Клятва рода — страница 50 из 59

Мужик молча обогнул препятствие, как безликий камень, и вышел на прежний курс. Бабка тоже собралась обогнуть Сему, но он поймал ее за руку, задерживая:

— Полгода я разными путями пытался найти тебя после исчезновения вашей группы из пятидесяти человек. А вы… а вы… кстати, где мы?

Бабка уверенно отпихнула его, словно была полна сил, как какие-то полвека назад, и молча побрела за гуру. Или его свечкой.

— Старая карга, ты совсем спятила? Давно вы бродите по этой пустыне? Где все остальные люди?

Они молча удалялись.

Сема, присев на песок, потер виски, стараясь собрать вместе плавящиеся на солнце мысли. После дыма аватара выходило не очень.

— Эй, песчаные чудища, скажите хоть, где мы?

Мужик резко остановился. Бабка почти тут же свалилась на колени, шатаясь из стороны в сторону, как маятник. Лысый поднял свечку к солнцу и стал махать руками, то ли танцуя, то ли плавая в воздухе.

Сема, заинтересованный, приблизился к людям, в состоянии транса наблюдая довольно странный ритуал. Прошло минут десять, а они и не думали прекращать.

— Слушайте, будете так обильно заниматься зарядкой на солнце — замерзнете.

Ноль внимания.

Сема наклонился над старухой.

— Эй, дитя Ленина, откуда в тебе столько энергии?

Очередной вопрос остался без ответа.

— Вода есть? Я в рюкзаке пороюсь?

Бабка упорно качалась из стороны в сторону, ничего не отвечая.

— Я рад, что вы не против.

Сема, приспосабливаясь к качке рюкзака, развязал тесемки и стал извлекать предметы. Вскоре на песке в ряд стояли: утюг со шнуром без вилки, сдутый резиновый мячик, семь пустых пакетов, засунутых один в один, как матрешки, погнутая медная палочка, фляга с дурно пахнущей жидкостью темного цвета, стопка тетрадок, две ручки и на дне рюкзака с килограмм черных семечек.

— Е-мое, да вы у джиннов клад вымутили? Или на обмен несете?

Сема, вздохнув, потянулся за секирой.

«Пара ударов по темечку и перестанут мучиться».

— Итак, учитель, начнем с тебя. — Сема встал сзади махающего мужика. — Если ты и вправду инопланетный посланник, секира при соприкосновении с твоим темечком не должна причинить тебе вреда. Меня поразит молния, убьют твои соплеменники или на крайний случай включится чудо-щит. Так что не серчай. — Сема замахнулся и… руки замерли. — Нет, со спины как-то не по-арийски. — Сема обошел, встав спереди. — Давай лучше в сердце, и все. Да? Ну, я вижу, что ты согласен. — Сема вновь замахнулся и… замер. — Тьфу, черт. — Обронил секиру. — Шею тебе, что ли, свернуть на раз-два? Откуда вы беретесь-то, а? Ты думаешь, ты утюгом инопланетян вызовешь? И семечками накормишь?

— Не терзайся чужими путями, — послышалось со спины. — Их настоящее так же неумолимо, как и твое.

Сема повернулся. Рядом со старухой сидел здоровый толстяк с заплывшим жиром лицом. Седые прямые волосы были едва ли по плечи. Старый потертый плащ окутывал его всего по подбородок.

Сема поскреб щеку и кивнул:

— Да, да, да, вы совершенно правы, господин джинн. Прошу прощения за этих чудиков, ваш украденный клад прямо за вами, можете забирать и уходить. Только на обратном пути вызовите пожарную. У меня жар.

— Не паясничай, Сема. Никакого жара у тебя нет. Да и я не джинн.

— Я смотрю, много людей знает мое имя. Свое не подскажете?

— Лич.

— Совсем Лич?

— Сема…

— Все, молчу.

Лич вздохнул:

— Что ты забыл в моей пустыне? Не часто странники тревожат мой сон.

— А что это за пустыня?

— Гоби.

— Гоби? — Сема недоверчиво осмотрелся, словно только теперь поверил в песок. Заключив для себя, что он действительно может быть в Гоби, вздохнул. — Ну их, этих аватаров. Я никак не могу привыкнуть к их дыму.

— Тебя закинул ко мне аватар?

— Да. Только непонятно зачем. Вместо моего брата я нашел пару фанатиков поиска внеземных контактов. Понимаешь, они и на родине особо мозгами не отличались, но теперь совсем плохи стали.

— Пустыня влечет много странных людей. Если хочешь уединения — иди в горы. Если понимания — в пустыню.

Сема кивнул на старуху:

— Эта карга половину моего детства терроризировала мозг заветами Ильича, потом скиталась по всем курортам России, а потом просто исчезла вместе с новообразовавшейся сектой. Естественно, в пустыню. Естественно, за пониманием. Как же иначе?

— Это ее путь. Ты же измучен своим.

— Есть такое. Можно спросить тебя, почему ты впал в спячку? Или что-то вроде этого. По слухам, ты спишь не первую сотню лет.

— Я не в спячке, просто не покидаю пределов пустыни.

— Зачем?

— Здесь спокойно.

— Урбанистические тенденции надоели? Люди мелькают туда-сюда? Жуть, да?

Лич медленно выдохнул, помолчав, ответил:

— Тебе рано слушать ветры пустыни. Уходи.

— Уходить? Куда? Я ищу своего брата. Меня забросили именно сюда.

