Он посадил флайер на вершину, вынес Санзу, одетую в самые красивые одежды, и опустил. Широкий шарф скрывал сломанную шею, густая темная вуаль закрывала холодное лицо.
И тут начался град. Камнями на него, на мертвую Санзу падали с неба куски голубого льда.
– Будьте вы прокляты! – закричал Джарри и бросился к флайеру.
Он взмыл в воздух, описал круг над горой.
Одежда Санзы билась на ветру. Град завесой из синих бусинок отгородил их от остального мира, оставив лишь прощальную ласку: огонь, текущий от льдинки к льдинке.
Джарри нажал на гашетку, и в боку безымянной горы открылась дверь в солнце. Дверь становилась все шире, и вот уже гора исчезла в ней целиком.
Тогда он взвился в тучи, атакуя бурю, пока не иссякла энергия, питающая орудия…
Он облетел расплавленную гору на северо-востоке
Бесплодных Песков – первый погребальный костер, который видела эта планета.
Потом он вернулся – чтобы забыться в тиши долгой ночи льда и камня, унаследовать новый Алайонэл. В такие ночи сновидений не бывает.
Пятнадцать столетий. Почти половина Срока. Картина не более чем в двести слов. Представьте…
Текут девятнадцать рек, но черные моря покрываются фиолетовой рябью.
Исчезли редкие йодистые леса. Вместо них вверх поднялись могучие деревья с толстой корой, известковые, оранжевые и черные…
Великие горные хребты на месте холмов – бурых, желтых, белых, бледно-лиловых. Замысловатые клубы дыма над курящимися вершинами…
Цветы, корни которых зарываются в почву на двадцать метров, а коричневые бутоны не распускаются среди синей стужи и камней…
Слепые норолазы, забирающиеся глубже; питающиеся падалью сумрачники, отрастившие грозные резцы и мощные коренные зубы; гигантские гусеницы хоть и уменьшились в размерах, но выглядят настоящими великанами, потому что стали еще более мохнатыми…
Очертания долин – как тело женщины, изгибающиеся и плавные, или, возможно, – как музыка…
Меньше обветренных скал, но свирепый мороз…
Звуки по утрам по-прежнему резкие, металлические…
Из дневника Станции Джарри почерпнул все, что ему требовалось знать. Но он прочитал и старые сообщения.
Затем плеснул в стакан пьянящий напиток и выглянул из окна третьего этажа.
– …Умрут, – произнес он, и допил, и собрался, и покинул свой пост.
Через три дня он нашел лагерь.
Он посадил флайер в стороне и пошел пешком. Джарри залетел далеко на юг Бесплодных Песков, и теплый воздух спирал дыхание.
Теперь они носили звериные шкуры – обрезанные и сшитые, – обвязав их вокруг тел. Джарри насчитал шестнадцать построек и три костра. Он вздрогнул при виде огня, но не свернул с пути.
Кто-то вскрикнул, заметив его, и наступила тишина.
Он вошел в лагерь.
Повсюду неподвижно стояли двуногие. Из большой постройки на краю поляны раздавались звуки какой-то возни.
Джарри обошел лагерь.
На деревянном треножнике сушилось мясо. У каждого жилища стояло несколько длинных копий. Джарри осмотрел одно. Узкий наконечник был вытесан из камня.
На деревянной доске были вырезаны очертания кошки…
Он услышал шаги и обернулся.
К нему медленно приближался красноформый, казавшийся старше других. Его худые плечи поникли, приоткрытый рот зиял дырой, редкие волосы засалились. Существо что-то несло, но Джарри не видел, что именно, потому что не сводил глаз с рук старика.
На каждой руке был противостоящий большой палец.
Джарри повернулся и уставился на руки других красноформых. У всех были большие пальцы. Он внимательнее присмотрелся к внешности этих существ.
Теперь у них появились лбы.
Он перевел взгляд на старика.
Тот опустил свою ношу на землю и отошел.
Джарри взглянул вниз.
На широком листе лежали кусок сухого мяса и дольки какого-то фрукта.
Джарри взял мясо, закрыл глаза, откусил кусочек, пожевал и проглотил. Остальное завернул в лист и положил в боковой карман сумки.
Он протянул руку, и красноформый попятился.
Джарри достал одеяло, которое принес с собой, и расстелил его на земле. Затем сел и указал старику на место рядом.
Старик поколебался, но все же подошел и сел.
– Будем учиться говорить друг с другом, – медленно произнес Джарри. Он приложил руку к груди: – Джарри.
Джарри стоял перед разбуженными руководителями
Декабрьского Клуба.
– Они разумны, – сказал он. – Вот мой доклад.
– Каков же вывод? – спросил Ян Турл.
– По-моему, они не смогут приспособиться. Они развивались очень быстро, но вряд ли способны на большее.
На весь путь их не хватит.
– Ты кто – биолог, химик, эколог?
– Нет.
– Так на чем же ты основываешь свое мнение?
– Я жил с ними шесть недель.
– Значит, всего лишь догадка?..
– Ты знаешь, что в этой области нет специалистов. Такого никогда раньше не было.
– Допуская их разумность – допуская даже, что они действительно не смогут приспособиться, – что ты предлагаешь?
– Замедлить изменение планеты. Дать им шанс. А если их постигнет неудача, вообще отказаться от нашей цели.
