Комиссар хрустнул пальцами:
— Ну. В чём же выход?
— Тебе не понравится, — Освальд прищурился. Блеклые глазки его заблестели. — Признать, что мы, люди — изжили себя. Что пришло время новых людей. И оно наступает на пятки. А всё то, что у нас происходит сейчас, — непростой переходный период. И он скоро закончится. И тогда. — его голос стал странно торжественным, — грядёт новая эра.
— Дожить бы, — сказал комиссар.
Комиссар видел сон. В этом сне были строгие скалы, и жёлтый янтарный песок, и раздутые пёстрые рыбы. Он плыл. Он касался рукою ракушек. Его сизо-чёрная кровь разгонялась по венам. Мир был в восхитительно-тёмном покое. Вода и бездумье. Он был не один — его звали. Он плыл, откликаясь на зов, между скал и кораллов. В руке его было копьё. Его жабры дышали.
— Чудесно, — сказал комиссар, — а теперь пусть всё станет как было.
Как было — не стало. Он плыл. Его страх растворялся в воде. Его звали. Ему белозубо смеялись. Их было бесчисленно много, и все они ждали его.
— Целый город, — сказал комиссар, — да они там неплохо устроились.
Среди песка и кораллов, в одеждах из белого жемчуга, ждали, кружились. «Ты наш, — говорили они, — ты такой же. Ты здесь, ты вернулся».
— Какого же чёрта. — сказал комиссар, и вода залилась ему в рот.
Море стало черно. Равнодушные скалы мерцали. Он был так беспомощен, слаб, его било в волнах, как ничтожную щепку.
Они пели беззвучно. Они окружили его. Он попался в ловушку, уснув. И он был беззащитен. «О-о, ты хочешь узнать», — говорили они. «О-о, ты так любопытен», — щекотно шептали ему голоса. — Наше море бездонно, секреты его велики. Посмотри — ты такой же, не бойся. Улыбка — острее иглы, а меж пальцев растут перепонки».
— Ну, окей, — просипел комиссар, — я согласен, пусть будет по-вашему. Расскажите мне кто убивал. Я его арестую.
«Да всё просто, — пропели ему голоса, — посмотри». Он вздохнул. Он увидел — кровавое, низкое солнце, и тёмную тень над водой. И себя — удивленного, сонно смотрящего в небо. А потом — он запутался в сеть и забился.
— Так, — сказал комиссар, — продолжайте.
Беззвучно кричал, и волна шевелилась под лодкой. И тот, кто скрывался в тени, — вдруг шагнул на него, улыбнулся кроваво. И метко ударил ножом.
А потом всё исчезло.
— Спасибо, — сказал комиссар, — я увидел. Я завтра его допрошу. Я не знал, что он. будет способен на это. Я верил, что он поумнее.
В глазах потемнело. Волна сжала горло, вздыхая.
— Ему тоже вспорют живот? — прозвенело в ушах. — Как накажете?
Чёрная топкая гладь.
— Нет, — сказал комиссар, — это всё будет в рамках законности. Его будут судить и посадят в тюрьму. Но я должен проснуться, чтоб всё это сделать. Вы мне разрешаете?
— Да, — взвилось над водою, — свободен!
И он тотчас проснулся.
Рик был пьян. Его руки дрожали. Он встретил в прихожей — и тотчас всё понял.
— Что, пришёл ар-рестовывать, да? — его губы сошлись в кривоватую скобку. — Синекожие в-всё рассказали? О-о, я знал, что ты с ними поладишь! С этой рыбьей тух-хлятиной!
Он пошатнулся.
— Рик… — сказал комиссар. В его голосе стыло участие. — У меня два вопроса. Во-первых, — зачем? Ты же сам говорил, что они безобидны. Гуманизм и так далее. Что, в сети начитался статистики и поменял враз свою точку зрения?
Рик сжал кулаки.
— Да чихал я на сеть! — его голос сорвался. — И на ваш гуманизм. И на вашу стат-тистику тоже. Это личное, мать твою… ну тебя к черту. не смей! П-прекрати меня спрашивать, с-сволочь!
Его удержал полицейский.
— Спокойно, коллега. Наручники? — взгляд комиссару.
— Не стоит. Пока. — комиссар щёлкнул пальцами. — Рик, ты сядешь, и сядешь надолго. Я просто пытаюсь помочь. Как могу. Да, вопрос номер два. Эта куртка — твоя?
Он рванул дверцы шкафа. Тёмно-серая, с золотом, куртка висела в углу. От неё пахло морем и стухшею рыбой.
Рик ждал. Его взгляд был нахален.
— М-моя. И чего? Всё и так до п-предела понятно. Валяй, арестовывай! Хватит резину тянуть!
Комиссар терпеливо откашлялся.
— Рик, я ещё не услышал ответ на свой первый вопрос. В чём причина того, что ты стал нападать на них? Что тебе сделали эти мутанты? Вот лично тебе?
Полицейский нахмурился.
— Не хотел говорить, но скажу, раз уж этот придурок играет в молчанку. Комиссар, у него, две недели назад.
Рик рванулся вперёд. Взгляд его стал безумным.
— Заткнись! Ч-чёрт тебя подери со своим правдолюбием!
— …сын родился, с мутацией, — быстро сказал полицейский. — Рик скрывал это всё. А сегодня, по пьяни.
— Пош-шёл ты! — Рик плакал. Глаза его были красны, как у кролика. Зубы стучали. — В г-глубокое море! К мутантам вонючим! Что смотришь? Заб-бавственно, да?
Запах рыбы. Медовое солнце за окнами. Светлый и яростный день.
