Это была пара картин о Второй мировой войне, которые восходили ко временам его юности и не имели для него «звездного» привкуса. «Флаги наших отцов» и «Письма с Иводзимы» представляли собой уникальный «двойной пакет» – они рассказывали об одном и том же сражении с точки зрения каждой из сторон (для обоих фильмов музыкальные дорожки подбирал сам Клинт). Лента «Флаги наших отцов» была основана на книге, написанной в соавторстве с Джеймсом Брэдли, сыном одного из тех, кто поднимал американский флаг над Иводзимой, и Роном Пауэрсом. В картине использовались воспоминания, раскрывающие историю битвы при Иводзиме и судьбу шестерых солдат из так называемой легкой роты второго батальона 506-го парашютно-десантного полка армии США, которые подняли над островом флаг победы[148]. Битва за Иводзиму, известная также как «Операция „Отсоединение“», началась 19 февраля 1945 года и длилась 35 дней. Это было одно из самых кровавых и самых важных сражений на Тихоокеанском театре военных действий.
Историческое поднятие флага на пятый день сражения всегда рассматривалось как яркий символ самой победы. Этот момент был увековечен фотографом Джо Розенталем, который получил за этот снимок Пулитцеровскую премию. (На пленке фактически запечатлено поднятие второго флага.) Фильм «Флаги наших отцов» рассказывает о том, как трое выживших из числа тех, кто показан на этой фотографии, были использованы американским правительством в пропагандистских целях, чтобы поднять боевой дух американского народа во время войны (а также помочь с продажей облигаций военного займа). А еще в нем говорится о том, что случилось с самими людьми, как повлияла на них эта битва, а также о трудностях, связанных с чувством вины, и переоценке ценностей в годы, последовавшие за так называемым моментом героической славы.
Это была чувствительная тема, символическая и политическая значимость которой стала еще более яркой на фоне того, что война в Ираке затягивалась, а развязавшая ее администрация изо всех сил пыталась найти способы «продать» эту войну американскому народу. Никто лучше Клинта Иствуда не знает, сколько может сделать картинка для продвижения идеи в массы. Возьмите, к примеру, Человека без имени, выдайте ему пончо и сигариллу, и вы сможете переопределить культовый образ стрелков американского Дикого Запада.
Проект был детищем Стивена Спилберга, который вместе с Томом Хэнксом стал самозваным представителем особой ниши поколения бэби-бума: тех, кто никогда не служил в армии (и, скорее всего, протестовал против войны во Вьетнаме), но считал предыдущее поколение – своих отцов, дядей и старших братьев – «величайшими героями» за службу в армии в годы Второй мировой войны. (Слова «Величайшее поколение» стали простым и понятным лозунгом для описания героизма и патриотизма в ходе Второй мировой войны, «хорошей войны».) Для Спилберга и Хэнкса Вторая мировая война была не столько основой настоящей драмы, сколько идеальной видеоигрой-возвращением, чем-то вроде техно-фетиша. Это хорошо видно в таких фильмах, как «Спасти рядового Райана» (1998). Кассовая работа, удостоенная многих наград, основана на реальной истории одной семьи – «сражающихся Салливанов», – которая во время войны потеряла пятерых сыновей. В фильме, начинающемся с жесткого воссоздания картины высадки союзников в Нормандии, группа солдат отправляется на поиски последнего оставшегося в живых сына Салливанов, чтобы вернуть его домой. Что и говорить, это благородный жест и отличная тема для фильма – если не учитывать огромное количество трупов, которые громоздятся ради того, чтобы спасти последнего живого Райана. Спилберг ранее создал такие фильмы, как «Империя солнца» (1987), «1941» (1979) и «Список Шиндлера» (1993), а также фильмы и сериалы об Индиане Джонсе и множество проектов, посвященных Второй мировой войне. Позднее он продолжит заниматься этой тематикой, сняв для HBO сериал из десяти фильмов под названием «Братья по оружию» (сопродюсер Том Хэнкс). Возможно, проявлением мудрости стал тот факт, что на этот раз Спилберг почувствовал, что ему необходимо подчеркнуть драматическую сущность происходящего, а не разводить стилизованную мифологию. Надо было снять фильм с чуть большим проникновением в суть событий и с чуть меньшей завистью.
Клинт впервые узнал об этом проекте, когда снимал фильм «Малышка на миллион»:
«Я столкнулся со Стивеном [Спилбергом] на какой-то вечеринке. Он сказал: “А почему бы тебе не прийти [в DreamWorks] и не сделать что-то для меня. Ты срежиссируешь эту вещь, а спродюсируем мы ее вместе”. Я сказал: “Хорошо, я готов”. У него было несколько сценариев [адаптированных версий книги], но он не нашел среди них ничего, что бы ему действительно понравилось. В то время когда я работал с Полом Хаггисом над “Малышкой на миллион”, я сказал ему: “Позволь мне поговорить об этом с Полом”. Пол прочитал материал, у нас было несколько встреч, а потом он сел и написал сценарий».
Главный кинематографический рывок Хаггиса (и Уильяма Бройлеса-младшего) заключался в том, чтобы рассказывать историю в ретроспективе. Это позволяло сохранить историю живой и пульсирующей и одновременно поддерживать атмосферу сопричастности к тем событиям.
