасается Клинт, приносит ему деньги. Его жена Мэгги рассказала мне, что ресторан Клинта сразу взлетел вверх, как его кассовые сборы».
Ресторан, находящийся в бывшем антикварном магазине, стал основным местом встреч Клинта и его друзей из числа местных жителей, не имевших отношения к шоу-бизнесу, включая Пола Липпмана и Уолтера Беккера, которых он знал еще по одному из самых престижных ресторанов Кармела – Le Marquis. Бэйкон писал: «Во дворе ресторана The Hog’s Breath стоит старомодная печь, а вся территория окружена белым забором, затянутым плющом. В меню представлены такие основные блюда, как швейцарский сыр на ржаном хлебе с авокадо и ростками люцерны, обжаренная на углях котлета на домашней булочке с сыром или нарезанными помидорами, вегетарианский салат, омлеты со свежими грибами и целый ассортимент блюд из рыбы, выловленной в заливе Монтерей, включая обжаренное до хрустящей корочки филе камбалы, кальмаров, тушенных в белом вине с рубленым луком-шалотом, а также широкий выбор различных видов чая».
«В общем, это золотая жила», – с довольным видом сообщила Мэгги Бэйкону.
Редкий случай участия Мэгги в интервью Клинта (вероятно, это было сделано для того, чтобы «очеловечить» его образ после происшествия) побудил Бэйкона изобразить ее в качестве партнера Клинта по приятному, приносящему удовольствие времяпрепровождению – управлению этим и другими семейными бизнесами. В действительности Мэгги все более расстраивалась из-за продолжавшейся маргинализации ее брака и вообще ее участия в жизни Клинта. Клинт взял ее с собой и еще на одно интервью, необходимое для продвижения фильма. В этом интервью обращает на себя внимание ответ, который Мэгги дала на вопрос Питера Оппенхаймера о том, как она справляется со склонностью Клинта «подвергать себя опасности» в своих фильмах. Она ответила: «Я ничего не могу с этим поделать». Этот поразительно удачный ответ можно рассматривать и как итог ее размышлений о жизни с Клинтом: ее удел – быть хозяйкой трактира, в то время как муж снимается в кино с симпатичными девахами. Но Клинт в том же интервью описывал свою семейную жизнь как пример абсолютного совершенства. На вопрос, почему некоторые эпизоды «Санкции на пике Эйгера» он снимал в Кармеле, Клинт ответил: «Потому что у меня в Кармеле есть дом, и таким образом я могу чаще оставаться дома со своей семьей, чтобы дети попрыгали у меня на коленях».
Липпман, также давший интервью на эту тему, утверждал (в шуточной манере, которая как-то не вязалась с общим настроем разговора), что Иствуд представляет собой «романтика Казанову, заглянувшего в паб». Он общается со всеми девушками, особенно с блондинками, ему нравятся хрупкие и миниатюрные женщины – он называет их «кляксами», «креветками» или «шпульками». Липпман также утверждал, что они с Клинтом часто встречаются «на следующее утро за просмотром мультиков и сравнивают свои впечатления»[79].
К великому удивлению и разочарованию Клинта, картина «Санкция на пике Эйгера» провалилась в прокате, заработав на треть меньше, чем «Громобой и Быстроножка». Ее первый показ на внутреннем рынке принес чуть более 6,5 миллиона долларов, в то время как даже скромный «Громобой» – 9 миллионов. Итак, через пять лет Клинту должно было стукнуть пятьдесят, его карьера находилась в упадке, а брак лишь подрывал публичный имидж… В этих условиях Клинт решил вернуться к Warner Brothers и Фрэнку Уэллсу, который поклялся воскресить меркнущую звезду.
Но Уэллс настаивал: чтобы добиться успеха, Клинт должен возвратиться к прибыльной франшизе под названием «Грязный Гарри». Он надеялся, что это вернет Клинта на вершину кассовой горы, сложенной из наличных денег, известности и всего такого прочего. Там же его будут ждать нетерпеливые молодые блондинки, с которыми он умеет обращаться.
