Пришлось водиле заплатить оставшемуся пассажиру штраф в четырехкратном размере, да еще и доставать билет на следующий рейс по тому же маршруту, только на пару часов позже.
Пухлый металлический монстр покатил по дороге, отсчитывая километраж. На улице стояла невыносимая жара. Хоть кондиционеры в салоне работали на полную мощность, но не справлялись со своей задачей даже на треть.
Скорпион ехал на междугороднем автобусе первый раз, и его поражали некоторые факторы. В соседи достался нанаец в изрядном подпитии. В сумке попутчика что-то звенело, и он раз за разом наклонялся, надолго прикладывался к стеклянной таре, после чего пытался петь нанайские народные песни. В отсутствие бубна он приноровился использовать голову впереди сидящего соседа. Мужик терпел долго, трижды пытаясь вразумить непокорного жителя коренного населения северных деревень Хабаровского края. Нанаец ненадолго прекращал, но после очередного глотка возобновлял попытки. Скорпион сразу понял, что пока он по репе не получит — не отстанет, менталитет. Мальчик также понял, что довести можно даже интеллигента. Вот и мужичок в очках с громким криком и пылающим взором хрупким, но жилистым кулачком со всего маху уложил нанайца в глубокий нокаут. Тот, довольно выдохнув и используя рюкзак вместо подушки, устроился спать прямо в проходе. Будет спать довольный.
Народ в салоне громко зааплодировал мужику, тот, потирая кулак, с самым довольным видом сел на место. Плечи расправились, спина прямая, словно стал выше ростом. Триумф.
В салоне ехали кто парами, кто компаниями, кто и вовсе с маленькими детьми. Воздух сгущался, кислорода не хватало, некоторых, кто любил аппетитно покушать, начало сначала подташнивать, а ко второму часу поездки жестоко тошнить. Зеленые лица были тому самым ярчайшим доказательством. Автобус укачивал всех, плелся, как черепаха, казалось, водила заснул. За рулем автопилот. Дети заводили серенады звуков, не согласные с таким положением дел.
Атмосфера накалялась.
Скорпион под гнетом забавной атмосферы впал в некий транс, вот уже и не замечаешь происходящего. Что там впереди? Да какая, собственно, разница? Экстрим автобусов кажется бесконечным. Тут еще нанаец проснулся и начал рассказывать, что ему снилось и что все это значит. Шаман.
В голову пришла мысль: «Так какова прочность человека на самом деле?»
Никто и не почувствовал, как автобус остановился. Просто качка закончилась, и каждый стукнулся лбом о находящееся впереди сиденье. Причем те, кто сидел впереди, сразу же вылетели в открывшуюся дверь, с радостью целуя деревенский пятачок асфальта.
Солнце ярко ослепило полуживых пассажиров, добротная мошкара и комарики с копейку диаметром, словно бомбардировщики, начали бомбить безоружных людей. Нанаец, прошмыгнув мимо бабки, с радостным воплем прижался к асфальту, благодаря всех духов прошлого, нынешнего и будущего за то, что путешествие закончилось.
Скорпион не дожидался развязки истории и бабкиной мести, просто на всех парах помчался в глубь деревни. В голове четко вырисовывался план местности. Деревня не такая уж и большая: схема, составленная Дмитрием, вертелась в воображении, словно виртуальная карта в мониторе компьютера.
Безлюдные улицы с одинаковыми домами потянулись в ряд, пустые полуденные дороги встречали лишь пылью и жужжащими слепнями. Скорпион упрямо искал хотя бы намеки на нумерацию домов или названия улиц. Конечно, кое-где висели ржавые части бывших улиц «…овова», «…ркс…», «зел…». Но этого мало. Если бы не четкий картографический план, приезжий еще долго скитался бы из одного конца в деревни в другой. Только сельский почтальон знает, где какой дом.
Обветшалая калитка и старый забор, держащийся только благодаря подпорке из дров, а вот и осунувшийся домик. Это и есть искомое место. Дернув калитку, Скорпион не услышал собачьего лая, хотя на протяжении всей улицы, едва стоило подойти к чужой калитке, тут же ярый собачий лай оповещал: если незнакомец сделает еще хотя бы шаг, будет разорван на части. Никакая цепь не спасет.
Наученные собаки лают только на цепи, стоит их отпустить погулять, так и ребенка не тронут. Собака не станет кусать малыша, даже если тот, заигравшись, дернет ее за хвост. Гавкнет недовольно, но не схватит. В деревне жизнь отличается от городской. Но куда ей до тайги?
Скорпион вошел во двор, дверь летней кухни открылась. Вышел старый седой дед, судя по всему, бывший таежник — плечи были широкие, как будто бревна не один десяток лет на лесоповале валил. Вышел с охотничьим ружьем через плечо наперевес, но полностью проигнорировал дрогнувшего Скорпиона, а подошел к собачьей будке.
— А ну вылазь, ленивый енот! — Коренастый таежник направил дуло в будку, там лишь недовольно что-то заворчало, на свет лениво выполз здоровый кобель, извернувшись из-под дула, лизнул деда в нос. — Да что это делается? Такие потомки! Такое древо! У тебя же дед волком был! Что ты за размазня?
Потомок волка еще раз лизнул деда в нос и скрылся в будке.
