Дело более-менее заглохло. И вроде Мори даже угомонился. А потом произошел тот самый инцидент с мячом для йоги, упавшей ученицей и наполненным «праведной» яростью Мори-куном. И работу над аркой опять пришлось делать по другому.
Амано помнила каждую секунду падения с удивительной четкостью. Не было ни замедления времени, ни проносящейся перед глазами жизни — только кристально ясное осознание собственной глупости и неправильности происходящего. Она чувствовала, как лестница теряет равновесие, как меняется центр тяжести, как её собственное тело начинает движение, которое уже нельзя остановить.
В тот момент её больше всего мучил не страх падения, а стыд. Стыд за то, что не справилась с простым заданием, что подвела остальных, что нарушила порядок. «Госпожа Серьезность» — так её называли, а она не смогла даже правильно повесить гирлянды.
Когда она начала падать, в её голове мелькнула абсурдная мысль о том, что теперь придется переделывать всю работу заново. А потом появился мяч — огромный, ярко-синий, летящий по какой-то немыслимой траектории. Позже, анализируя произошедшее, она поняла, что Ицуки не просто бросил мяч — он рассчитал угол, скорость и точку соприкосновения. Как будто решал сложную математическую задачу, только вместо карандаша и бумаги использовал реальные объекты.
Момент столкновения с мячом она запомнила особенно ярко — не удар, а скорее мягкое погружение, как будто падаешь в воду. А потом — руки Ицуки, подхватившие её за мгновение до встречи с полом. В тот момент она впервые увидела его так близко — сосредоточенное лицо, ни тени эмоций, только чистый расчет.
«Слезьте с меня, Аманошита-сан. Так лежать неэффективно.»
Эта фраза, произнесенная совершенно будничным тоном, почему-то успокоила её больше всего. Никакой драмы, никакого пафоса — просто констатация факта.
Амано все еще сидела на полу, пытаясь справиться с дрожью в коленях, когда в спортзал ворвался Тено-семпай. Его появление почему-то заставило её похолодеть — было что-то пугающее в том, как он оглядывал зал, как его взгляд скользил по упавшей лестнице, по мячу, который только что спас ей жизнь, по ней самой и Томоэ, всё еще не способным подняться от пережитого шока.
Она хотела объяснить, рассказать, как Ицуки-кун спас её, но слова застряли в горле. Что-то в выражении лица Тено-семпая подсказывало — он уже составил своё мнение о произошедшем. И это мнение было очень, очень далеко от истины.
— Тено-семпай! — наконец смогла выдавить она, но он уже развернулся к выходу.
— Ну, Ицуки Кодо, ты нарвался, — его шепот прозвучал как гром в пустом спортзале.
— Тено-сан, ты все не так понял! — в отчаянии крикнули они с Томоэ одновременно, но он уже исчез за дверью.
Амано попыталась встать — нужно было догнать его, объяснить, но ноги всё еще не слушались. Она беспомощно посмотрела на Томоэ:
— Нужно что-то сделать… Он же… Он же не понимает…
Шизука следила за развитием событий с растущим беспокойством. Она слишком хорошо знала этот взгляд Мори — такой же был у него в средней школе, когда какой-то хулиган обидел его младшую сестру. Тогда ей едва удалось предотвратить серьезные последствия, и то лишь потому, что она знала Мори с детства и понимала, как с ним работать в таких ситуациях.
Но сейчас все было сложнее. Гораздо сложнее.
Ицуки нашелся у входной арки — возился с инструментами, разбирая металлические конструкции. Вокруг были разложены какие-то веревки, пара отверток и блокнот с заметками. Судя по количеству сделанного, к работе Ицуки подошел со всей серьезностью. Похоже, про в спортзале уже и думать забыл — это же не эффективно, он уже решил задачу и полностью переключился на следующую.
Когда от главного здания школы показался Мори, ученики, сидевшие на скамейках во дворе, при виде его хмурой физиономии поспешили убраться подальше. Ицуки заметил его приближение, но даже не дернулся — просто отошел к ограде и прислонился к ней спиной, как будто так и задумал. Шизука напряглась — даже ей было понятно, что Ицуки предпочитал решать проблемы «эффективным» способом, то есть просто уходил, а тут явно что-то затеял.
Ветер лениво перелистывал страницы оставленного блокнота. Со спортплощадки доносились крики и стук мяча. Ицуки запустил руку в карман, и Шизука мысленно чертыхнулась. Слухи о самодельном шокере, которые она раньше считала просто сплетнями, внезапно показались очень правдоподобными. «Он же действительно может его использовать», — поняла она. — «Для него это будет просто еще одно эффективное решение».
«И кто из них сейчас больше похож на хулигана?» — эта мысль заставила её действовать быстрее. Она знала Мори — сильного, но в целом безобидного и даже немного милого, если его не провоцировать. Но она уже начала понимать и Ицуки — тот мог выглядеть безобидным ботаником, но на деле был готов к самым радикальным решениям, если считал их эффективными.
— Не смей, Мори-кун! — её окрик прозвучал резче, чем она планировала, но именно это и требовалось. Она положила руку ему на плечо, чувствуя, как напряжены его мышцы.