Благодаря тому что Спилберг был одним из продюсеров, Клинт и Malpaso смогли привлечь к проекту Warner Brothers. Съемки начались вскоре после того, как была закончена работа над фильмом «Малышка на миллион». Картина снималась в типичной манере Клинта – в труппе не было суперзвезд, самое громкое имя в фильме было у Райана Филиппа.
На полпути к производству фильма, словно чтобы подчеркнуть разницу между собой и Спилбергом, Клинт принял решение сделать то, чего раньше никто не делал.
«Я начал задаваться вопросом: а как насчет других [японских] парней? О чем они думали? Как жили? Я имею в виду, что для американцев жизнь на этом острове была довольно трудной. И вы можете себе представить, какой была эта жизнь для другого парня, парня “с той стороны»”, у которого не было такого же оснащения, такого же доступа к еде и воде. На Иводзиме не было воды, единственным ее источником служили дожди, так что японцы оказались там в ловушке. Они ели сорняки и другие растения, червей – в общем, все, что могли найти. Так что они были интересными людьми. Теперь, когда прошли десятилетия, я подумал, что для японцев было бы важно оценить этих людей, даже если речь идет не о победе или поражении, не о том, кто выиграл и кто проиграл. Речь идет о жертве, которую они принесли за свою страну. Правильно или неправильно – но они ее принесли»[149].
Так родилась идея создания одновременных, или параллельных, фильмов, рассказывающих об одной и той же истории, но видимой с разных сторон. «Японский» вариант картины получил название «Письма с Иводзимы». Главную роль в нем сыграл японский актер Кен Ватанабэ, который был большей международной звездой, чем кто-либо из участников картины «Флаги наших отцов». Клинт получил разрешение от правительства Японии снять некоторые сцены на Иводзиме. (Остров был возвращен Японии в начале 1960-х годов.) Однако основные части обоих фильмов снимались также на вулканическом острове в Исландии, чтобы сэкономить средства и использовать больше доступные горы и подземные туннели. Фильмы вышли в прокат почти одновременно, с промежутком в несколько недель.
После войны японскому кино понадобилось несколько десятилетий, чтобы получить распространение в Америке хотя бы в виде арт-хауса. Причина была в острых переживаниях, оставленных Пёрл-Харбором. Первым, кто попытался сочувственно изобразить японцев (по крайней мере, во время послевоенной оккупации страны), был Марлон Брандо, удостоенный награды Академии за роль в фильме Джошуа Логана «Сайонара» (1957). Это было непростой задачей – заставить американцев поверить в то, что японцы тоже люди, а тем более культурные и цивилизованные люди, способные на любовь, на теплые чувства и проявление достоинства. Фильм, отмеченный премиями Академии, врученными Логану и Брандо, открыл двери для признания японского кинематографа в Соединенных Штатах. Но и сорок лет спустя киноиндустрия все еще чувствовала: крайне маловероятно, что сколько-нибудь значительная аудитория пойдет смотреть «Письма с Иводзимы». Характерно, что Клинт, даже если знал об этих слухах, все равно продолжал действовать по своему плану.
«Между двумя фильмами я попытался сделать антивоенное заявление, – вспоминал Клинт. – Очень трудно создать какую-то картину про войну и сопроводить ее милитаристским заявлением». Это было действительно очень сильное и, может быть, даже удивительное заявление из уст того, чей жизненный путь изобиловал фильмами о вопиющем насилии, грязи и кровопролитии, об удовольствиях, которые получают полоумные убийцы, – а в особенности от того, кто работает вместе со Спилбергом, чьи фильмы насыщены острыми ощущениями и наполнены фантазиями о славе, а не реалистической кровью.
«Флаги наших отцов» вышли в прокат 20 октября 2006 года в надежде на то, картина станет «большим фильмом осени». Два месяца спустя, 20 декабря, «Письма с Иводзимы» получили ограниченное распространение в Соединенных Штатах – их мировая премьера и первый, весьма успешный показ прошли раньше в Японии. Три недели спустя, 12 января 2007 года, фильм запустили по всей стране.
Незадолго до того, как вышли «Флаги», Клинт осуществил акцию, которую считал пиаром: он согласился на интервью с журналом Rolling Stone, чей редакционный кинокритик на протяжении многих лет давал ему смешанные оценки. Но на этот раз Питер Треверс недвусмысленно хвалил Клинта за то, что тот «безо всякого размахивания флагами» продемонстрировал решительно неконсервативный взгляд на героизм и его неизбежные последствия. Критик дал фильму высокую оценку – три с половиной звезды из четырех:
«Амбициозный сценарий… прыгает взад-вперед по такой путаной траектории, что ее можно было бы посчитать хаотической, если бы Иствуд не был настолько искусен, чтобы всегда пролагать путь к важным вещам. Фильм Иствуда – это жестокая атака на лицемерие и спекуляцию, характерные для военного времени, а также неизгладимый призыв к солдатам, которые не заслуживают того, чтобы оставаться в одиночестве, следуя своему чувству долга… Одно можно сказать точно: наверняка Иствуд сделал этот фильм по-своему. Насколько я понимаю, это его золотой стандарт».