ивать о том, как какой-то чувак следил за ней. Ну и сюр. – Так вот, мы переехали. Я говорила маме с папой про того парня, но они продолжают утверждать, что он мне просто мерещится, что он остался в прошлом. Ну бред, да? Я видела его даже за окном школы, а потом обратилась к одному преподавателю. Он сказал, что тоже его видел. И я… – Саванна шмыгнула носом. Я улучил момент и осторожно погладил её по плечу, но она, похоже, этого даже не почувствовала. – Попросила у него немного денег. Просто на краску для волос. Ходила какое-то время брюнеткой, и тот парень… вроде больше не появлялся. Тогда-то мне и рассказали про тотемы. Про то, что я волчица. И она, именно она, представляешь!.. именно она спасает меня от него.
– Постой, Саванна, и ты не обращалась в полицию? – Я всё же рискнул её перебить, чуть нахмурившись, но она замахала руками и попросила не сбивать её с мысли.
Где-то посреди разговора ей позвонили, и Саванна вмиг превратилась в пылающую радостью девчонку. Она так мило разговаривала с кем-то по телефону, а в конце добавила: «Люблю тебя, Мик». Наверное, в этот момент меня придавило камнем, потому что многого я после этого не запомнил. Запомнил лишь то, что Саванна поделилась со мной тем секретом, о котором, по её словам, никто больше не знал.
Я вернулся домой во всё ещё мокрой куртке и таких же ботинках, получив хорошенький выговор за то, что не отвечал на звонки и слонялся неизвестно где. Было довольно поздно, а я и сам не заметил, как засиделся у Цукерманов, как долго пытался вместе с Саванной увидеть собственный тотем, что у меня, конечно же, не получилось. Я заснул довольно быстро, но перед этим кое-что понял. Когда якорь брошен, люди должны вновь к нему вернуться, а иначе пути дальше нет. Теперь и я тоже должен был возвратиться в эту маленькую тёмную квартирку, чтобы моя жизнь не застыла на месте.
Оранжевая искорка
Утром следующего дня я не намеревался повторять опыт прошедшего вечера, хотя в глубине души надеялся на то, что сумею усыпить бдительность своих родителей. Вчера Саванна вновь приглашала меня к себе на чай, а также упомянула о том, что к ней грядущим вечером должны были прийти её друзья. Перспектива познакомиться с ребятами из параллели не казалась мне столь манящей, но что-то подсказывало мне, что ради Саванны я должен был это сделать. Правда, оставалась загвоздочка, связанная с родителями. Тут я был бессилен.
То же чувство посетило меня и на первой перемене, когда мы с Вестером отправились в столовую и по дороге встретили Саванну в окружении нескольких подруг. Тогда я толком не обратил на них внимания, потому что перед глазами стояли только рыжие волосы и фигура моей новой знакомой, которая предстала передо мной в цветастом пиджаке и длинных брюках свободного кроя. Она будто пришла на собеседование, правда, весьма неформальное. Саванна сразу же улыбнулась, только завидев меня, и я мгновенно потерял нить мыслей, которые хотел ей изложить. Ведь я должен был объяснить, что, пока в силе родительское наказание, я не вправе ходить куда-либо. Такое уж правило было в моей семье: следует отдуваться за все свои грехи. Жаль, я не мог рассказать Саванне об этом, когда вокруг было так много лишних ушей.
– Саванна, можно с тобой поговорить? – Я попытался пробиться к ней через стоящих по обе стороны подруг и взял её за локоть, чтобы отвести в сторону, поближе к окну. Там нас никто не должен был услышать.
– Флем, осторожнее! Я сама могу дойти. – Она высвободилась и зашагала вслед за мной. Когда мы пристроились у подоконника, я как тогда, у неё дома, посмотрел в окно и заговорил:
– Короче, не смогу я прийти. Родители решили, что мне пока не стоит выходить.
– И в чём проблема? – спокойно сказала она. – Не приходи. Но только в этот раз. На следующей неделе, когда все обо всём забудут, в среду заходи ко мне в семь. Мы снова соберёмся. – Тут я обратил внимание на то, как пристально глядела на меня Саванна. До меня не сразу доходил смысл её слов. – Это у нас традиция такая – каждую среду в семь собираться у меня, пить чай и разговаривать. Странно, что мы всей компанией ещё и на вечеринки ходим после таких-то домашних посиделок. – Она рассмеялась, а я вместе с ней. Тогда я согласился и добавил, что обязательно зайду в гости в следующую среду.
– Отлично! – Она прильнула ко мне и крепко-крепко обняла. Я пошатнулся от неожиданности и не знал, что предпринять. Краем глаза заметил, что на нас смотрели подруги Саванны и Вестер. Причём все они явно были шокированы. Ну и что, мы же не поцеловались на виду у всей школы. – А сегодня ты пойдёшь на «Портреты жизни»?
– А ты? Ты хочешь туда пойти? – спросил я, когда Саванна отпустила меня и теперь наблюдала за мной счастливыми глазами через тонкие стёкла очков.
– Я туда уже месяц хожу, ещё с лета. Всех друзей зазываю, но пока ходит только Даррелл, а все остальные – из классов помладше.
И как такая девушка могла ходить на подобные дурацкие мероприятия?
– Познакомить тебя с преподавателями?! – с энтузиазмом воскликнула Саванна. И тогда я понял, почему она была сестрой Вестера.
Противиться я не мог: в нос мне снова и снова ударял запах цветочных духов, и эти рыжие волосы были как огонь в тёмном лесу – а я пробирался по чаще, холодный и отчаявшийся, в надежде согреться у спасительного костра. Не успел я опомниться, как Саванна буквально затолкала меня в небольшой кабинет первого этажа, где у нас обычно проходили уроки труда.