Частью контракта Клинта стало воссоздание на территории Warner Brothers офиса Malpaso, который был в Universal, – вплоть до прежних безделушек на привычных местах. Warner Brothers находилась в Бербанке, штат Калифорния, всего в миле от Universal. В этом офисе Клинт проведет следующую четверть века…
Чтобы поставить еще одного «Грязного Гарри», Клинту нужно было написать и проработать подходящий сценарий. Он с беспокойством спросил Уэллса, нет ли у него какого-нибудь готового материала, и когда тот ответил, что нет, Клинт обратился к Соне Чернус, которую он сделал главой сценарного отдела компании Malpaso в качестве благодарности за помощь в получении роли Роуди Йейтса. В простой структуре Malpaso Чернус фактически сама представляла весь сценарный отдел. У нее действительно нашлись наброски и синопсис фильма по какому-то роману – такие произведения обычно не читали и возвращали авторам. Чернус быстро просмотрела текст, он ей понравился, и она почувствовала, что Клинту он тоже может быть интересен. Черновое название произведения звучало как «Мятежный повстанец Джоси Уэйлс»[80].
Чернус была права, заставив Malpaso вынести за скобки договора опцию о правах на неопубликованную книгу. Уэллс согласился финансировать фильм, если Клинт сможет внести за него четыре миллиона долларов. Когда деньги поступили, Клинт отправился в агентство William Morris в поисках писателя и режиссера для разработки проекта. В конце концов на работу был взят Филип Кауфман, который в 1972 году написал сценарий и выступил режиссером фильма «Великий налет на Нортфилд» (1972) – вестерна об ограблении банка по мотивам едва ли не бесконечных приключений Джесси Джеймса.
Клинт нанял Кауфмана с надеждой на быстрое начало работы и возвращение вложенных средств, но медлительность в подготовительной фазе, характерная для Кауфмана, вызывала у Клинта невероятное раздражение. Сам он привык работать быстро даже по не завершенным сценариям, как, например, на съемках ленты «Санкция на пике Эйгера». Но из-за провала этого фильма приходилось давать Кауфману чуть больше времени…
Закончив сценарий, Кауфман «переоделся» в режиссера и уже в этом качестве смело пригласил на главную роль Одинокого Уоти – проводника Джоси Уэйлса из племени чероки и голоса его совести – индейского вождя Дэна Джорджа. (Вождь придал фильму немного аутентичности за счет создания образа коренного американца. Позднее такой подход найдет отражение в ленте Кевина Костнера «Танцы с волками» (1990), и вообще этот фильм в большой степени обязан картине «Джоси Уэйлс – человек вне закона» своим видеорядом, режиссерским стилем и тематической сюжетной линией.) По ходу выполнения миссии Уэйлс и вождь подбирают по пути заблудшие души, что придает фильму легкий флер христианской аллегории. Это было необычно для фильма Клинта Иствуда, который чаще подчеркивал физическую месть, нежели моральное искупление. Но все-таки фильм демонстрирует скорее не путь к Иисусу, а путешествие, некое покорение вершины, которое ведет, как в ленте «Санкция на пике Эйгера», к большему взаимопониманию между двумя людьми.
В роли Лоры Ли, еще одной новообращенной в возглавляемом Джоси движении за поиски заблудших душ среди тех, кто выжил в Гражданской войне, Клинт хотел видеть Сондру Локк – актрису, которую он когда-то собирался взять на роль Бризи в одноименном фильме. С тех пор как она была номинирована на «Оскар» за роль в фильме «Сердце – одинокий охотник», ее карьера затихла, и она обитала где-то на окраине кинобизнеса. Но когда Клинт увидел актрису, то сразу ее вспомнил. Несмотря на 17-летнюю разницу в возрасте (а может быть, именно из-за этого), их сразу сильно потянуло друг к другу. Клинт начал подталкивать Кауфмана к тому, чтобы дать Локк «зеленый свет», но, казалось, чем больше он это делал, тем сильнее сопротивлялся Кауфман. Тогда Клинт, действуя через голову режиссера, все равно ее нанял. Он имел на это полное право, но все-таки в Голливуде такое поведение считалось проявлением дурных манер