Иван Фотиевич СтаднюкКлючи от неба
На малолюдной городской улице стоят несколько грузовиков. В их кузовах ровными рядами сидят на скамейках курсанты военного училища. Все радостно взволнованные, оживленные, по-детски шаловливые.
Быстро заполняется кузов машины, замыкающей колонну. Непрерывной цепочкой курсанты подходят к ней, появляясь из дверей здания, на котором широко размахнулась вывеска «Ателье военного обмундирования». Под вывеской – витрины, где за стеклами окаменели по стойке «смирно» манекены, одетые в офицерскую форму для разных сезонов и разных родов войск.
Вот легко перемахнул через борт кузова последний курсант, и колонна трогается с места.
– Равнение налево! – весело командует кто-то в кузове последнего грузовика, и головы всех курсантов одним движением поворачиваются налево. Там идут по тротуару две хорошенькие девушки. Они прыскают смехом, машут курсантам руками.
– Равнение направо! – слышится команда в другой машине.
Курсанты, будто на строевом смотре, четко поворачивают головы и провожают веселыми взглядами стайку девушек с портфелями и папками.
В переднем грузовике вспыхивает песня. Ее подхватывают на всех машинах. Курсанты поют с лихим озорством, наблюдая с мчащихся машин за всем, что попадает в поле их зрения. Грузовики проезжают мимо новостроек, школ, кинотеатров. Курсанты видят здания фабрики, теплоэлектростанции, завода. Вокруг – картины бурливой жизни. На их фоне вспыхивает название фильма, идут вступительные надписи.
Песня утихла…
На одной из тенистых и малолюдных улиц мотор заднего грузовика вдруг поперхнулся, зачихал. Молодой солдат-водитель, рядом с которым сидит в кабине старшина, проворно работает рычагом подсоса, но мотор все-таки глохнет.
Грузовик сворачивает к тротуару и останавливается возле здания, на котором рядом с дверью отливает золотыми буквами вывеска «Медицинский институт».
– Забарахлил, дьявол! – бойкой скороговоркой оправдывается шофер и, выскочив из кабины, открывает капот мотора.
Выходит на тротуар и старшина.
Из кузова машины нетерпеливо-выжидательно смотрит на шофера курсант Иван Кириллов. В его неспокойных глазах светится хитринка. Заметив, что водитель подморгнул ему, Иван перемахивает через борт кузова и подходит к старшине.
– Вынужденная посадка? – спрашивает с веселой беспечностью.
– Заколдованное место, – озабоченно говорит старшина. – Прошлый раз мотор заглох тут же.
– Какие-нибудь лучи действуют, – шутливо замечает Кириллов, кивнув головой на здание института. – Научный центр рядом.
– Возможно, если в схему зажигания вмонтирован фотоэлемент. – Старшина подозрительно смотрит в глаза Кириллову. – Проверить?
– Как хотите, – смеется Иван. – А мне позвольте… – и что-то шепчет старшине на ухо.
– На вас тоже лучи действуют? – смеется тот.
Кириллов с конфузливой улыбкой разводит руками:
– Рефлекс…
– Только по-ракетному, – разрешает старшина.
– Есть! – Кириллов оглядывается по сторонам, будто колеблясь, куда ему побежать, затем устремляется к дверям мединститута.
Огромный лекторий-амфитеатр. Сидят в белых халатах студенты, старательно конспектируя лекцию.
За кафедрой – молодой профессор: тоже в халате, в белой шапочке. Молодость и высокое научное звание, видимо, сковывают его. Щуря под очками близорукие глаза, профессор водит указкой по учебному плакату, на котором изображены разрезы печени, и с подчеркнутой выразительностью говорит:
– Прошу вас зарисовать, как выглядит в разрезе печень алкоголика и печень нормального человека.
Бесшумно открывается дверь, и появляется Иван Кириллов, одетый в белый халат а белую шапочку.
– Почему опаздываете, молодой человек? – укоризненно спрашивает профессор, приподняв очки.
– Извините, товарищ полковн… товарищ профессор, – отвечает Кириллов. – Даю вам честное слово, что этого больше никогда не будет.
Студенты с любопытством смотрят на Кириллова, на его кирзовые сапоги.
Прыскает смехом в кулак Аня – миловидная девушка с большими и смелыми глазами, с пышной прической, которая темными волнами падает из-под белой шапочки на ее плечи.
– Садитесь, – великодушно разрешает профессор, тронутый искренним тоном парня. – Делаю вам последнее предупреждение.
Кириллов присаживается рядом с Аней.
– Интересуетесь печенью алкоголика? – насмешливо спрашивает Аня, подсовывая Кириллову лист чистой бумаги. – Срисовывайте.
Кириллов достает из наградного кармана смятый цветок лилии и кладет его перед девушкой, затем одним росчерком карандаша набрасывает на листе пронзенное стрелой сердце.
– Это на печень но похоже, – с притворной серьезностью замечает Аня.
– Прекрати пререкания! – перебивает ее Иван. – Институт получил приглашение к нам на субботу?
– Не знаю.
– В субботу – день выпуска. В воскресенье я уезжаю.
– Куда? – В глазах Анн метнулась озабоченность.