Здесь уже можно жить. Дальше мы можем адаптироваться.
– Замедлить? На сколько?
– Еще на семь-восемь тысяч лет…
– Исключено! Абсолютно исключено! Слишком долгий срок!
– Но почему?
– Потому что каждый из нас несет трехмесячную вахту раз в два с половиной столетия. Таким образом, на тысячу лет уходит год личного времени. Слишком большую жертву ты требуешь от нас.
– Но от этого зависит судьба целой расы!
– Кто знает…
– Разве одной возможности не достаточно?
– Джарри Дарк, ты хочешь ставить на административное голосование?
– Нет, тут мое поражение очевидно… Я настаиваю на всеобщем голосовании.
– Невозможно! Все спят.
– Так разбудите их!
– Повторяю, это невозможно.
– А вам не кажется, что судьба целой расы стоит усилия? Тем более что это мы заставляем этих существ развиваться, мы прокляли их разумом!
– Довольно! Они и без нас стояли на пороге. Они вполне могли стать разумными даже без нашего появления…
– Но мы не можем сказать наверняка! Мы не знаем! Да и не все ли равно, как это произошло, – вот они, и вот мы, и они принимают нас за божество – быть может, потому,
что мы ничего им не даем, кроме страданий. Но должны же мы нести ответственность за судьбу разума – уж по крайней мере не убивать его!
– Возможно, длительное и тщательное расследование…
– К тому времени они погибнут! Пользуясь своим правом казначея, я требую всеобщего голосования.
– Не слышу обязательного второго голоса.
– Зельда? – спросил Джарри.
Она отвела глаза.
– Тарбел? Клонд? Бондичи?
В широкой, просторной пещере царила тишина.
– Что ж, выходит, я проиграл. Мы сами окажемся змеями, когда войдем в наш Эдем… Я возвращаюсь назад, в
Бесплодные Пески, заканчивать вахту.
– Это вовсе не обязательно. Пожалуй, тебе сейчас лучше отправиться спать…
– Нет. Во всем, что произошло, есть и моя вина. Я
останусь наблюдать и разделю ее полностью.
– Да будет так, – сказал Турл.
Две недели спустя, когда Станция 19 пыталась вызвать
Бесплодные Пески по радио, ответа не последовало.
Через некоторое время туда был выслан флайер.
Станция в Бесплодных Песках превратилась в бесформенную глыбу расплавленного металла. Джарри Дарка нигде не было.
В тот же день замолчала Станция 9.
Немедленно и туда вылетел флайер.
Станции 9 более не существовало. Ее обитателей удалось обнаружить в нескольких километрах: они шли пешком. По их словам, Джарри Дарк, угрожая оружием, заставил всех покинуть Станцию и сжег ее дотла орудиями своего флайера.
Тем временем замолчала Станция 6.
Руководители Клуба издали приказ: ПОДДЕРЖИ-
ВАТЬ ПОСТОЯННУЮ РАДИОСВЯЗЬ С ДВУМЯ СО-
СЕДНИМИ СТАНЦИЯМИ.
За ним последовал еще один приказ: ПОСТОЯННО
НОСИТЬ ПРИ СЕБЕ ОРУЖИЕ. ВСЕХ ПОСТОРОННИХ
БРАТЬ В ПЛЕН.
На дне ущелья, укрытый за скалой, ждал Джарри. Рядом с приборной доской флайера лежала маленькая коробочка из серебристого металла. Радио было включено.
Джарри ждал передачу.
Выслушав первые слова, он растянулся на сиденье и заснул.
Когда он проснулся, вставала заря нового дня.
Передача все еще продолжалась:
«…Джарри. Все будут разбужены. Возвращайся в
главную пещеру. Говорит Ян Турл.
В уничтожении станций нет необходимости.
Мы согласны с требованием всеобщего голосования.
Пожалуйста, немедленно свяжись с нами.
Мы ждем твоего ответа, Джарри…»
Он поднял флайер из багряной тени в воздух.
Конечно, его ждали. Десяток винтовок нацелился на него, едва он появился.
– Бросай оружие, Джарри, – раздался голос Ян Турла.
– Я не ношу оружия, – сказал Джарри. – И в моем флайере его нет, – добавил он.
Это было правдой, так как орудия больше не венчали турели.
Ян Турл приблизился, посмотрел ему в глаза:
– Что ж, тогда выходи.
– Благодарю, предпочитаю остаться здесь.
– Ты арестован.
– Как вы намерены поступить со мной?
– Ты будешь спать до истечения Срока Ожидания.
Иди!
– Нет. И не пытайтесь стрелять или пустить в ход парализатор и газы. Если вы это сделаете, мы погибнем в ту же секунду.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Ян Турл, делая знак стрелкам.
– Мой флайер превращен в бомбу, и я держу запал в правой руке. – Джарри поднял белую металлическую коробку. – Пока я не отпускаю кнопку, мы в безопасности.
Но если мой палец хоть на секунду ослабнет, последует взрыв, который уничтожит всю эту пещеру!
– Полагаю, ты берешь нас на испуг.
– Что ж, проверь.
– Но ведь ты тоже умрешь, Джарри!
– Теперь мне все равно. Кстати, не пытайтесь уничтожить запал, – предупредил он. – Бессмысленно. Даже в случае успеха вам это обойдется по крайней мере в две станции.