— Слышишь? — Карякин вытянул шею, прислушиваясь к этим звукам и силясь хоть что-нибудь разглядеть.
Стук быстро стих, после чего снова послышались шаги возвращающегося отряда. Теперь параанцы двигались быстрее, и меньше чем через минуту они исчезли в направленны деревни. Подождав, пока не скроется замыкающий, люди выбрались из своего «укрытая», с трудом высвобождая увязшие нога.
В том месте, где прошёл отряд, осталась дорожка, пробитая перепончатыми ступнями в сплошном ковре плавучей растительности. Судя по всему, то место, куда она вела, находилось совсем недалеко.
— Они что-то носили туда, — сказал Муругов. — Разгрузились и вернулись. Посмотрим?
— Разумеется, — кивнул Карякин. — Мы, собственно, луда и шли. Вот только…
— Что?
— Сдаётся мне, в этом чёртовом тумане мы идём совсем не туда, куда нужно… Предприняв все меры предосторожности, приятели двинулись дальше, в итоге вновь выйдя к какому-то смутно виднеющемуся тёмному пятну. На сей раз оно было меньше и ниже параанских домов, и, подойдя поближе, люди увидели, что это небольшой конический островок.
— Ура! — Карякин первым добрался до столь вожделенной суши и тут же принялся стаскивать ботинки. Выбравшийся следом за ним Муругов, сначала предпочёл оглядеться.
Островок не представлял собой ничего необычного: метров шесть в диаметре, около трёх в высоту. Ничего необычного, кроме, разве что, двух моментов. А именно того, что остров был явно искусственный, и того материала, из которого он был насыпан.
— Обратил внимание? — Муругов заглянул на противоположную сторону. То, что он увидел, ему не понравилось. Вид островка вызывал у него смутное беспокойство.
— На что? — поинтересовался Карякин, выливая из ботинок воду с набившимся туда илом.
— Островок-то каменный.
Карякин поднял голову, недоумённо поглядел сначала на товарища, потом вокруг и пожал плечами.
— И что с того?
— Не глина, не песок, не земля — камни. — Муругов снова огляделся, задумчиво кусая губу. — Это противоестественно Параане. Тут кругом болота Где они набрали столько камней? Тралили дно? Зачем? Не нравится мне всё это.
— Не понимаю, что тебя так беспокоит, — проговорил Карякин, принимаясь за второй ботинок. — Копались в донной грязи и выискивали там камни. Значит, им так надо.
— Неспроста это, — хмуро заметил Муругов. — Не простой это островок, вот что я скажу.
Словно в подтверждение его слов в воздухе что-то просвистело, и рядом с Карякиным ударился короткий дротик. Муругов подскочил от неожиданности и схватился за пистолет. Карякин с невероятной быстротой натянул ботинки и тоже потянулся к оружию.
Из тумана послышались множество быстрых шлёпающих шагов, после чего в зоне видимости появилась целая толпа местных. Выкрикивая что-то на своём невозможном чирикающем языке, они дружно взмахнули руками, обрушив на остров град дротиков. Один прошёл так близко, что оцарапал Карякину щёку.
— А, чёрт, заметили-таки! — Муругов повёл пистолетом, решая, не пальнуть ли ему для острастки. — Надо уходить отсюда!
— Куда? — высоким от напряжения голосом спросил Карякин. — Опять в болото? Они догонят там нас в два счёта.
— Отобьёмся. Зря мы залезли на этот остров. Говорил тебе — не простое это место!
Они перескочили через вершину и замерли, поражённые увиденным.
Туман поредел ещё больше, резкие порывы ветра сбрасывали с болот остатки туманного покрывала, и теперь стало видно, где располагается островок. Пытаясь обойти деревню, они, на самом деле, двигались прямо в её центр, а куча камней, на которой они сейчас стояли, высилась точно в середине огромного незамкнутого кольца деревенских построек. Деревня оказалась не из маленьких. В ней была, по меньшей мере, сотня однотипных плетёных домов, а пространство между ними так и кишело аборигенами. Деревня походила на разворошённый муравейник. Со всех сторон к островку беясали десятки аборигенов, и все были вооружены. Меньше чем через минуту остров был окружён возбуждённо чирикающей толпой, ощетинившейся дротиками. Карякин и Муругов подняли пистолеты, приготовившись к худшему, как вдруг на обоих упало что-то серое. Накрыв перепуганных людей плотным и пластичным материалом, оно в мгновенье ока «спеленало» их и резко рвануло вверх. Секунду или две они не видели ничего, кроме этой серости, чувствуя только, что очень быстро движутся, затем движение прекратилось, столь же неожиданно, как и началось. Серое покрывало спало, и они обнаружили себя стоящими в обычном грузовом трюме небольшого орбитального катера. Человек, который их встретил, явно был настроен недружелюбно.
— Какого чёрта вы здесь делаете? И какого чёрта, скажите мне, вы полезли прямиком на остров? Вам что, мало деревни? Приключений захотели. Получили бы их сполна, можете не сомневаться. Не поспей мы вовремя, параанцы сделали бы из вас подушечки для иголок. Шляются тут, кто попало и где попало…
— Э-э, парень, потише, — осадил его Карякин, пряча пистолет в кобуру. — Я тоже умею ругаться. Объясни-ка толком, чего это мы такого натворили?