Дед сплюнул на деревянный настил и пальнул из ружья по жестянке на столбе. Кусок жестянки слетел, пронзенный картечью. Таежник только теперь обратил внимание на мальца:
— Ну, чего замер? За молоком пришел? Так в холодильнике стоит, Наталья парное с утра нацедила.
«Вот и приехал», — проговорил про себя Скорпион, раздумывая над тем, как бы объяснить деду, что он его внук. Застрелит еще прямо на месте. Прикольный какой-то дед, вдруг не поверит. Да и как в такое поверить?
Эх, родня.
— Деда Варфоломей, вы письмо получали? — Решил начать с самого простого вопроса.
— Письмо? Варька-почтальон в декретном отпуске, нету у нас нынче почты. А мне на другой конец деревни незачем идтить. — Дед присел на лавочку, положил ружье рядом, достал из штанов резной мундштук, крепкие сигареты, закурил.
Скорпион робко присел рядом, глядя в небо, продолжил:
— А вы когда-нибудь хотели иметь внука?
Дед выпустил облачко дыма, тоже посмотрел в небо, казалось, что раздумывает, вот-вот ответит. Но промолчал.
Скорпион повторил вопрос. В ответ снова тишина. Тут уже заорал во все горло:
— Деда, я твой внук!
Дед перевел тяжелый взгляд с неба на сидящего мальчика, подставил ладонь к уху:
— Ась?
— ВНУК!!!
Из дома в окно выглянула бабушка в поисках источника звука. Заметив на скамейке фигуру Скорпиона, вышла во двор. На вид это была настоящая работящая бабушка, хоть и преклонный возраст, наверняка надевает очки, когда надо что-то прочитать, но вид боевой и все же какой-то грустный, добрый. Как будто сразу повеяло старой заботой, теплом, запахом молока и сена.
— Ты ему на другое ухо кричи, совсем оглох, старый. Окромя телевизора и не слышит ничего.
— Бабушка Наталья, я ваш внук, Скорпион. Но вы, наверное, не получали письма и ни за что мне не поверите.
Бабушка спустилась с крыльца, позвала за собой в летнюю кухню:
— Отчего ж не поверю? Пойдем, пообедаешь с дороги, расскажешь все как есть.
Скорпион, не веря в такую простую развязку, проследовал за бабушкой. Следом с ружьем на плече зашел Варфоломей. Бабушка показала, где мыть руки, усадила за стол, на старой скатерти тут же объявилась тарелка с парующим борщом, вместо майонеза — сметана. Вдобавок настоящий деревенский нежнейший хлеб, крынка молока, блины на сковородке и тарелка варенья. Скорпион с величайшим удовольствием смел все, что было на столе.
— А вот теперь и поведай, малец, — дождался своего слова дед.
Скорпион, отвалившись от стола, как можно подробнее рассказал историю своего появления.
— Вот, бабка, сюрпризы-то на старости лет. То и письма не дождешься, то сразу внуки объявляются.
— Ладно, и так утомили Скорпиошу расспросами, уже и вечер на дворе. Устал поди? Пойду стелить кровать.
Так легко и просто, без всяких драм и восклицаний, приличных мыльным операм и всяким сериалам, старики признали своего названого внука. Такую историю ребенок сочинить не мог.
К тому же намедни всем селом читали письмо Елены. Просто дед решил позабавиться, проверить, такой ли он на самом деле внучок.
Давно так не спал, выспался, словно на миллионы лет вперед. Хоть и новое место, хоть и новые ощущения, знакомства, но после дороги, расспросов, бесед, да и новых впечатлений спал как убитый, без снов. Только закрыл глаза — и вот уже солнце поднимается зарей, дед поутру зовет на рыбалку, заводя старенький «Иж» с коляской.
К мошке в тайге привык, к тому же дед на шею повесил тряпку, вымоченную в каком-то растворе, так что ни одна кровососущая тварь не садилась, не мешала рассмотреть утренний туман над заводью, просыпающееся солнце и круги от поплавка. Рыба играла возле берега, встречая рассвет, дергала леску, но на крючок не спешила.
Красота таежных просторов возле речки не переставала изумлять дух, душа пела вместе с ранними птицами, так же парила в облаках, спускаясь в тишину и покой утренней зари. Как же красивы русские просторы в любое время года! Ради одного взгляда на них стоит жить. За полгода в цивилизации успел по-настоящему соскучиться по ним.
Дед рыбачил на спиннинг, закидывая по три крючка с грузилом на середину реки. Скорпиону досталась пара удочек. Не нарушая утреннего спокойствия, перебрасывались лишь редкими словечками.
Начинался самый клев.
Дед открыл счет — вытянул сразу два карася. Два серебристых красавца запрыгали по траве. Скорпион решил не отставать и сконцентрировался на поплавке. Едва удалось это сделать, дед снова вытащил на берег желто-черную касатку. Она в отместку заглотила крючок так, что дед оставил попытки извлечь его и просто перерезал леску.
Скорпион в сердцах вытащил обглоданный крючок, поплевал на червячка, пошептал, закинул, и поплавок тут же глубоко ушел под воду.
Подсек. Усатый сом в полтора локтя. Заброс. Бульк. Поплавок ушел под воду. Подсечка. Карась. Еще один заброс. Бульк. Сазан…
Когда рыбы, прикрытые травой, перестали сильно трепыхаться, рядом объявился дед: