Экспериментируя далее, Артур опустился на колено, еще немного помедлил и тихо опустил Ключ на траву. Он был почти готов к тому, что легкие немедля скрутит, как только Ключ выпадет из руки, но ничего страшного не произошло. Дышать было легко и свободно, в груди не ощущалось ни боли, ни мучительных спазмов. То есть самочувствие осталось совершенно прежним — необычно и непривычно хорошим! Артура так и распирала энергия, он был полон сил. Удивительные дела!
Итак, здесь — где бы это «здесь» в действительности ни находилось — у него не было нужды в постоянном контакте с Ключом. Артур подобрал чудесный предмет и после некоторого раздумья сунул его за пояс. Здесь сверкающий Ключ был воистину укрыт от чужого любопытства, поскольку рубашка младшего хранителя свисала мальчику почти до колен.
Одернув ее, Артур посмотрел вниз, на город, расстилавшийся у подножия холма. Теперь его улицы были полны народа, шум хлопотливой жизни достигал вершины холма — правда, совсем не слышно было машин и прочих звуков, присущих современному городу. Единственным средством передвижения, насколько он мог рассмотреть, служили немногочисленные конные экипажи… Ну, по крайней мере, в них были запряжены животные, смахивавшие на лошадей. Глядя с вершины холма, Артур не взялся бы утверждать наверняка, но то, что с конеподобными тварями явно был какой-то непорядок.
— Подозреваю, что для начала неплохо бы спуститься вниз, — сказал он сам себе вслух. — И найти кого-нибудь, кто сможет мне рассказать о… обо всем!
Такой шаг выглядел вполне безобидным. Странные световые лучи продолжали устремляться вниз-вверх, но Артур уже заметил, что исходят они только с крыш зданий, а посему, чем бы они ни являлись — лазерными залпами или какими-нибудь лучами смерти, — у него был неплохой шанс их избежать. Ну а люди — люди, по крайней мере отсюда, выглядели вполне нормальными. Правда, в доисторических прикидах, без автомобилей, светофоров и линий электропередач — ну и что?
Надо будет только смотреть в оба, чтобы не нарваться на подателей, на мистера Понедельника с Полднем или еще на кого-то, кто будет слишком пристально интересоваться его персоной и выглядеть опасным… Подумав так, Артур в который раз пожалел, что лишился рюкзачка и боезапаса соли. С другой стороны, кто сказал, что она здесь будет работать как дома?
Артур еще раз осмотрел вершину холма, но был вынужден сознаться себе, что занимается оттягиванием неизбежного. Надо идти вниз, в город. Уже потому, что особого выбора нет. Возвращаться нельзя — даже если бы Артур знал, как это сделать, такой шаг ничего не решил бы. Если он действительно хочет найти лекарство от сонного мора, надо продвигаться вперед!
Артур позволил себе на минутку задуматься об Эде и Листок… Его встреча с ними обещала начаток дружбы — лучшее, что он испытал в этой новой школе. Может, они в самом деле станут друзьями… если только брат с сестрой переживут мор. Там, дома, в эти минуты могло происходить все, что угодно. Артур подумал о необыкновенно быстро распространявшемся вирусе, что убил его биологических родителей… Та зараза вправду разошлась среди населения, точно взрывная волна. Был один-единственный известный носитель — а спустя первые же сутки их число перевалило за пять тысяч. Еще через двадцать четыре часа болело уже пятьдесят тысяч человек. Эмили с ее командой приготовили вакцину через восемнадцать дней после первого сообщения о вирусе, тем временем был введен строжайший карантин… и все равно умерло больше миллиона народу. «И чего ради я запомнил все эти цифры…» — невесело подумал Артур. Данные и правда были не особенно вдохновляющими. Однако просто так стоять здесь, предаваясь ужасу и надежде, было бессмысленно. Под лежачий камень вода не течет!
— Рок-н-ролл, — подумав об отце, пробормотал Артур.
В буквальном смысле название этого музыкального стиля значит «качайся-катись». Вот так и следовало поступать. Артур пырнул кулаком воздух и пустился вниз по склону — туда, где виднелся ближайший ряд зданий и мощеная дорожка за ними, тянувшаяся по косогору.
… Полчаса спустя Артур был уже посреди города и чувствовал себя окончательно сбитым с толку. Да, тут в самом деле было полно людей. По крайней мере, жители выглядели как люди. Вот только одевались все они по моде, которой было сто пятьдесят лет в обед. Все мужчины носили какие-либо шляпы, женщины — шляпки и шапочки. Даже дети (впрочем, немногочисленные) бегали в подержанных кепках не по размеру. Что до одежды, она поражала своим разнообразием. На некоторых были лохмотья, выглядевшие как остатки сразу нескольких мало совместимых костюмов. Другие одевались безукоризненно — костюмы с иголочки, туго накрахмаленные рубашки, вьющиеся шарфы, блистательные жилетки и сверкающие ботинки. Правда, дети в эту категорию жителей не входили. Ребятня была скопищем маленьких оборванцев, облаченных во всевозможное тряпье с чужого плеча.
Но самым странным была не одежда, а то, чем занимались жители города. Артур, в общем-то, ожидал увидеть более-менее нормальную городскую жизнь: магазины, рестораны, бары, бизнес, купля-продажа, гуляющие и болтающие люди на улицах…
Так вот, ничего подобного тут не было. Кругом шла сплошная и очень напряженная разгрузка-погрузка. Люди входили и выходили из зданий, неся или везя на тележках какие-то ящики, коробки, мешки, сундуки и бочонки. Двигались повозки, которые тащили животные, похожие на лошадей… Вот тут, правда, сходство было относительное. Артур не ошибся, заметив с вершины холма, что это не настоящие лошади. Вместо копыт у них было по три пальца на каждой ноге, гривы отсутствовали, зато глаза горели как рубины, и даже шкуры не лоснились, как у обычных коней, а отливали металлом. Такие вот «лошадки».