— Его здесь нет.

— А ты знаешь, где он?

— Ты сам знаешь ответ. Покинь меня, Сема. Есть место, где тебя сейчас ждут гораздо больше, чем здесь. Успокой свой разум. Твое сердце там. Мы увидимся, когда придет время.

— Но…

Вспышка света.

* * *

Россия.

«Эдем-1».

31 декабря.

Сема, благословляя снег и ощущая, как секира примерзает к ладони, мог с закрытыми глазами бежать по знакомой дороге. Лич выбросил его в сотне метров от «Эдема-1». Ощущая, как после зноя пустыни кожу покалывает от перепада температуры, он бежал к родному дому.

Фигура в черном, появившаяся в двух метрах от него, прямо поперек дороги, показалась совершенно лишней в волшебном сне о возвращении в родные пенаты. Совсем не так фантазировал он об этом возвращении.

— Сема, сейчас ты просто должен мне поверить, или все закончится очень плачевно.

— Что для тебя «все»?

— Ты пройдешь до дома Корпионовых и начнется цепная реакция никому не нужного варианта будущего. Твой друг Кот вместе с Ладой лишатся памяти, переоценив свои силы на одной из открывающихся баз антисистемы в Сибири. Оружие иномирья в руках конторы затрет им человеческую матрицу мозга. Даниил прозевает покушение на свадьбе и, защищая невесту, примет телом два десятка пуль. Но самое страшное то, что Скорпион не сумеет справиться с Золо…

Сема сморщился, стараясь уловить суть.

— … Истинно говорю тебе, ты войдешь в дом, обнимешь сестер и позвонишь Марии. Взяв автомобиль, помчишься к ней, будет долгожданная встреча, будет совместная встреча Нового года в доме Скорпиона и двое суток тотального праздника. После случай раскидает вас: Кот с командой паранормов полетит в Новосибирск, Даниил, помогая Антисистеме за Уралом, получит ранение, которое не позволит перехватить автомат предателя, и он умрет. Скорпион не найдет решения и тоже умрет. К тому же ты сам из будущего просил передать тебе настоящему, что «лучше потерянный меч, чем уничтоженные семьдесят три страны». Понимаешь?

— Ты брат моего брата. Этот парадокс заставляет меня верить тебе. И я могу допустить, что после череды восточных мудростей и влияния на мозг гор и пустынь я должен мигом лететь хоть к черту на кулички, лишь бы того, что ты говоришь, не случилось. Но, черт побери, мне сложно что-то понять из твоих слов. Ты тоже ясновидящий до мозга костей?

— Те, кто перешагнул черту отпущенной человеку жизни, видят чуть больше…

— Чуть? Почему же не Родослав останавливает меня у шлагбаума поселка, а его племянник?

— Дядя всегда делал ставку на случай, я же отчетливо вижу, как не хватает Даниилу сил, даже после наведенного сна, на одно забавное событие в Маньчжурии.

— Событие?

— Дядя видит в Харламове некую перспективу. Качает его для себя, подкидывая кое-какие крохи. Дед Даниила участвовал в спецоперации в тех землях, где действие русского спецназа в последний период Второй мировой спасло Владивосток, Хабаровск, Биробиджан, Благовещенск, Комсомольск-на-Амуре и еще половину Дальнего Востока от применения бактериологического оружия. Видимо, хотел напомнить, что Дальний Восток милостью японцев мог стать одной большой братской могилой, чтобы не особо-то напирал на американцев с их первым применением ядерного оружия. У Японии в загашнике было оружие и пострашнее ядерного. Как всегда, дядя верен паритету. На каждую страну, на каждое правительство и на любых людей можно нарыть немало интересного, но вот пускать ли это в ход — забота таких людей, как мы: большая, дружная семья, в которой все готовы перегрызть друг другу глотки при первой возможности. Я говорю об эмиссарах, аватарах, Отшельниках, потомков богов и людей, добившихся за свои стремления чуть больше, чем добиваются обычные люди. Мне продолжать или ты готов в путешествие?

Сема ощутил, как нервно дергается глаз.

«Ну, вот и нервный тик заработал».

— Я всегда готов. Если дашь майку и подержишь секиру, хватай за шкирку и швыряй вдогонку брату. Если теплой одежды нет, надеюсь, брат в теплой стране.

— Все опять же не так просто. Поскольку планированием вектора событий занимаюсь не я один… — точнее я лишь один из многих, кто им занимается… то и тут не все гладко. В частности, для тебя.

Блондин едва сдержал нервный смешок:

— Что там еще?

— Тебе придется стать козлом отпущения.

— Всего-то? И тогда все выживут?

Меченый помедлил, наконец ответил:

— Учитывая, как много вокруг нездорового интереса, кто-то умрет.

— Тогда какой смысл?

— Смерть одного человека лучше, чем многих. Мне снова повторить твои слова из другого витка варианта миров?

— Да к черту витки. Скорпион выживет?

— С большей вероятностью.

— Слушай, если будешь так говорить, возьму твою воображаемую линейку, которой ты что-то измеряешь в своем будущем, и настучу по голове? Откуда ты можешь знать, что там, в будущем, если…

— Я знал, что ты согласишься, — пропустил последнее замечание Меченый. — Но есть еще одно «но».

— Может, прямо здесь меня убьешь? — Сема запрыгал с ноги на ногу, пытаясь согреться. Управляемая терморегуляция на морозе помогала, но из-за больших перепадов температуры стала болеть голова.