– Здравствуйте! – воскликнула Саванна.
Из каморки слева, тёмной и узкой, послышалась какая-то мышиная возня. Спустя несколько мгновений оттуда вышел помощник нашего трудовика и по совместительству местный уборщик. Лично с ним я знаком не был, потому что устроился он к нам на работу тогда, когда уроки труда у нас уже завершились. Только увидев, кто к нему пришёл, мистер Киннан, если я не ошибаюсь, заулыбался. Саванну он, видимо, хорошо знал, поэтому в первую очередь посмотрел на меня и сразу же выдал:
– Хорошая рубашка. Lanvin?[1]
– Здравствуйте. О да. Любимая фирма моих родителей. – Я не понял, к чему был вопрос, поэтому с ходу продолжил: – Я по поводу записи в ваш кружок.
Мистер Киннан чуть приподнял тёмные широкие брови, а левый уголок его губ еле заметно дрогнул.
– Это здорово. Новые ученики – это всегда здорово. – Он тем не менее улыбнулся, и его большие живые глаза засияли от искренней радости. Видимо, нечасто в этот кружок захаживали гости.
– Кстати, мистер Киннан, – вступила Саванна, – а мисс Уивер сегодня придёт? В прошлый раз её опять не было.
– Нет, к сожалению, у неё возникли неотложные дела. И чем скорее она их решит, тем скорее вернётся к «Портретам». – Мистер Киннан прошёлся по кабинету к высокому шкафу, чтобы взять с одной из полок листок бумаги. После этого мужчина, поправив воротник мятой серой рубашки, подошёл ко мне и вручил документ. Это было заявление о вступлении в кружок.
– Отлично, спасибо. – Я коротко улыбнулся. – Обязательно к вам зайду.
– Рады будем видеть тебя… как, ты сказал, тебя зовут? – Мужчина вопросительно посмотрел на меня.
– Я не говорил, но я Флеминг. Флеминг Рид, приятно познакомиться. – Я протянул руку для рукопожатия, и мистер Киннан протянул мне свою в ответ, добавив:
– Да-да, слышал. Играл в футбольной команде, кажется?
– Именно так.
– Это хорошо, у нас много спортсменов. – Он усмехнулся.
– Да, мисс Уивер мне уже говорила.
Когда официальная часть знакомства закончилась, мистер Киннан добродушно сказал:
– Что ж, ребята. Скоро урок, и, думаю, нам с вами нужно будет расстаться. Так, Саванна? – Он направил взгляд в сторону, и я взглянул туда же. Я и не заметил, как Саванна успела отойти от меня и теперь оглядывала тот шкаф, у которого совсем недавно стоял мужчина. Полки шкафа были забиты учебниками, папками и кучей разных документов. Но были там и ещё какие-то статуэтки, которые я не сразу рассмотрел. Саванна поддакнула и подошла ко мне, вдруг взяв меня за руку. Я отвлёкся от шкафа, попрощался с мистером Киннаном и вот уже вместе с девушкой покидал стены пыльного, но очень светлого кабинета.
Оставшийся день прошёл, как и вчерашний, быстро и, я бы даже сказал, безболезненно. После уроков я, конечно же, ни на какой кружок не пошёл – тогда он не был мне интересен, да и родители предупредили, что я должен быть ровно в три тридцать снаружи, чтобы папа мог меня забрать. Я чувствовал себя мальчиком, который провинился, и теперь у него отняли любимую игрушку. Жаль, ни мама, ни папа этого не понимали.
Время шло, и я каждый день виделся с Саванной, её подругами, на которых даже не обращал внимания, и Вестером. Порою с нами тусовался и Даррелл, но, как я понял, компания местных манекенщиц была ему куда ближе. Я же, в отличие от него, довольствовался обладательницей огненных волос. От неё не отходил ни на секунду, хотя и боялся, что в любой момент может прийти тот самый Мик, с которым она так мило общалась по телефону и о котором в моей голове уже складывались самые мрачные легенды. Я стал замечать, что с каждым днём в девушке что-то менялось. Она то весело щебетала, походя на соловья, то, как и при первой нашей встрече, шарахалась от окружающих. Я бывал с ней в эти моменты и решил для себя, что обязан её защищать. Теперь, когда у меня в руках была светло-оранжевая искорка, готовая в любой момент превратиться в настоящее пламя от неосторожного дуновения, я обязан был оберегать её от всех невзгод, от воды и слишком сильного ветра. Знаю, за неделю с небольшим это практически невозможно себе представить. Но мне казалось, что прошёл уже долгий срок. Ведь я видел то, что чувствовала Саванна. До тех пор, пока не наступила та самая среда. Тот день, когда родители наконец позволили мне лишний раз выйти из дома. Тогда я направился домой к Цукерманам и до сих пор не решил, правильно ли я поступил.
Я вновь оказался в тёмной, но уютной квартирке, где меня уже ждала целая куча ребят – в кромешной темноте, да ещё и в тесноте, мне показалось, что их было много. Все уселись на чердаке, и я втайне забеспокоился, как бы мы не проломили пол. Запахи духов, одеколонов и пота смешались в одну гремучую смесь. Мне казалось слишком интимным подобное собрание, тем более что некоторых из присутствующих я не знал. Саванна сразу же решила это исправить и предложила поиграть в игру, название которой я уже подзабыл. Суть заключалась в том, что каждый должен был по очереди называть своё имя, добавляя к нему имена тех людей, которые прозвучали до него. Так, моя очередь была последней, и мне пришлось пошевелить извилинами, чтобы выдать такой список: