И аще его и. в-ву порадеть, и закрепить накрепко со штрафом и з наказанием, чтобы отънюдь никто кроме самородных снятов недорослой рыбы не ловили, то велми рыба во озерах и в реках умножится.
И, мнитца мне, надлежит запретить сие: буде кто мелких щученков или лещиков или плотичек и окунков недорослых, кроме самородных СНЯТОЕ, привезет на торг, аще сырых или и сушеных, то та рыба взять на государя и отъдать солдатам или нищим по багаделням, а кто привез, на том взять штраф за всякой четверик, по чему уложено будет, то годом спя статья утвердитца и никто недорослей рыбы ловить не будет. А паче надлежит прежде во все городы послать указы, чтоб отъшот недорос-лой рыбы не ловили и неводов частых кроме сыятовых не делали, а на дру[го]е лето всех штрафовать за презрение того указа.
А буде кто наловит недорослой рыбы про себя аще и малое число, и аще кто с тою рыбою поймает н приведет к суду, то доправить на том, кто ее ловил, штраф надлежащий по изъложению и с того штрафа четвертая доля, выняв, отъдать тому, кто ево привел к суду, а рыба ему ж отъдать. И таким штрафом и про себя ловить не будут.
И в таком установлении годы в три иль в четыре так рыбы умножитца, что весь народ рыбою насытитца. И аще тот устав и въпред не нарушится, то по веки веков не оскудеет.
И аще она при нынешней цене въдвое или и вътрое дешевле будет, обаче в пошлинном зборе будет десятерицею болши, потому что в продаже рыбы будет великое множество.
А и сие не велми право зритца, еже помещики на крестьян своих налагают бремена леудобноносимая, ибо есть такие безъчеловечные дворяня, что в работную пору не дают крестьянам своим единого дня, еже бы ему на себя что съработать, и тако пахатную и сенокосную пору всу и потеряют у них, иль что наложено на коих крестьян оброку или столовых запасов и, то положение забрав, и еще требуют с них изълишняго побору п тем излишеством крестьянство в нищету пригоняют, и которой крестьянин станет мало посытее быть, то на него и подати прибавит И за токим их порядъком никогда крестьянин у такова помещика обогатитися не может, и многие дворяне говорят: «Крестьянину де не давай обърости, но стриги ево яко овцу до гола». И тако творя, царство пустогаат, понеже так их обирают, что у иного и козы не оставляют, и от таковые нуж-
ды домы свои оставляют и бегут иные в понизсшые моста, иные ж во украенные, а иные и в зарубежный, и тако чужня страны населяют, а свою пусту оставляют. А что бы до того помещикам дела, что крестьяне богаты, лише бы оп пашни не запустил, хотя бы у него и не одна тысяча рублев была, толко бы не воровал и безъявочно не торговал, что крестьяне богата, то бы и честь помещику.
Крестьянам помещики не вековые владелцы, того ради они не весьма их и берегут, а прямой им владетель всероссийский самодержиц, они владеют временно.
И того ради не надлежит их помещикам разорять, но надлежит их царским указом охранять, чтобы крестьяне крестьянами были прямыми, а не нищими, понеже крестьянинъское богатство —богатство царственное.
И того ради, мнитца мне, лутче и помещикам учинить расположение указное, по чему им с крестьян оброку и иного чего имать и по колику дней в неделе на помещика своего работать и иного какого изъделья делать, чтобы им сносно было государеву подать и помещику заплатить и себя прокормить без нужды. Того судьям вельми надлежит смотреть, чтоб помещики на крестьян изълишняго сверх указу ничего не накладывали и в нищету бы их не приводили.
И о сем я ко высоким господам, тако и мелким дворянам надлежит между собою посоветовать о всяких крестьянских поборет помещичьих и о изъделье, как бы их обложит с общаго совета и з докладу его и. в., чтобы крестьянству было не тягостно; и расположить емянно, по чему с целого двора и по чему с полудвора или с четверти или с осмые доли двора имать денег и столовых запасов и по колику с целаго и не целаго двора пашни на помещика своего всъпахать и хлебом засеять и, зъжав, обмолотить. Такожде и подводы расположить по расположению дворовому, чтобы всем по владению земли было никому ни перед кем необидно, и чтоб и государевы поборы сносно им было платить сполна без доимки.
И како о сем с общаго совета изъложитца и указом его и. в. утвердится, и тако аще нерушимо будет стоять, то крестьянство все будут сыти, а иныя из них и обогатятся.
Я, истинно, много о сем размышлял, како бы право крестьянские поборы с них собирать, чтобы его н. в-ву было прибылно, а им бы было не тягостно, и сего здравие не обретох, что прежде расположить крестьянские - дворы по владению земли им данные, чем кой владеет и колико он на той своей земле хлеба высеет про себя .