— Для начала объясните, кто вы и откуда взялись? — буркнул человек.
— Мы — экипаж «Скорохода», который имел несчастье остаться без двигателей в этом квадранте космоса, и пассажиры спасательной торпеды, которая имела несчастье потерять управление в атмосфере этой планеты. Такие уж мы везунчики на несчастья. Остаток пути спускались на парашютах. Теперь позволю спросить, вы-то кто?
— Этнограф, — ответил человек, всё так же хмуро глядя на космонавтов. — Изучаем местных. Благодарите бога, что у нас все деревни под наблюдением. Иначе это было бы последнее невезение в вашей жизни.
— А я слышал, местные неагрессивны, — с видом простачка заметил Карякин.
— Это смотря, что сделать, — отозвался этнограф. — При желании можно расшевелить и каменную статую.
— Так значит, я был прав, — сказал Муругов. — Насчёт острова. Мы нарушили табу или осквернили какую-то их святыню, верно? Этот остров наверняка место поклонения или что-то в этом роде. А та жабья процессия, стало быть, несла дары. Жертвоприношения. Тогда всё понятно. Этнограф перевёл взгляд с Муругова на Карякина и вздохнул.
— Ничего вам не понятно. При чём тут табу, при чём тут святыня, при чём тут дары… У местных вообще нет никакой религии. Дело в другом. Параана — планета болот. А в мире, где нет ничего, кроме воды, грязи и травы, любая исключительность — огромная ценность. Камни — как раз из этой категории. Поэтому на Параане они не только редкость, но ещё и средство взаиморасчётов между деревнями. Иначе говоря — деньги.
— Так значит, мы залезли в их казну? — Муругов охнул. — О, господи! Они приняли нас за воров…
Этнофаф кивнул.
— Для них камни всё равно, что для нас золотые слитки.
И добавил:
— Не удивительно, что они захотели вас прихлопнуть. ТМ
Владимир МАРЫШЕВ
Несметное сокровище
техника — молодёжи || № 02 (1007) 2017
Эдвард Хантер по прозвищу Рубака Эд отшвырнул заступ и разогнул гудящую спину.
— Чёртово пекло! — проворчал он, утирая платком мокрое лицо. Затем облокотился локтями о край ямы и стал рассматривать добычу.
Конечно, капитану корвета «Морской чёрт», наводившего страх в этих широтах, не пристало самому махать лопатой, выкапывая клад. Однако Эду за свою многогрешную жизнь выпадала работёнка и потяжелее. Что ж поделать, если спутники не оправдали надежд? Он бросил взгляд налево. Где-то там, не дойдя до места сотню шагов, в лужах запёкшейся крови лежали Чарли-Бык и Малыш Боб.
Чарли был мерзким типом — кого угодно зарежет за один паршивый реал. И если этот висельник, даже не добравшись до сокровища, имеет наглость заикнуться о своей доле, — тянуть нечего. Надо бить первым!
Ну, а бедняге Бобу просто не повезло. У него ещё молоко на губах не обсохло встревать в серьёзные разговоры, вот и помалкивал. Но раз уж случилась заварушка, оставлять в живых свидетеля глупо. Прости, Малыш…
Рубака Эд бороздил Карибское море под чёрным флагом полтора десятка лет. Конечно, ему было далеко до громкой славы своего тёзки — Эдварда Тича по прозвищу Чёрная Борода. Зато он наслаждался лихой жизнью куда дольше самого известного пирата, быстро сложившего голову. Вот только по-настоящему крупный куш всё никак не попадался.
Но однажды в ямайской таверне к Эду подошёл оборванный пропойца и предложил некую карту, сопроводив её длинной и путаной легендой. В ней говорилось, что много столетий назад небеса над Мексикой разверзлись, и оттуда в сверкании молний спустились боги. Они научили индейцев возделывать землю, строить каменные дома и храмы-пирамиды. А ещё — изготавливать из золота изумительные по красоте фигурки зверей, птиц, людей и небожителей.
— Потом пришла беда, — рассказывал пропойца. — До Нового Света добрались испанцы, а боги воевать с ними не захотели. Но кое о чём позаботились. Собрали золотые побрякушки — только самые дорогие, сделанные искуснее других — и сложили в сундук. Потом отвезли его на крошечный островок и закопали там до поры до времени. Мол, пройдут пека, люди поумнеют и станут ценить эти цацки не за то, что они золотые. Смешно, правда?
— Очень, — согласился Эд и, поторговавшись (как же без этого!), купил карту. Где её раздобыл пьянчуга? Похоже, украл, а легенду подслушал. В то, что замысловатую историю придумал он сам, верилось с трудом. Впрочем, всё это было неважно. Важно то, что сокровище — вот оно. Только руку протяни… Эд был плохим христианином, а уж в индейских богов не верил ни на пенни. И всё же, разглядывая стоящий на дне ямы сундук, он не мог представить умельцев, которые его изготовили. Поражали как форма сокровищницы — странная, с множеством переходящих друг в друга граней, так и её материал. Это был блестящий металл, чем-то похожий на серебро. Но точно не серебро — уж его-то Рубака Эд повидал предостаточно. В замочную скважину был вставлен массивный ключ, а на плоской крышке виднелись ряды тёмных угловатых значков.