Но и эти упряжные звери составляли еще не самое удивительное. Артура больше всего поразило, что кругом таскали с места на место, передавали друг дружке, грузили и разгружали… бумагу. Или, по крайней мере, что-то имевшее отношение к бумаге. То бишь нечто, на чем можно было так или иначе писать.
Одни люди носили огромные кипы бумажных листов, прижимая верхние подбородками, чтобы те не разлетелись. У других из карманов торчали пергаментные свитки, с которых на шнурках свисали восковые печати. Третьи катили тележки, нагруженные каменными табличками с выбитыми надписями. Женщины передавали из рук в руки кожаные папки для документов. Девочки тащили плетеные авоськи, полные конвертов и разрозненных бумажек. Мальчишки ворочали бочонки с надписями, гласившими: «ЛАЗУРНО-ГОЛУБЫЕ ЧЕРНИЛА. ВТОРОЙ СОРТ».
Артур пересек обширный рынок, состоявший из абсолютно идентичных лотков. Всюду занимались очинкой и продажей гусиных перьев для письма. А под ногами сновали и суетились частично ощипанные гуси.
Вот мимо проследовала вереница людей в кожаных фартуках, несущих вязанки стеблей, в которых Артур безошибочно распознал папирус. Даром ли он в прошлом учебном году писал работу по Древнему Египту! А вот четыре женщины сообща протащили целый лист чеканного золота, испещренный непонятными письменами…
Люди мчались туда и сюда, хлопотливо перетаскивая бумажно-письменные принадлежности. Но чем дальше следил за ними Артур, тем более ему начинало казаться, что худшего бедлама ему еще видеть не доводилось. Было здорово похоже, что здешний народ не имел четкого представления о том, чем, собственно, занимается, и предавался вышеописанной деятельности в основном потому, что вообще ничего не делать люди почему-то боялись. А так все были заняты по горло. Кто возился с бумагой, кто с каменными скрижалями, кто с папирусными свитками. Иные продавали перья, чернила, резцы для нанесения букв. Артур так и не высмотрел никого, кто бы стоял, или сидел, или болтал с соседом, не держа при этом целую охапку документов.
Свидетельством полнейшей неразберихи были, кстати, услышанные Артуром разговоры. Люди очень много спорили. Вот какая-то женщина наотрез отказывалась расписываться за сорок шесть грамот на телячьих кожах. Другая отчаянно отстаивала свое право отвечать за такой-то том «Несшитого Регистра Малых Созданий». Том включал статьи от «Ааах!» до «Аар».
Толпа жителей обоего пола, собравшаяся у дверей здания, спорила с очень рослым мужчиной в синем форменном пиджаке: тот стоял в дверях и не пускал собравшихся внутрь. Он же держал в руках свиток и зачитывал из него о невозможности продлить кому-то какую-то лицензию.
Неподалеку оттуда другая толпа собирала осколки большой каменной плиты, явно свалившейся с подоконника верхнего этажа; у самого подоконника был ветхий и неухоженный вид, того и гляди рухнет.
А вот двое обходили гору оброненной кем-то бумаги, причем оба громко вслух отрекались от какой-либо ответственности за происходившее. Ветерок же подхватывал листки и уносил их по улице. Артур обратил внимание, что в погоню за листками устремилось несколько самых затерханных уличных оборвышей. Ему стало интересно, что они намеревались сделать со своей добычей, но проследить не удалось: мальчишки слишком проворно скрылись в толпе.
Ну а здания вдоль улицы представляли собой сплошные офисы. Тщетно Артур вертел головой, пытаясь заприметить, к примеру, кафе, ресторан или супермаркет. Не то чтобы он проголодался. Просто хотелось увидеть в этом канцелярском мире хоть что-нибудь нормальное!
На дверях учреждений виднелись бронзовые таблички, от маленьких до весьма солидных. Беда только, почти все они так заросли зеленью, что разобрать написанное было невозможно. А те немногие, что сияли начищенным металлом, содержали, на взгляд Артура, какую-то околесицу. Например: «ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ВТОРОГО ДИРЕКТОРАТА ТРЕТЬЕГО ДЕПАРТАМЕНТА ВНУТРЕННЕЙ ЛОГИКИ И ПЕРЕКРЕСТНЫХ ПРОВЕРОК — ОФИС В НИЖНЕМ КРЫТОМ АТРИУМЕ». Или такое: «ОФИС ИНИЦИАТИВНОЙ ГРУППЫ „ЧТО ПОДНИМАЕТСЯ, НЕ ДОЛЖНО ОПУСКАТЬСЯ“ — ВО ФЛИГЕЛЕ НИЖНЕГО КРЫТОГО АТРИУМА». Или: «ОДИННАДЦАТЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПОСЛАННИКА ГЛАВНОГО СУДЕБНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ, ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА КРЫЛЬЯ, — СМОТРОВАЯ НИЖНЕГО КРЫТОГО АТРИУМА».
Ко всему прочему, участники здешней кипучей деятельности не обращали на Артура ни малейшего внимания. И этим неразбериха была ему на руку. В своей рубашке не по размеру и дареной шапочке он не слишком выделялся среди других ребятишек своего возраста. Правда, сами дети держались от него поодаль, и он-то знал, что они так ведут себя не случайно.