Я не вен, чево господа дворяня смотрят, крестьянами владеют, а что то имяновать крестьяна не знают и по чему числить двор крестьянской ничего того не разумеют, но токмо ворота, да городбу числят, а иные дым изъбиной щитают. И яко дым на воздухе исчезает, тако и исчисление их ни во чтожность обращается. А и во исчислении душевном не чаю ж проку быть, понеже душа вещь неосязаемая и умом непостижимая и цены неимущая, надлежит ценить вещи грунтовалные. В душевном следовании труда много подъято, а и казны, чаю, тысячу десятка два истощилось на него, обаче, чаи я, что она вся туне пропала я труд весь ни во что, ибо побор сей несостоятелен будет. А в чесом надлежит прямо неподвижной прибыли искать и о том во главе 9 речется.
А о крестьянех, мнитца мне, лутче тат; учинить: егда кон крестьянин пожиток свой сполна помещику своему заплатит, то уже бы никакой помещик сверх уроненного числа ни малого чего не требовал с него и нечем бы таковых не теснил, токмо смотреть за ним, чтоб он даром не гулял, но какую мочно к прокормлению своему работы бы работал. И от такова порятка, кои разумные крестьяне могут себе и хорошие пожитки нажить.
А буде кой крестьянин, хлеба напахав да станет гулять и въпред не станет ничего запасать, и таковых, не токмо помещикам иль прикащикам, но н сотским надлежит за ними смотреть и жестоко наказывать, чтобы от лености своея в скудость не приходили и в воровство бы, ни в пьянство не уклонялись.
Крестьянам и радетелным разорения чинитца не малое и оттого, что двороваго расположения прямаго у них нет. Кои силные помещики, те пишут дворов по пяти и по штн и по десяти в один двор, то тем лехко и жить. А кои средние могуты, те двора по два и по три въместо сваливают и одними воротами ходят, а прочие ворота забором забирают, то и тем крестьянам не весьма тягостно. А кои бедные и безпомочные помещики, то у тех крестьян все дворы целыми дворами писаны, ж от такова порятка тии крестьяня от несносных поборов во всеконечную нищету приходят. А богатые и силные бояры своих токмо крестьян оберегают от поборов, а о прочих не пекутца.
И ради основания правды надлежит первее уставить в крестьянстве, что то имяновать двор ы что пол двора или четверть или осмая доля двора.
Я сему велми удивляюсь, что в российском царстве премногое множество помещиков богатых и судейством владеющих, а того не могут зделать, чтоб, собравшись, посоветовать и уложить, что то крестьянской двор имяновать или пол двора или четверть двора и по чему бы разуметь целой двор или без четверти или с четвертью двор.
В Москве в посадских слободах, аще и мужики живут, обаче у них разумно учинено: кто на целом дворе живет, тот и с целого двора и платит, а кто на полудворе иль на четверти, то с того и тягло платит.
А у крестьян писцы и перепищики ворота числят двором, хотя одна изба на дворе, хотя изб пять-шесть или десять, а пишут двором же. И то стал быть не разум, но самое безумство и всесовершенная неправда и убогим и маломочным обида и разорение.
По здравому разсуждению надлежит крестьянскому двору положить рассмотрение не по воротам, ни по дымам изъбным, но по владению земли и по засеву хлеба на том ево владенье.
По моему мнению, аще у коего крестьянина написать целым двором, то надобно ему земли дать мерою только, чтобы ему мочно было на всякой год высеять ржи четыре четверти, а яроваго осмь четвертей, а сепа накосить ему про себя дватцать копен.
А буде коему крестьянину отъведено земли, что и четверти ржи на ней не высеет, то того двора и четвертью двора не надлежит написать, но разве шестою долею двора. И тако всякому крестьянину числить двора по количеству земли надлежит.
А буде ж кой крестьянин могутен, а земли ему от помещика отъведено малое число и он мочью своею наймет земли у иного помещика и на той наемной земле высеет хотя четвертей десять или болши, и тое земли к дворовому числу не причитать и государевой подати никакой с той наемной земли не платить, потому что с тое земли будет платить помещик, который тою землею владеет. Такожде и помещику своему ничего ж с тое пашни не платить же, а платить тому помещику по договору денгами или снопами, у коего ту землю нанял.
А буде кой помещик, видя коего крестьянина семьяниста ж лошадеиста даст ему земли со удоволством, что высеват он будет четвертей по десяти на лето ржи, а яроваго по дватцати, а сенокосу отъведет ему на 50 копен, то с такова крестьянина можно брать как его и. в., так и помещику с полутр[ет]ья двора. И тако все дворы расположить не по воротам, ни по дымам, но по владению земли и по засеву их на отъведеыной им земле.
И аще таке во всей России устроено будет, то ни богатому, ни убогому обиды ни малые не будет, но всякой по своей мочи, как великому государю, так и помещику своему будет платить.
И ради охранения крестьянъскаго от помещиков их, надлежит и в помещичьих поборех учинить по земле ж и чтоб болши положенного окладу отънют на крестьян своих не накладывали. И тако яко в государевых поборех, таке и в помещичьих будет им сносно. И по таковому расположению и помещикам дворов крестьян своих таить по прежнему будет не для чего, потому, буде кто дворы свои целые полудворами или четвертьми или осьмушками напишет, то и сам помещик не может уже с них болши взять, ибо всякой крестьянин на чем будет жить и чем будет владеть, с того будет и платить как царю, так и помещикам своим.