— От него этого ожидаешь. Я сама не знала ни одного человека, который бы мог.
Браяр осклабился.
— Это нелегко, но весело, - ответил он, не удержавшись от толики бахвальства.
Розторн посмотрела, как он надписал её пробы, затем дала ему ещё тампонов, мешочков и поднос.
— Твой черёд, - приказала она. - Используй шип, чтобы пустить кровь, и постарайся взять фекалии и мочу. Не копайся. Я хочу, чтобы пробы попали в Спиральный Круг дотемна.
Браяр хмуро посмотрел на поднос.
— А стражники в другом карантине чо делают? - поинтересовался он. - Мы у них тоже берём?
Розторн покачала головой.
— Они специально обучены. Сами собирают свои образцы. А теперь ступай.
Когда он вернулся, Розторн поместила все образцы в коробку поменьше, затем закрыла её. Крышка со щелчком встала на место, когда она задвинула её в нижнюю половину контейнера. Когда она подёргала крышку, та не шелохнулась. Для взора Браяра коробка сияла ярким серебряным светом — признак того, что сильные защитные заклятья принялись за работу.
— Как они доберутся до образцов? - спросил он, пока Розторн относила коробку к внутренней двери.
Она громко постучала.
— Это запирающее заклятье, - ответила она. - Когда её доставят в Спиральный Круг, у изучающих болезнь будет контр-заклятье, чтобы открыть её.
— Зыко, - пробормотала Флик. - Было б у нас запирающее заклятье, когда Мадраннэры напали на нашу берлогу.
С другой стороны двери послышался стук, и нижняя дверца открылась. Розторн поместила коробку на пол, и толкнула её. Как только та прошла через отверстие, дверца закрылась. Защёлка вернулась на место, и дверь вновь оказалась заперта.
— «Зыко»? - спросила Розторн, изящно приподняв бровь. - «Мадраннэры»?
— «Зыко» - значит «хорошо», - перевёл Браяр. - «Мадраннэры» - это банда в Топи.
— Очаровательно, - сухо сказала Розторн. - Язык, на котором говорю я, настолько сер по сравнению с этим, - налив чашку сока, она дала её Флик.
Флик нахмурилась.
— Почему мне приходится пить эту жижу? - требовательно спросила она.
— Тебя лихорадит, - сказала ей Розторн, терпеливее, чем она была с Браяром. - Ты высыхаешь. Высохнешь слишком сильно, и не сможешь больше сопротивляться болезни. Посмотри на это с другой стороны, сок всё же лучше, чем чай из ивовой коры, - поочерёдно уговаривая, шутя, и настаивая, она заставила больную девочку допить сок, затем помогла ей лечь обратно в кровать. Как только та легла, Розторн достала горшок с мазью алоэ, и начала смазывать ею покрытую сыпью кожу Флик.
Браяр уже видел Розторн нежной, когда та подвязывала бобовые кусты, уговаривала виноградные лозы обвивать решётки сильнее, или латала дерево, потерявшее ветвь во время бури. Однако он впервые видел, как она использовала такой мягкий подход к человеку. Она могла бы быть матерью девочки, если бы мать Флик любила своё дитя, подумал он.
Флик задремала, убаюканная тишиной и мягкими прикосновениями Розторн.
— Нико сказал, что ты не любишь людей, - мягко отметил Браяр, когда Розторн вернулась за стол.
— Я не люблю нянчиться с ними, - тихо ответила она.
— Но ты посещаешь Дом Урды и лекарей в Городском Храме каждый месяц, - указал он. - Каждый месяц, в любую погоду. И ты всегда приносишь им …
— Я проверяю медикаменты, и восполняю их, если запасы истощаются, - сказала ему Розторн. - Особенно здесь, где припасы самые дешёвые, я с помощью магии увеличиваю силу медикаментов. К больным я не подхожу.
— Если ты работаешь с магией, то почему не заставляешь меня оставаться и наблюдать?
Она криво ухмыльнулась.
— Мальчик, я порой учу тебя по шесть дней в неделю. Время от времени нам обоим нужно отдохнуть.
Он обдумал это. Ему и вправду нравились дни в городе, когда он был свободен гулять с Флик и её друзьями, если только не посещал рынок с девочками.
— Ты хорошо обращаешься с Флик, - сказал он наконец.
— Не нужно обожать человечество, чтобы сочувствовать кому-то в её положении, - ответила она. - Уличная крыса или нет, она больна и напугана. Есть разница между людьми вроде неё, и взрослыми, которые думают, что знают о твоей жизни и своей болезни больше, чем ты сама. Если тебе нечем заняться кроме болтовни, можешь помочь с инвентаризацией содержимого этих шкафов. Если у нас появятся ещё пациенты, мне не хотелось бы, чтобы кончилось что-то важное.
К тому времени, как часы на вершине башни Спирального Круга, известной как Ось, пробили три часа дня, Даджа села работать за большим столом. Перед ней лежала катушка с толстой железной проволокой, резак, шило, маленький молоток и плоскогубцы — инструменты для создания кольчуги. Она пропускала звено через его соседей, когда до неё с дороги, шедшей мимо коттеджа, донёсся знакомый голос.
— Не ной мне тут, женщина! Недостаточное планирование в Храме Воды не должно выливаться в чрезвычайную ситуацию для меня!
Плоскогубцы выпали у Даджи из рук. Фростпайн кричал? Обычно у него был самый что ни на есть лёгкий мужской характер. Когда она последний раз видела его в более ранней части дня, он лениво радовался по поводу удачно сделанной утром работы.
