— Значит, Лилит — первая из сотворенных. Но первая из рожденных старше ее на десятки, а то и сотни тысяч лет? — обронил Скорпион, глядя на ложку перед глазами как на неминуемое.
— Первая из сотворенных Велесом, — поправил Родослав. — Попыток сотворения было много. Дожили немногие. Отбор суров. Природа, эволюция — называй, как хочешь. Но какие бы боги ни ставили эксперименты, рожденные от богов жили задолго до этого. Я родился незадолго до разделения рас. Но когда стал путешествовать по миру, во всех уголках мира уже жили разные люди. Не так уж и много сражений довелось пережить с побочными ветвями человечества. Больше с теми, кого сейчас называют монстрами. Вот этих существ было валом, героев на всех не хватало…
Сема почесал о рукав нос и, продолжая впихивать последние ложки каши в Сергея, спросил:
— А почему останков нет?
— Почему нет? Много было. И сейчас порой находят. Тебе об этом не расскажут. Что показать?
— Вы не мне, вы людям покажите.
Родослав присел на край кровати, голос немного упал:
— Людей-то как раз в мире все меньше и меньше. Больше тех, кто просто называет себя людьми.
— Големы? Начальные души? «Зверье» человеческой расы? — посыпал вопросами Скорпион в спину отцу.
— Тпру, мистик. Еще ложечку, за сестричку! — остепенил Сема.
— Големы — те, кто жил на Земле до нашего прихода. Неодушевленное быдло, которое никогда не толкает человечество вперед.
— Вы ему сейчас весь аппетит отобьете! — возмутился Сема.
— А почему он еще в кровати?
— Ранен.
— Куда?
— В голову.
— Мы все рано или поздно получаем туда ранение.
— Да, только у одних это называется маразм, а у других — прозрение. Хватит делать вид, что вы тут случайно.
— Не бывает случайностей.
— Тогда почему у вас синие глаза и светлые волосы, а у него — зеленые и черные?
— Все, ухожу, ухожу. Будет желание пообщаться со стариком, зовите, — обронил Родослав и исчез.
— Зачем ты его выгнал?
— Потому что ты едва не попросил у папашки помощи.
— В моем положении зазорно?
— Было время, когда ты меня учил всего добиваться самостоятельно, теперь я тебя буду переучивать. Никакой помощи, никаких поддержек. День за днем ты сам будешь восстанавливать мышцы, искать истину в мудрых речах с посторонним человеком и обдумывать прошлые поступки. Только так я могу дать тебе время продумать дальнейшие шаги и избежать ошибок. И черта с два я допущу до тебя кого из родни, пока не преисполнюсь уверенностью в том, что крыша у тебя на месте.
— Как ты сказал? «Преисполнюсь»?
— Сам в шоке. Но я просто хочу, чтобы ты понял: общение с очень древними людьми и выворачивание наизнанку прошлого для тебя чревато проблемами. Просто сравни их опыт и свой. И успокойся.
— Голема из меня хочешь сделать?
— Я зла тебе желаю?
— Нет, но хотя бы прекрати делать вид, что ты Сема.
— Как догадался? — Человек перед глазами сменил облик на естественный. Снова серые глаза и лицо, отведя от которого взгляд, тут же забудешь, как оно выглядело.
— Ты не все мне мозги еще отравил, Меч. Играть дурака и быть им — разные вещи. Тебе, лицемер, никогда не сыграть Сему.
— Черт с тобой, вставай, — брат протянул руку.
— Боги со мной, а черта оставь себе, — обронил Скорпион и… открыл глаза.
У кровати сидели двое: мать и брат.
И этот мир не был галлюцинацией.
— Место, месяц, число? — прохрипел Сергей.
— Аравия, дворец Смуты, третье декабря, — донеслось от темноволосой женщины, и нежная рука коснулась щеки.
«Значит, пара недель, не четыре месяца, шут».
— Сегодня очень правильное место, число и месяц, — улыбнулся Сема. — Ты проснулся…
— … а ты родился, — просипел Сергей и добавил: — С днем рожденья, совершеннолетний.
Сема кивнул:
— Я рад, что ты проснулся. Все-таки иногда желания сбываются… И довольно быстро.
Школа СКП-1.
Владлена встала в дверном проеме, поторапливая Ладушку. Ребенок зевал и упорно отказывался двигаться быстрее улитки — воскресенье. Законный выходной без ежедневной побудки. Да и за окном зимнее солнце едва-едва выползало.
— Лада, ну вставай же, мама будет ждать у поселка через час. Нам еще привести себя в порядок и заказать ранний завтрак.
— Юля, подай халат.
Девочка на соседней кровати повернулась на другой бок, бурча:
— После вчерашних заданий телепортирую его тебе в кровать, не иначе. Мне запретили перемещать предметы спросонья. И в истощенном состоянии… Мало ли. Потом не достанешь.
— Бяка, подушками вчера кидалась будь здоров… И с Егором самолетики зажженные кто по столовой пускал? Нас всех чуть пожарной сигнализацией не замочило.
Юля повернулась, показала язык и снова отвернулась:
— Он и дымом управляет. Не бурчи, малая, сама халат притяни.
