Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография — страница 47 из 74

Согласно некоторым источникам Клинта тогда снова разозлило крайнее пренебрежение со стороны Академии, и он начал искать, кого бы в этом обвинить (кроме себя). В конце концов он косвенно указал на Министерство обороны и прямо – на Фритца Мэйнса, чья работа как исполнительного продюсера, настаивал Клинт, заключалась в «разруливании» подобных ситуаций. Мэйнс не имел никаких отношений с Клинтом с тех пор, как с энтузиазмом поддержал Сондру Локк с ее фильмом про мальчика-крысу. После того фиаско все в Malpaso подумали, что Мэйнс, один из самых старых и ближайших друзей Клинта и один из его самых преданных сотрудников, был сделан козлом отпущения за все, что пошло не так с «Перевалом разбитых сердец».

Локк рассказывала, что по мере того как ее отношения с Клинтом рушились, у Мэйнса происходило то же самое:

«Я знала Фритца с тех пор, что и Клинта, а Фритц и Клинт были близкими друзьями с самых юных лет. Мне казалось, что Клинту должно быть стыдно за то, что их отношения портятся, да еще и таким образом. На это Клинт мне ответил: “Держись подальше от всего этого. Это не имеет к тебе никакого отношения! Мне не нравится, как он управляет моей компанией. Он – не Malpaso. Malpaso – это я, и никто другой”.

Затем Клинт начал кампанию по сбору мелких деталей, способных дискредитировать Фритца… Так, он узнал, что Фритц иногда позволял Джуди, собственному секретарю Клинта, пользоваться кредитной картой компании, чтобы платить на бензоколонках. Он также время от времени позволял бухгалтеру Майку Мауреру и его жене совершать междугородные телефонные звонки, плата за которые взималась с компании…

На самом деле Клинт не противостоял Фритцу, он просто играл с ним в кошки-мышки. Как только Фритц был благополучно уволен, Клинт захотел вернуть компании телефон, установленный в автомобиле Фритца. Ему было все равно, что это старомодный аппарат, к тому же стационарно привинченный, он просто хотел этого… Он даже придумал схему, по которой [мой муж] должен был проникнуть в дом Фритца и напечатать образец текста на его пишущей машинке, чтобы убедиться, что ее особенности совпадают с характерными чертами наполненных ненавистью анонимных писем, которые он в течение нескольких лет получал».

Вскоре после того, как «Перевал разбитых сердец» не получил «Оскара», длительные и плодотворные профессиональные и личные отношения между Фритцем Мэйнсом и Клинтом окончательно прекратились.

Глава 17

Я был на джазовом концерте в Оклендской филармонии. Там вышел парень в костюме в тонкую полоску, постоял себе в стороне, подергался, а потом неожиданно подошел к музыкантам и начал играть, и всем показалось, что их стало вдвое больше. Я подумал: «Как, черт возьми, он это делает?» <…> Это был отличный урок исполнительского мастерства и уверенности в себе. Я никогда не видел исполнителя, актера, художника, который был бы так уверен в себе.

Клинт Иствуд

В марте 1987 года, после церемонии вручения премий «Оскар», Клинт снова погрузился в управление Кармелом. Одно из его первых дел состояло в наблюдении за продолжающимся конфликтом вокруг Mission Ranch, большого заболоченного места к югу от городской черты. Эту территорию выкупил частный консорциум, который хотел развернуть на ней современный проект жилищного строительства с дорогими таунхаусами и, возможно, даже соорудить автономный торговый центр с просторной парковкой. Городской совет был против такого освоения земель, поскольку хотел сохранить за Кармелом образ красивой, естественной приморской деревни. Чтобы предотвратить развитие проекта, город предложил за эту землю 3,75 миллиона долларов, то есть примерно половину того, что владельцы собирались потратить на разработку проекта. Но ситуация оставалась в тупике до тех пор, пока Клинт не решил выделить 5,5 миллиона долларов из своих собственных средств, чтобы помочь Кармелу выкупить эту землю. Завершив сделку по продаже, он получил землю из рук девелоперов и пообещал оставить все как есть. Старейшины городка приветствовали этот шаг, Клинта также поддержала национальная пресса.

После этой победы Клинт углубился в муниципальную деятельность Кармела. Он активно занимался проектами, направленными на улучшение доступа пешеходов к пляжам, строительством общественных туалетов, прокладкой пешеходных маршрутов, сооружением в городке новой библиотеки. Он начал писать свою авторскую колонку в местной газете Pine Cone и вести свой личный форум, на котором можно было обсуждать злободневные вопросы, особенно те, которые вызывали наибольший приток писем в его офис. Он даже привнес в эту игру немного старой политики закулисной мести, когда помешал бывшему члену совета Дэвиду Марадею поставить новый фронтон на крышу своего дома. Марадей был одним из тех, кто в свое время помешал Клинту добавить еще одно здание к его ресторану Hog’s Breath Inn. И хотя Клинт официально воздержался от голосования по этому вопросу, он позаботился о том, чтобы все знали, что он этот план не поддерживает.

