Ренн, увидев его лицо, остановилась.
– Не подходи, – резко сказал Торак и сам не узнал свой голос.
Но Ренн не послушалась, она подбежала к Тораку и увидела то, что он не хотел ей показывать. Кровь отхлынула от ее лица.
– Он сорвался, – сказал Торак.
Ренн затрясла головой, ее губы беззвучно повторяли: нет, нет. Торак видел, как она смотрит в пустые глаза Бейла, потом на разбрызганные мозги и кровь под ногтями. Все это останется с ней навсегда, и он не сможет защитить ее от этого.
Кровь под ногтями.
При этой мысли его вдруг словно накрыло ледяной волной. Это кровь не Бейла. Кто-то был с ним там, на Утесе. Бейл не сорвался вниз. Его столкнули.
За спиной Ренн появился Фин-Кединн. Его пальцы крепче сжали посох, плечи опустились, но лицо оставалось непроницаемым.
– Ренн, – тихо сказал он, – иди и приведи сюда вождя Тюленей.
Ему пришлось повторить это дважды, но Ренн, когда наконец его услышала, в кои-то веки не стала перечить и, как во сне, побрела обратно к стоянке.
Фин-Кединн посмотрел на Торака:
– Как это случилось?
– Я не знаю.
– Почему? Разве ты не был с ним?
Торак поморщился:
– Нет, я… я должен был, но меня с ним не было.
«Если бы я был рядом, он бы не умер. Это моя вина. Моя вина».
Их взгляды встретились, и Торак увидел в проницательных голубых глазах Фин-Кединна понимание и жалость – жалость к нему.
Вождь племени Ворона поднял голову и оглядел Утес.
– Поднимись туда и узнай, кто это сделал, – сказал он.
Когда Торак поднимался по крутой тропинке на Утес, первые лучи солнца уже освещали колючки на кустах можжевельника. Он сразу заметил следы Бейла, их он знал так же хорошо, как следы Ренн или Фин-Кединна. Других следов на тропинке не было, а значит, тот, кто убил Бейла, пришел не со стоянки Тюленей.
Тот, кто убил Бейла.
Торак все никак не мог в это поверить. Еще вчера они вместе потрошили на отмели треску, Рип и Рек бочком подскакивали ближе, а Бейл бросал им теплые потроха. Когда последняя треска была подвешена на шест, у них появилось время покататься на лодках. Асриф одолжил Тораку свою, а Детлан с маленькой сестрой пошли их провожать. Детлан на своих клюках так яростно махал им рукой, что чуть не завалился на спину.
Все это было еще вчера.
На вершине Утеса густо росли рябины и можжевельник, но ближе к обрыву он был голым и очертаниями напоминал уходящую в Море плоскую лодку. Когда-то давным-давно на этой плоской каменной поверхности выбили изображения охотников и добычи, а в центре установили низкий алтарь из серого гранита в форме рыбы.
Торак сглотнул. Два лета назад колдун Тюленей привязал его к этому алтарю и приготовился вырезать его сердце. Торак до сих пор чувствовал лопатками твердый гранит и слышал стук когтей токоротов.
Снизу донесся вопль, как будто кого-то живым разорвали надвое. У Торака перехватило дыхание. Отец Бейла увидел тело сына.
«Не думай об этом. Думай о том, что здесь. Сделай это для Бейла».
Утес блестел от росы. Это был почти голый камень с редкими вкраплениями лишайника и очитка, найти след на такой поверхности крайне сложно, но, если он есть, Торак его найдет.
Он оглядел Утес с вершины. Что-то было не так, но Торак не мог понять, что именно. Отложив решение этой загадки на потом, Торак пошел вперед. Па часто повторял: чтобы выследить добычу, надо залезть к ней в душу и начать думать, как она. Ему надо было увидеть Бейла живым на Утесе и увидеть его безликого убийцу.
Убийца был сильным, если он смог одолеть Бейла, – это все, что знал о нем Торак. Надо было заставить Утес рассказать все остальное.
Первый след Торак нашел довольно быстро.
Он присел на корточки и, прищурившись, огляделся по сторонам при тусклом утреннем свете. След башмака, очень слабый. А там, похоже, другой. Взрослый мужчина шел, ступая с пятки, молодой шел, ступая с носка. Бейл легко поднялся на Утес.
Торак шел за ним шаг за шагом. Он растворился в поисках и уже не слышал голоса Моря, не чувствовал, как соленый ветер дует в лицо.
Ощущение, что кто-то за ним наблюдает, вернуло Торака к действительности.
А что, если убийца Бейла все еще прячется за рябинами?
Торак выхватил нож и резко обернулся.
– Торак, это я! – крикнула Ренн.
Он на выдохе опустил нож:
– Никогда больше так не делай!
– Я думала, ты слышал, как я подошла!
– Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты! – Ренн разозлилась, потому что Торак ее напугал, но быстро взяла себя в руки. – Бейл не упал. У него под ногтями…
Они посмотрели друг другу в глаза. Торак подумал, что у него, наверное, сейчас такое же скорбное и напряженное лицо.
– Как это случилось? – спросила Ренн. – Я думала, ты был с ним.
– Нет, меня с ним не было. – Торак отвел взгляд.
– Иди первым, – сказала Ренн изменившимся голосом. – Ты лучший следопыт.
