— Доброго вечера вам, грани! — поздоровался он.
— И ва-а-ам, гра! — обрадовалась та, видимо, решив, что покупатель объявился. — Красношкурок желаете? Берите, сколько хотите! Они хорошие, кисленькие! И недорого!
— Давайте все, грани! — увидев, что Танг собирается отказаться, я поспешил вмешаться. Тем более, и красношкурок-то на лотке было всего ничего. Правда, и цену за них женщина заломила, будто за редкие фрукты в базарный день.
Пока я расплачивался, Танг опрашивал женщину. И та вполне охотно рассказала, что сидит здесь каждый день со второй трети осени, сбывая урожай, собранный с росшего на заднем дворе дерева. Танг попытался узнать хоть что-нибудь про Радона, но по словесному описанию женщина никого похожего вспомнить не могла.
— Нет, такого не было!.. Да вы кушайте, гра! Кушайте! Они полезные! — это она уже мне настойчиво советовала. Пришлось вытереть один из плодов об рукав и ради общего дела откусить кусочек.
На глаза у меня аж слёзы навернулись, но волевым усилием я их сдержал, не дав предательски прокатиться по щекам мокрыми дорожками. После чего решительно сморгнул и сделал второй укус. Вот теперь я знал, почему женщина так долго свои фрукты сбывает. В гробу я видал такие «кисленькие»!..
— Ох, хороши! — похвалил я, стараясь, чтобы голос звучал натурально. — А кто вообще, грани, переулком-то ходит?
— Да никто не ходит… Зачем? Вон же перекрёсток есть! И улица нормальная! А там наверняка грязно… Я вон, рядом сижу — и то туда не заглядываю! Ну кто, гра, там вообще ходить будет?
Хотелось бы сказать, что бывший мэр Экори, но вот в чём странность: пройдя по этому переулку, мы особо грязи-то и не заметили. Да и двери из окрестных домов в него не выходили. Глухие стены и довольно сухой булыжник мостовой.
— И что, ни разу никто не выходил? — удивился Танг.
— Да вот вы же вышли! — удивилась женщина, начиная собираться. — Хотя…
— Что «хотя»? — вцепился я во вскользь брошенное слово.
— Как-то двое мужчин вышли. Я лица-то не видела. Ящик какой-то несли… — женщина задумалась, вспоминая. — Ах да… Я ещё подумала, что сейчас как встанут, чтобы повозку дождаться, так у меня красношкурок и купят. А они, значит, сразу через дорогу и — во-о-он туда! — свернули. Вместе с ящиком. А больше никого и не припомню…
— А давно это было-то, грани? — уточнил Танг.
— Недели четыре-пять назад, — женщина пожала плечами. — Думаете, я тут сижу и дни считаю? Ладно, гра, пойду-ка я домой. А вы кушайте красношкурки! Они полезные!
— Спасибо! — вежливо поблагодарил я, старательно сдерживаясь, чтобы не бросить кислятину на землю. И даже нашёл в себе силы улыбнуться.
— Ну что? Пр-в-рим? — буркнул Рубари.
— А смысл-то в этом есть? — расстроенно спросил Танг. — Ещё один бесполезный переулок…
— Проверим! — решительно сказал я и направился к указанному женщиной проходу.
На нас, конечно, из-за ИСИСа здесь обращали внимание: я буквально чувствовал, как спины нам буравят взгляды прохожих. С другой стороны, я особо и не скрывался. Сказали светить лицом — буду светить, как бы неприятно ни было. Ну а ИСИС только добавляет узнаваемости. В общем, прямо-таки чувствуя спинным мозгом заинтересованные и неприязненные взгляды, мы пересекли улицу, дошли до поворота — и с удивлением уставились на глухую стену.
Переулок вовсе не был переулком.
Он был тупиком. Через десять метров шла глухая каменная стена.
— Может, ошиблась торговка? — спросил Танг, разглядывая стену.
— М-жет! — кивнул Рубари.
Мы стояли в тёмном закутке, а снаружи сновали люди, но нас уже не видели. Тьма по вечерам там, где не было фонарей, была кромешная.
— Правая стена! — подсказал ИСИС, чьё сверхчувствительное тело позволяло чуть больше, чем наши, человеческие.
Я повернулся направо, осторожно провёл рукой по стене — и нащупал щель. Тонкую, почти невидимую. Если бы не знал, что искать — и при дневном свете мог бы не заметить. Кладка здесь была фальшивой: каменные пластинки были прикреплены к деревянной двери. Найти, как открывается вход, оказалось не слишком сложно. Один из камней рядом с дверью при нажатии приподнимался — и освобождал замок.
Первым внутрь помещения вошёл ИСИС, за ним Танг, а потом я с Рубари. Дверь негромко щёлкнула за нашими спинами. Я достал фонарик на пневме и зажёг его. Мы стояли в квадратном помещении, которое оказалось совсем крохотным. С противоположной от входа стороны комнатки начиналась узкая лестница, уходившая вниз.
Скрипучие ступеньки привели нас в подвал. И хоть я и не ожидал увидеть здесь обычные для подвалов интерьеры с банками и соленьями, но полностью оборудованная темница оказалась настоящим сюрпризом. Четыре камеры — и кандалы, намертво прикрученные к стене. Под ними располагалась деревянная лежанка. И безбоязненно бегали несколько крыс — хоть и не похожих на тех, к которым я привык в своих яслях, но суть их жизни явно была та же.