Когда в городке должен был пройти местный кинофестиваль в честь Джимми Стюарта, городской совет выдал разрешение на установку дополнительного временного освещения, объяснив это тем, что оно создаст яркую, голливудскую атмосферу праздника. Клинта вывела из себя (вероятно, справедливо) эта завуалированная ссылка на мэра-кинозвезду, и он добился того, чтобы огни фестиваля сияли менее ярко. Он также позаботился о том, чтобы папа Иоанн Павел II во время своего визита в США в 1987 году смог совершить остановку в Кармеле – это способствовало росту туризма и наполнению городской казны. Пока Клинт был знаменитым мэром, в Кармел любили приезжать туристы, надеясь мельком увидеть его прогуливающимся по городу и всегда готовым и способным сохранять спокойствие и умиротворенность.

Тем временем Сондра Локк пыталась продвинуть свою остановившуюся карьеру. Время от времени она все же добиралась на машине до побережья, чтобы навестить Клинта в его офисе в Кармеле. Локк знала, что если ей захочется увидеть его, то нужно приходить именно туда – в противном случае она рискует влиться в постоянный поток других женщин-посетительниц (а Клинт не сделал ничего, чтобы скрыть от нее это обстоятельство). Среди прочих дам он продолжал встречаться с Джейслин Ривз, которая в феврале 1988 года родила их второго ребенка – дочь.

В доме на Страделла-роуд в Лос-Анджелесе отводилось все меньше места для Сондры Локк и все больше – для Кайла Иствуда. По словам Локк, сын Клинта приезжал сюда даже во время учебы в Университете Южной Калифорнии. Обычно Кайл привозил с собой «стаю» музыкантов и актеров, большинство из которых Локк не знала. Когда она высказала свое недовольство Клинту, тот поддержал Кайла, хотя сам редко бывал в этом доме. При всех возражениях Локк хозяином дома являлся Клинт, и она не имела никакого законного права останавливать внезапный приток туда «членов семьи и друзей».

«Вот во что превратилась моя жизнь с ним, – писала она. – Клинт был далеко, он редко бывал в этом доме, и Кайл с его друзьями чувствовали себя здесь совершенно свободно: в полночь – за полночь играли на музыкальных инструментах, уединялись с девушками, оставались ночевать. Было унизительно чувствовать, что я никак не могу повлиять на то, что творится в моем же собственном доме… Последней каплей для меня стала та ночь, когда я проснулась и увидела, что кто-то склонился надо мной и смотрит сверху вниз. Это был какой-то друг Кайла. Я вышвырнула его прочь и с того дня запирала дверь в спальню…»

Тем не менее временами Локк чувствовала, что ее отношения с Клинтом вроде бы налаживаются, что они радуются, когда видят друг друга. Какое-то время она его официально сопровождала – даже дома в Кармеле, где он развлекался со своим обычным кругом знаменитостей, в том числе с Мервом Гриффином, который из-за возраста и мании уважения к «старому» Голливуду мало интересовал Локк (да в конечном итоге и Клинта). Постоянными посетителями вечеринок были Кэри Грант и Люсиль Болл, хотя, опять же, при общении с ними Локк было трудно справиться с разницей в возрасте и с их напускной утонченностью.

Постепенно, однако, круг общения Клинта менялся, ибо старшие его участники отходили от дел или просто уходили в мир иной. Обновленный круг стал включать в себя телепродюсера Бада Йоркина и его жену, Арнольда Шварценеггера и Марию Шрайвер, Эла Радди (продюсера фильма «Крестный отец») и Ричарда Занука с женой Лили. Большинство из них были друзьями, которые перекочевали сюда из дома Клинта в Солнечной Долине – места, которое всегда нравилось Локк. Эти люди были ей ближе по возрасту, темпераменту и любви к спорту – например, к катанию на лыжах, которое заставляло ее чувствовать себя частью жизни Клинта. И конечно же, все они были активными кинодеятелями.

Но на самом деле между Локк и Клинтом все было кончено. Когда отношения заканчивались, Клинт всегда занимал пассивную позицию. Так, в то время как его брак с Мэгги тихо сходил на нет, он постоянно держал на заднем плане Роксанну Танис и их ребенка. Если Локк всеми способами пыталась помириться с Клинтом, то сам он не был склонен что-то предпринимать, он просто надеялся, что она уйдет.

К концу своего мэрского срока, несмотря на визит папы римского и занятость местной политикой, Клинт наконец задумался о создании нового фильма, контракт на который он фактически подписал еще в то время, как поставил свою карьеру в кино на «паузу».

Проект представлял собой биографию альт-саксофониста Чарли Паркера по прозвищу Птица. Фильм много лет промаялся в состоянии, которое в Голливуде мрачно называют «адом разработки». Клинт не мог играть в нем главную роль, потому что Паркер был афроамериканцем, но мог выступить продюсером и режиссером фильма. Эта перспектива волновала не только его – она автоматически запускала дрожь по позвоночнику у всей компании Warner Brothers.

Клинт, наверное, был самым ценным «товаром», который Warner Brothers приобрела в постстудийную эпоху. Но большая часть ценности Клинта заключалась в его появлении на экране. К тому времени он снял только один фильм, где не снимался сам, – это был проблемный «Бризи» (1973), о котором все забыли и который не вошел в число тридцати лучших из сорока трех фильмов, в которых Клинт появлялся на экране (в некоторых из них он также был режиссером).