– В дальний округ… Я тебе должен что-то сказать на прощание… Самое главное…
По-прежнему копается в моторе грузовика солдат-водитель. Рядом стоит, посасывая сигарету, старшина.
Из дверей института вылетает Иван Кириллов.
– Ну как? – стараясь погасить на лице радость, спрашивает он у старшины. – Долго еще будем загорать?
– Думаю, что нет, – насмешливо отвечает старшина. – Мотор хоть и железный, но в сердечных делах толк понимает.
– Верно! – соглашается водитель. – Уже порядок!
Кириллов занимает свое место в кузове.
– Ну как, – спрашивает у Кириллова, садясь в кабину, старшина, – приедут к нам шефы?..
Курсанты взрываются хохотом.
Грузовик трогается с места…
Территория военного училища, вокруг которого раскинулся лес.
Перед учебным корпусом – большим каменным зданием – замер четырехшереножный строй молодых офицеров. На каждом – новая, с иголочки, форма и лейтенантские погоны. Взволнованно блестят глаза вчерашнего курсанта Ивана Кириллова. Пышат здоровьем и светятся радостью лица его однокашников. Ведь позади три года напряженной учебы, три года пылких мечтаний об этом дне, когда наконец будут присвоены офицерские звания и перед каждым распахнутся неизведанные дали самостоятельной жизни, ответственной службы…
Все молодые лейтенанты устремили любовные взгляды на седого полковника. Одетый в парадную форму, при орденах и Золотой Звезде Героя Советского Союза, полковник стоит в кругу старших офицеров на дощатой, убранной кумачом трибуне и говорит выпускникам прощальные слова:
– …И хотя вам присвоены офицерские звания, помните, что вы еще люди молодые. Не спешите жениться!.. Это, конечно, не приказ, а добрый совет. Разъедетесь кто куда, послужите год-другой, на практике примените знания ракетной техники, а там решайте – кто в академию, а кто в загс.
По рядам молодых офицеров прокатывается смешок.
– Я понимаю, в вашем возрасте трудно сдерживать сердечные порывы. Да и в вашей песне поется…
Полковник речитативом выговаривает первые строки песни «Ключи от неба», в которой шутливо утверждается, что сердцу ракетчика, властелина космических высей, хочется любви обыкновенной, земной. Потом полковник умолкает и, будто извиняясь, обращается к стоящему рядом офицеру.
– Как она поется?.. Голос-то у меня неважнецкий, – и, словно позабыв о замершем перед ним строе, начинает тихо напевать.
Вдруг, неожиданно для полковника, песню подхватывает строй лейтенантов выпускников, а затем офицеры, стоящие на трибуне. Полковник смущенно умолкает, взволнованно оглядывая шеренги. А песня набирает силу…
Вдохновенно поет Иван Кириллов… Поет лейтенант Филин – высокий, белобрысый, с тонкими чертами лица.
Поют знаменосец и его ассистенты на правом фланге строя…
Задумчиво лицо седого полковника. Он понимает, что эти торжественные минуты на всю жизнь останутся в памяти и сердцах парней, которые стали сегодня офицерами…
Вьется меж лесистыми холмами шоссейная дорога. По дороге мчатся три грузовика. В их кузовах сидят на скамейках девушки и ребята – студенты медицинского института. Они тоже поют о ракетчиках. Хор девушек заглушает голоса ребят.
Задорно поет Аня, держа в руке увядшую лилию. Она задумчиво улыбается, устремив взгляд вперед, где ждет ее свидание с Иваном Кирилловым. Гордая и своенравная, Аня не хочет признаться себе, что полюбила этого упрямого и смышленого парня.
Рядом с Аней сидит ее подружка Тоня – худенькая, большеглазая, русоволосая. Поет она с азартом, размахивая в такт песни руками.
Машины скрываются за поворотом дороги, которую обступили холмы, поросшие лесом. В зеленой гущине звучит протяжное эхо песни. Постепенно оно затихает…
Тихая гладь озера, покрытая островками камыша, кувшинок и лилий.
Недалеко от крутого, заросшего кустарником берега стоит на якоре лодка с приподнятым подвесным мотором на корме. В лодке – парень лет семнадцати. Закинув поплавочные и донные удочки, он ловит рыбу. Чуть в стороне замерли на воде кружки-щуковки.
Дрогнул поплавок, а затем наискось резко пошел в воду. Парень, сдвинув на затылок соломенную шляпу, искусно подсекает и уверенно ведет к лодке упирающуюся рыбу. В это время звякает звонок «донки» и напружинивается леска. Парень левой рукой делает подсечку, продолжая правой поднимать изогнувшееся удилище.
На берег озера выходит из кустов Иван Кириллов. Его новенькая лейтенантская форма тщательно подогнана и наглажена. Иван некоторое время стоит на тропинке, наблюдает за рыбаком, затем поднимает с земли камешек, швыряет его в озеро, а сам прячется за куст.
Парень, бросив на дно лодки не снятого с крючка окуня, берется за «донку», и в это время в воду между поплавками плюхается камешек. Парень негодующе оглядывается на берег и, никого там не заметив, смотрит в небо. Высоко в небе пролетает самолет. Парень машет ему кулаком и продолжает выбирать леску.
– Эй, рыбачок! – зовет Иван Кириллов, выйдя из-за куста. – Лодка нужна на пару минут.