— Фант, умение найти вход там, где другие даже искать не будут — это бесценно… — заметил Танг, удивлённо ощупывая кладку темницы. — Пойдёмте осмотримся…
Собственно, осматривать здесь было особо нечего. Пустое и заброшенное помещение. Здесь явно не так давно держали заключённых, но потом все они куда-то делись. И следов уже было не найти. Надо было опрашивать жителей и прохожих, но на улице стремительно вечерело — и я решил отложить все расспросы до утра. Однако место мы запомнили — а, значит, день прошёл не совсем впустую. Поздно вечером я отправился на флагман — отчитываться. И был неприятно удивлён тем, что все наши сегодняшние старания ни в грош не оценили.
— Тебе что было сказано? — насупился Сегис. — Тебе, Фант, надо в архе крутиться и глаза мозолить! А настоящими поисками другие займутся!
— Так и крутились, и мозолили! — ответил я, стараясь не подавать виду, что обижен. — И завтра будем, просто…
— Давай без «просто»! — оборвал меня Сегис. — Давай делать то, что просят! Давай-ка, укажи, где это место — и завтра чтоб из арха не вылезал!..
Я решил не злиться и не обижаться. Это же бесполезно: Сегис, может быть, и не самый плохой глава дома, но самодур — и всё тут. Они все здесь самодуры, иначе на Терре нельзя. А я пока не в том положении, чтобы с Сегисом спорить. В общем, я указал на карте то место, где находится странный тупичок — и отправился с Пали, которому надо было проверить Кольца Шума, назад, на «Мэлоннель».
Дознаватель о моих расстроенных чувствах, видимо, догадывался, но промолчал. Спросил только, как мы вообще это место нашли. Я подробно пересказал ему всю историю с опросом, а потом ещё и всучил три плода красношкурки.
— Мне и одного достаточно, как доказательства! — заметил он, с удивлением оглядывая красные фрукты.
— Одно для доказательства, одно возьми себе, одно Сегису! — сказал я. — И съесть обязательно. Чтобы знали, как кисло у меня на душе!
Пали усмехнулся, покачал головой, но плоды всё-таки взял. А я отправился отсыпаться перед следующим днём расследования…
Глава 107
В которой всё складывается вовсе не так, как предполагалось
Первым делом с утра мы отправились к дознавателю, который обещал выдать наводку, с кем ещё можно пообщаться по поводу мэра Радона. В отделе было непривычно людно — видимо, по поводу начала рабочего дня. И да, дознавателей у дома Дорио хватало: в большом помещении с расставленными вдоль стен столами сейчас толкалось не меньше десяти человек. За дверями одной из комнат кто-то что-то кричал, но слов было не разобрать.
— А, явились… — кивнул Харин. — Ну что, нашли что-нибудь?
— Нет, само собой! — пробурчал Танг, ответив сразу за всех.
— Ну вот и мы ничего не нашли…. — кивнул Харин.
— Он врёт, — сообщил ИСИС. — Но пластиной не определить такое враньё.
— В смысле? — уточнил я. — Как так?
— Скорее всего, во фразе «мы ничего не нашли» и заключено враньё, если судить по всем признакам поведения, — пояснил ИСИС. — Но в чём именно он врёт, я пока не понимаю!
— А вы, Харин, принимали участие в опросах? — спросил я дознавателя.
— Зачем? Для этого младшие дознаватели есть, — удивился тот моему вопросу.
— Ну просто вы сказали, что вы ничего не нашли! — пояснил я ему. — Вот я и подумал, что вы тоже…
— Нет-нет! Я тут сидел! — ответил Харин. — Ещё я по улицам буду бегать…
— Вот теперь точно врёт! — заметил ИСИС. — Или скрывает что-то… Сложно понять.
Как бы мне ни было интересно, что скрывает Харин, но продолжить расспросы я не смог. Дверь комнаты, где говорили на повышенных тонах, резко открылась — и наружу вышел дознаватель, буквально таща за руку очень знакомую девочку. Хоть и я, и Рубари готовились к чему-то подобному, но никак не ожидали, что всё именно здесь и сейчас произойдёт. Хотя, если вдуматься, место лучше найти было бы невозможно…
Девочка Нанна, комната, полная дознавателей, и два подозреваемых во вранье — Рубари и я. Что ещё надо для громкого провала? Надо, чтобы всё случилось неожиданно! И ведь почти получилось — я даже почувствовал, как дёрнулся к Нанне Рубари, у которого под бородой желваки заходили. Как же было тяжело, глядя в заплаканное лицо Нанны, взять себя в руки — и как ни в чём не бывало обернуться к Харину, незаметно задев коленом ногу Рубари. Опомнившись, тот лишь на полсекунды задержал взгляд на Нанне и снова повернулся к следователю.
— Фант! — наконец, увидев нас, девочка закричала так радостно, что у меня аж в душе всё перевернулось. — Рубари!
Мы снова повернулись к ней, потому что нет ничего глупее, чем проигнорировать собственное имя…
— Как я понимаю, это и есть та осуждённая? — спросил я, обращаясь неизвестно к кому.
— А мы полагали, вы её узнаете! — ехидно заметил Харин.
— Фант, Рубари! Фант! Это я, Нанна! — Нанна попыталась было вывернуться, но один из дознавателей перехватил её покрепче, заламывая худенькую руку. — Фант, Рубари, помогите!
Уверен, во всём этом не было никакой необходимости. Просто он делал ей больно, а нам с Рубари предстояло на это безропотно смотреть. Я не стал… Невозмутимое лицо сохранить, конечно, не удалось, но и у остальных моих спутников, за исключением разве что ИСИСа, выражения лиц были ничуть не лучше.