— Мне вне тренировок нельзя! И причем здесь дым? Он воспламеняет объекты, а не…
— И тушит теперь. Небольшие, правда…
Владлена, горестно вздохнув, подошла к кровати. Халат укрыл растрепанную Ладу с головой.
— Так нечестно! Ты его руками принесла.
— Да, я не паранорм, — легко согласилась Владлена. — Но я успею на встречу к маме, а ты нет. Мы поедем в город на елку, а ты спи. Или снова швыряйтесь подушками, заглушив камеры помехами. Лада, мы два месяца маму Елену не видели, папу Дмитрия три, а…
— А братьев около четырех месяцев. Но не волнуйся, с ними все в порядке. Они сильные и вместе. Спорим, до ванной первой добегу?
— Пока не наденешь тапочки, и не надейся.
Через час суеты, укутавшись в шубки, они стояли у входа. На лицах сияли улыбки — с прошлой недели можно пользоваться струнным транспортом. Пробная грузопассажирская ветка двухстороннего маршрута Тень — Школа СКП-1 — Институт СКП-1 — Эдем-1. Двадцать три километра натянутых по лесу струн, четыре остановки, контролирующие кабинки, восемь опор с тройным запасом прочности каждая. Себестоимость километра пути на начальном этапе вылилась в миллион долларов. Владлена понимала, что Антисистема не намеревалась окупать вложенные средства на данном отрезке пути — никакого товарооборота, плотного пассажирского трафика, ценных грузов. Даже когда дотянут до города, связывая сотрудников с городскими офисами. В школе объясняли, что эта ветка о четырех станциях просто тест-драйв, пробник, на результатах тестирования которого в самое ближайшее время взрастет смертельный конкурент всех железных дорог. Но как бы ни хватались за прошлое магнаты шпал, предлагая вагоны с бассейнами, их век прошел, время железных дорог иссякло, чудом позволяя дожить до начала двадцать первого века.
Во-первых, струнный транспорт превосходил железные дороги в скорости, двигаясь в семь раз быстрее любого экспресса. Во-вторых, его преимущество — доступность любого вида местности. Ведь столбам с натянутыми «тросами» все равно, где располагаться, хоть на горах, хоть на вечной мерзлоте, а хоть и навесами через морские проливы. В-третьих, преимущество в комфорте для каждого пассажира и отсутствии террористической угрозы. Если в городских струнниках, которые появятся в будущем, скорость разгона позволит пассажирам стоять в ожидании своей остановки, то в дальних рейсах наверняка каждый будет сидеть пристегнутым. Скоростью. Надежно вдавлен в кресло, чтобы лететь в трех-четырех метрах над землей со скоростью рекордсменов «Формулы-1». Потому и двигателей для кабинок проектируется нескольких вариантов. От электронных и ракетных до тех, относительно которых есть только научные гипотезы. И кабинки разные: «пышные», легкие транспортники внутригородского типа, «мясистые», тяжелые товаровозы, болидообразные «пассажирники» дальнего следования, смешанные конструкции. Причем уже не все из этих кабин существуют только на бумаге.
По ступенькам поднялись до уровня второго с половиной этажа на станцию «Школа СКП-1». Стеклянные с виду двери разъехались в стороны, впуская в прогретое помещение. Само помещение было небольшим. Основное место отводилось платформе с четырьмя натянутыми тросами на полу, по которым и скользили кабинки в двух направлениях, да запасным путям, куда мини-кран под потолком станции мог переставить на время кабинку в случае неисправности или необходимости пропустить по трассе что-то более важное.
«Кран, возможно, понадобится, когда трасса будет использоваться с перегрузками», — подумала Влада.
Подошел молодой контролер станции:
— В какую сторону?
— В сторону поселка, — буркнула Лада.
— Кабинка будет через двадцать секунд. Сбрасывает скорость на подходе.
— А она сбрасывает мощность двигателя или срабатывает система торможения? — спросила Владлена.
— Действуют оба варианта. «Струны» только в зимнее время строительства спецсоставом покрывать не решились, проскальзывает иногда. Смазывающие кабинки еще не готовы. Потому пока скорости большие не используют.
На платформу по двум натянутым тросам, как мыло по дну ванны, плавно вкатила серебристая кабинка с довольно неплохой аэродинамической конструкцией. Она в меру поглощала свет, не слепя отраженным от снега солнцем и не нагревая обшивку сверх меры, резала воздух и на двух струнах сидела так крепко, словно стояла на железобетонной конструкции на земле, а не висела над ней в трех-четырех метрах.
— Классно! Пойдем! — Лада влетела в распахнутые створки.
Влада вошла следом. Горел автоматически регулируемый по необходимости свет.
В мягких креслах, пристегнутые двойными ремнями, уже сидели сотрудники Антисистемы, следующие с базы в поселок. Народ весело переговаривался, обсуждая поездку. Контролер рассадил девчонок на свободные места, пристегнул, прошелся вдоль всей кабинки и вышел. Створки автоматически закрылись. Кабинка без водителя плавно, без рывков, выехала из-под козырька станции, набрала скорость, и пассажиры оказались вдавлены в кресла. За окнами мелькали верхушки деревьев. Прошло меньше минуты, скорость упала, и кабинка вновь заехала под козырек станции.