Она подбежала к двери и распахнула её. Дождь кончился. Её учитель, Посвящённый Фростпайн из Храма Огня, шагал через калитку. Он был похож на грозовую тучу, которая вот-вот разразится молнией.
За ним следовала тонкая, дрожащая женщина с бледной кожей и в синих одеждах Храма Воды.
— Только не выходи из себя! - воскликнула она.
Фростпайн развернулся, уперев в неё взгляд. Его коричневая кожа была покрыта румянцем; его глаза пылали. Его дикая грива волос по бокам головы и борода делали его похожим на лысого льва. Его светло-красная одежда, местами прожжённая и в саже, делала его ещё ярче. Он ткнул в посвящённую Воды пальцем, трясшимся от гнева.
— Не выходить из себя? - повторил он. - Боги, да вы, ребята, и луну из себя выведете. В прошлом году у вас кончились бинты прямо перед нападением пиратов, а теперь, теперь это …
— Откуда нам было знать? - возопила посвящённая. - У нас достаточно для обычных болезней. Кто же мог подумать, что появится новая, и нам потребуется в десять раз больше, чем у нас есть!
К этому моменту Ларк и Сэндри пришли посмотреть, что случилось. Медвежонок просунул голову между коленей Даджи, чтобы получить обзор получше, отчего та пошатнулась. Даджа могла чувствовать Трис наверху, поскольку рыжая смотрела через окно на чердаке.
— Кто мог подумать? - потребовал Фростпайн. - Кто мог … Вы и должны думать, о любой возможности, о каждый возможности. А теперь кыш!
Посвящённая пустилась бегом. Фростпайн немного посмотрел ей вслед, затем ворвался в дом. Все поспешили убраться у него с дороги.
— Не следовало тебе кричать на неё, - упрекнула его Ларк.
— Конечно следовало, - рявкнул Фростпайн. - Да благословят нас всех боги, Ларк, но наши посвящённые Воды способны довести даже камень.
— Ну, вообще да, - признала Ларк, садясь за стол. - О чём они забыли на этот раз?
— Заколдованные коробки, в которых помещают образцы тканей больных, - сказал он, оседая на скамью напротив неё. - У них осталось пять.
Ларк поднесла ладонь к губам.
— Этого не хватит даже для известной болезни, где нужно только проверить, не изменилась ли она.
— Крэйн закатил истерику — я его не виню — и послал их ко мне, - горько произнёс Фростпайн. - На месте Мунстрим я бы выгнал их на все четыре стороны, - он посмотрел на Даджу. - Собери всё, что тебе понадобится на следующие два или три дня, - с сожалением сказал он. - Я не могу делать достаточное количество этих коробок в одиночку. Боюсь, что нам придётся работать до изнеможения.
Даджа взлетела вверх по лестнице.
— Она тоже покидает нас? - спросила Сэндри. Она стояла рядом с домашним алтарём, держа в руках забытую вышивку. Её глаза были расширены. - Уже троих из нас не будет?
— Что значит «троих из нас»? - спросил Фростпайн.
Сэндри скрылась в своей комнате, пока Ларк объясняла. Когда Даджа спустилась вниз вместе с Трис, Фростпайн стоял, прислонившись к открытой двери комнаты Сэндри.
— Так что видишь, у Розторн богатый опыт, - говорил он юной дворянке. - Даже если она не знает, чем вызвано заболевание, известно, что она может сопротивляться ему исключительно усилием воли, - он повернулся к Дадже. - Готова?
Даджа кивнула. Она в последний раз почесала Медвежонку за ушами, и покинула дом вслед за своим учителем.
Сэндри бросилась в свою комнату, к окну на фасаде. Она махала Дадже и Фростпайну платком, как если бы они были на параде, и продолжала махать, пока они не скрылись из виду.
— Ларк? - услышала она из главной комнаты голос Трис. - Мне жаль, что так получилось.
— Я знаю, дорогая, - тихо сказала Ларк. - Просто помни — твой острый язык ранит.
Сэндри запустила руку в кожаный мешочек, который всегда висел у неё на шее, и вытащила кольцо из нити. Оно было из толстой некрашеной шерсти, и на нём было равномерно распределены четыре комка, и не было понятно, где было начало нити, а где — конец. Кольцо было первым, что она спряла, прямо так — с комками, только вот изначально это была просто нить, с двумя концами. Она стала кольцом, когда Сэндри, оказавшись заваленными под землёй во время землетрясения, спряла магии четырёх молодых людей вместе, чтобы сделать их сильнее. С точки зрения Сэндрилин фа Торэн нить была ими.
«Пока нить держится вместе, мы — вместе», - сказала она себе. «Даже если мы не находимся в одном доме, мы по-прежнему едины».
Браяр провёл остаток своего первого дня в карантине за кипячением, а затем — развешиванием на просушку, тканей, которые были использованы для ухода за Флик. С течением дня её внимание рассеивалось, она всё чаще дремала, или просто смотрела в потолок. К закату Браяру почти недоставало работы по дому, которая была бы у него в Коттедже Дисциплины — она позволила бы скоротать время. В Сотате, те из жителей Квартала Мертвеца, которым не повезло быть здоровыми и попасть в карантин во время эпидемии, говорили, что это было самой скучной частью их жизни. Насколько Браяр мог видеть к концу первого дня, они глаголили абсолютную истину. Лишь мысль о неминуемом гневе Розторн удерживала его от попыток найти способ сбежать из Дома Урды.