— Шизука-тян, но он же кинул в девушку мячом и сбил на пол, и сам даже не…
— Мори-кун, — она намеренно понизила голос, зная, что это работает лучше крика. Двор словно вымер, даже мухи перестали жужжать. — Мори-кун, если ты не хочешь, чтоб ты извинялся… Нет, если хочешь, чтоб я за тебя извинялась, немедленно остановись!
Она заметила, как Ицуки медленно убрал руку из кармана. Он не выглядел испуганным или виноватым — скорее, разочарованным тем, что не удалось проверить эффективность своего устройства. И это пугало её больше всего — похоже, она успела как раз вовремя, чтобы предотвратить не избиение «проблемного первогодки», а нечто гораздо более серьезное.
«Вот же морока с этими двумя», — вздохнула про себя Шизука, наблюдая, как Мори и Ицуки расходятся в разные стороны. Один — всё ещё кипя от негодования, второй — явно прикидывая новые «эффективные» способы решения конфликтов. Придётся что-то придумывать, иначе эти двое ещё не так развлекут студсовет. А у неё и без того дел по горло.
В конце концов, фестиваль клубов сам себя не организует.
Глава Четвертая. Скандалы, благодарности, расследования
Скандал с мячом для йоги распространялся по школе как круги по воде от брошенного камня. Один слух порождал другой, каждый последующий всё дальше от истины. Каждый в школе видел какой-то фрагмент произошедшего, и эти обрывочные наблюдения, проходя через десятки уст, обрастали всё новыми красочными подробностями. Кто-то видел часть с броском мяча, кто-то увидел расплакавшихся от облегчения Томоэ и Амано, кто-то видел мечущегося по всей школе в поисках Ицуки крайне злого даже на вид Мори. И наконец, достаточное количество зевак видело, как Мори чуть не применил к Ицуки физическое насилие, явно не для всех хоть как-то мотивированное.
Шизука появилась словно демон-ёкай камайтати, возникнув из ниоткуда в нужный момент. Одно её присутствие оказалось достаточным, чтобы остановить Мори, но от этого её настроение лучше не стало. Ситуация напоминала треснувший чайник: ещё немного — и по школе разольются потоки сплетен, которые уже не остановить.
Действовать нужно было быстро. Шизука решительно взяла Мори за рукав и повела за собой, как это делала ещё в начальной школе. Томоэ и её группе из спортзала она отправила сообщение прийти в кабинет студсовета, отправив к девушкам пару надёжных второгодок для сопровождения. Хотя они обе к моменту окончания противостояния «все целятся во всех» уже немного пришли в себя, идти в одиночку она бы им не доверила.
Послеполуденное солнце почти не проникало в кабинет студсовета — тяжелые шторы были наполовину задернуты, создавая гнетущий полумрак. В этом неверном свете даже привычная обстановка казалась чужой и неуютной. Шизука медленно оглядела собравшихся по её настоятельной просьбе людей, невольно отметив, как тени от жалюзи словно прутья решетки ложатся на их лица. Все участники сегодняшнего происшествия были здесь — пора было раскрывать веер истины.
На стуле рядом с дверью сидела Томоэ Ке, из-за чьей не слишком вдумчивой и немного наплевательской работы Амано Аманошита чуть «не разбилась как драгоценный камень» — буквально. Рядом с ней сидела притихшая Аманошита, чей боевой настрой, нежелание идти на компромиссы и подчеркнутая правильность как раз и привели к опасной ситуации, от которой ее пришлось спасать Ицуки.
На соседнем стуле слева от Аманошиты расположился сам Ицуки Кодо, чья вина заключалась в неортодоксальном решении проблем и наплевательском отношении к социальным нормам. Впрочем, проблемой было именно второе, хотя оно часто следовало из первого. «Вот что ему стоило еще немного побыть с девушками и их успокоить?» — подумала Шизука. Она почему-то была уверена, что он смог бы, пусть и пробормотал бы свое обычное «неэффективно».
Через стул от него сидел Мори — ее друг детства и в последнее время слишком частая головная боль. Остальные члены студсовета были слишком заняты, к тому же Шизука в чате попросила их по возможности не заходить в комнату студсовета в ближайший час. Более того, одна из ее заместителей, Кацураги Ренка, дежурила недалеко от входа, чтобы решать срочные, но не особо важные вопросы.
— Ну еще раз здравствуйте, — начала Шизука. — Просто чтобы быть уверенной, Аманошита-сан, Ке-сан, как вы себя чувствуете?
— В порядке, — тихо ответила Томоэ, нервно теребя край юбки. Её обычно живые глаза всё ещё были красными от недавних слёз. Шизука отметила отсутствие макияжа — обычно безупречная косметика Томоэ, за которой та следила с особой тщательностью, сейчас была начисто смыта, придавая её лицу непривычно беззащитное выражение.
— Все хорошо, Даро-сан, — эхом отозвалась Аманошита. Её спина оставалась безупречно прямой — годы тренировок не подвели даже сейчас, но еле-еле дрожащие пальцы, которые она пыталась незаметно сжать в кулаки на коленях, выдавали её волнение.