— Зря молчал, — комиссар сунул руки в карманы. — Это может сойти за смягчающее. Я занесу в протокол. Ну, Рик — в машину?
И Рик подчинился.
Море было безветренно. Блеклое небо, хрустящий и мокрый песок. Комиссар шёл по кромке воды.
— Говорят — «концы в воду», ищи, не найдёшь, — повторил он раздумчиво. — Море идёт в наступление. Море стирает геном. Очищает, гранит, как упрямую гальку. Мы меняемся. Шаг — и теперь мы иные.
Вода замывала следы. В пенно-сизых волнах ему робко почудился отблеск скользящего, синего. Яркокрасные жабры, холодные рыбьи глаза. Они были вот там, под водою на пляже. Наблюдали за ним. Осторожно касались сознанья. Как пугливые рыбки.
— Не бойтесь, — сказал комиссар, — я всего лишь желаю понять. Кто вы здесь, и зачем. Почему вы свели с ума бедного Рика. Как же он ненавидит вас. Страшно, чёрно, безудержно. Для чего вы пришли в этот мир, в это море. Зачем захватили его. Вы — захватчики, знаете? — он замолчал. — Мы умрём. Вы останетесь. Вы завладеете этой планетой. Почему?..
Запиликал смартфон. Комиссар сунул руку в карман.
— Освальд? Рад тебя слышать! Что нового?
Плеск набежавшей волны. Тёмно-синяя тень под водою.
— Раскопки в горах? Обнаружены древние кости? Времён динозавров? Освальд! Плохо слышно, помехи. — комиссар подобрался. — Так. Слушаю. Так. Человекообразные. с крыльями?.. Освальд, это сенсация, ты понимаешь?!
Подводные тени сгустились.
— Крылатые люди! — он поднял глаза к ватно-белому небу. — Ты хочешь сказать, это правда? Ты хочешь сказать — они жили? Ещё до пещерных людей? Чёрт, помехи опять.
Облака. Недовольно кричащие чайки. И глаза, что следили за ним под водою. Мутный, топкий, прилипчивый взгляд.
Комиссар рассмеялся. Смех рвался из горла, свободно, легко.
— Как всё просто-то, Освальд! Сначала — эпоха крылатых людей. те легенды об ангелах, что нисходили с небес — получается, правда?.. Потом — мы, бескрылые люди, владыки пещер. А теперь — наше время уходит. Ты прав. С этим надо смириться. С тем, что всё повторяется, снова и снова. иначе — свихнёшься. Как Рик… Всё, отбой, — он нажал на экран.
Он стоял, на границе меж морем и сушей, зыбкой, мокрой, ракушечно-белой, стоял и смеялся. Смартфон всё звонил, раздражённо, надрывно.
— Мы своё исчерпали, — сказал комиссар. — Всё случится по-новому. Это будет попытка. номер. а чёрт его знает, какая! — махнул он рукой. — Я лишь только надеюсь, что очень удачная.
И зашагал по песку.
Сергей ФИЛИПСКИЙ
Брелок
Техника — молодёжи // № 12’2022 (1091)
Рис. Геннадия ТИЩЕНКО
Был тихий летний вечер. Я стоял под прицелом и не знал, что делать. Какой-то неизвестный в кожаном плаще, направив на меня пистолет, самодовольно ухмылялся.
— Ну что, Майкл Лайт? — хрипло сказал он. — Вот он и пришёл.
— Кто пришёл? — спросил я, чтобы выиграть время.
— Конец твой пришёл, вот кто. Твой бесславный конец.
Стараясь не растерять самообладания, я в стремительном темпе прикидывал разные варианты спасения. Ну что можно провернуть? Предположим, я на несколько мгновений выпаду из его внимания. Что тогда? О, тогда я смогу добраться до ящика моего письменного стола. А когда у меня окажется спрятанный там револьвер, можно будет продолжить беседу на равных.
Итак. Отвлечение внимания.
— Ой! — воскликнул я, глядя куда-то за спину незнакомца. — Что это там такое, к вам подкрадывающееся?
— Ха-ха! — рассмеялся он. — На меня твой дешёвенький трюк не подействует!
И взмахнул пистолетом.
— Впрочем, — продолжил он, — не могу не посмотреть туда, куда ты указываешь. Почему? Да потому что иначе я весь издергаюсь от неведения, мучаясь в догадках, что же там подкрадывается ко мне.
И действительно полуобернулся. Это мне и надо было! Я метнулся к столу. Рывком распахнул ящик. Вот он, револьверчик! Лежит себе, меня поджидает…
Взять его я не успел.
— Не столь ретиво! — хмыкнул мой противник и выстрелил.
— Ах, какая жалость! — произнёс он через секунду. — Оказывается, я промахнулся. Но ничего! Сейчас, как следует, сосредоточусь, да и прикончу тебя окончательно.
Он вновь направил на меня пистолет.
А ведь и впрямь укокошит, — пронеслась назойливая мысль. Следом за ней передо мной промчалась вся моя жизнь. Пока я стоял, переживая по поводу того, что я уже так и не смогу возобновить свой ужин, всё и произошло.
— Признаться, попытка была хорошая, — доверительно промолвил незнакомец. — Но со мной этот номер не пройдёт. Так что даже не пытайся захапать своё оружие.
Он шагнул вперёд и.
В следующую секунду он рухнул, взметнув каблуки вверх. Глянув на пол, я понял, почему это произошло. Он наступил на один предмет и поскользнулся. Что за предмет? Да брелок, обычно лежащий у меня на столе. Только теперь он почему-то валялся на полу. Как он туда попал? Да неважно. Главное, он своё дело сделал. Заставил незнакомца упасть, выстрелив вместо меня в потолок.