Торак опустил голову и продолжил поиски. Ренн пошла за ним, она редко подавала голос, когда Торак брал след, знала, что в это время он как будто впадает в транс и лучше его не отвлекать. Теперь Торак был ей за это благодарен. Ренн порой слишком многое замечала своими темными глазами, и он не мог рассказать ей о ссоре с Бейлом. Ему было слишком стыдно.
Пройдя совсем немного вперед, Торак обнаружил еще следы: клочок лишайника, оторванный от камня башмаком убегавшего; за алтарем – раздавленный зеленый лепесток очитка; в трещине – несколько волосков оленьей шерсти. У Торака мурашки побежали по коже. Одежда Бейла была из тюленьей шкуры. Это след убийцы. Перед глазами Торака начал возникать его образ, словно охотник медленно выходил из тумана. Высокий, крупный мужчина в одежде из оленьей шкуры.
И сразу в ушах прозвучало его имя, но Торак запретил себе слышать.
«Только не гадай. Оставь разум открытым. Найди доказательства».
Он представил, как Бейл выходит из укрытия за рябинами и бежит к человеку, который стоит на коленях у алтаря. Убийца встает. Они кругами ходят друг перед другом, постепенно приближаясь к краю Утеса.
В одном месте на краю Утеса была трещина, ветер нанес туда земли, и теперь там цеплялся за жизнь куст можжевельника. Корни куста были наполовину выдернуты, из них еще сочился древесный сок. Торак видел, как Бейл одной рукой отчаянно хватается за ветку куста, а второй скребет землю. Он так яростно боролся за жизнь. И убийца отдавил ему пальцы ногой.
Красная пелена застлала Тораку глаза. У него вспотели ладони. Когда он поймает убийцу, он…
– Кто бы это ни сделал, – дрожащим голосом сказала Ренн, – он наверняка очень силен, если смог одолеть Б…
Она прикусила костяшки пальцев – следующие пять месяцев будет запрещено произносить вслух имя Бейла, иначе его дух может вернуться, чтобы преследовать живых.
– Смотри. – Торак показал Ренн маленький кусочек еловой смолы. – И вот еще. – Он отодвинул ветку можжевельника и показал след ладони.
Ренн сделала глубокий вдох.
Убийца Бейла, чтобы посмотреть, как падает его жертва, наклонился и уперся одной рукой в землю. На этой руке у него было только три пальца.
Торак закрыл глаза. Он мысленно вернулся в пещеры Дальнего Севера и оказался лицом к лицу с Пожирателем Душ. Волк бросился ему на помощь, прыгнул на нападавшего и откусил у него два пальца.
– Теперь мы знаем, – бесстрастным голосом сказала Ренн.
Они с Тораком посмотрели друг на друга и одновременно вспомнили жесткий взгляд, зеленые глаза и лицо, непроницаемое, как потрескавшаяся земля.
Торак сжал в кулаке кусочек еловой смолы.
– Тиацци.
Глава 3
Повелитель Дубов даже не пытался скрыть свои следы. Он спустился по северному склону Утеса в небольшую галечную бухту, сел в свою лодку и уплыл.
Торак и Ренн прошли по его следу до самой воды.
– Я мог его увидеть с того места, где тогда был, – сказал Торак.
– А почему ты решил там заночевать? – спросила Ренн.
– Я… мне надо было побыть одному.
Ренн пристально посмотрела на Торака, но больше ни о чем не спросила. Так было даже хуже. Возможно, она догадывалась о том, что он совершил ужасную ошибку, настолько ужасную, что не находил сил заговорить об этом.
Ренн отвернулась и посмотрела на Море.
– Сейчас он может быть где угодно. Он мог уже доплыть до Острова Водорослей или одного из тех, что поменьше. Или вернулся обратно в Лес.
– И у него преимущество во времени, – сказал Торак. – Идем.
Чтобы вернуться на стоянку Тюленей, им пришлось снова забраться на Утес. Алтарь все так же выглядел как-то неправильно. Ренн первая догадалась почему.
– Высеченные рисунки, – сказала она. – Вон там – верхушка алтаря пересекает голову лося. Это неправильно.
– Алтарь сдвигали.
Торак не мог поверить, что не заметил этого первым. Царапины бросались в глаза, как черный ворон на льдине. Торак представил, как Повелитель Дубов – самый сильный человек в Лесу – налег плечом на алтарь, сдвинул его, а потом вернул на место. Только у него не получилось сделать так, чтобы все было точь-в-точь как прежде.
Под верхушкой алтаря Торак увидел то, что искал Тиацци, – небольшое, выдолбленное в Утесе углубление. В нем было пусто.
– Он нашел то, за чем пришел, – сказал Торак.
Ни он, ни Ренн не сказали друг другу о своих опасениях, но Торак за рябинами на вершине Утеса нашел доказательства: обрывки мешочка из шкуры тюленя, на котором еще оставались вмятины от чего-то твердого размером с дикую сливу.
У Торака кровь шумела в ушах, голос Ренн доносился как будто откуда-то издалека.
– Тиацци нашел его, Торак. Огненный опал у него.
– Никому об этом не говорите, – сказал Фин-Кединн. – Ни о том, что его убили, ни о том, кто это сделал и почему.
Торак сразу согласился, а вот Ренн не могла поверить своим ушам:
– Даже его отцу не говорить?
– Никому, – сказал вождь племени Ворона.