Сделать обратное
Об управлении состояниями, делами и обстоятельствами
Чтобы успешно осуществить намерение сжать любой предмет своего внимания, необходимо сначала направить усилие в своем воображении на растяжение. Только таким образом ты сможешь действительно добиться желаемого, и в ходе сжатия усилие твое будет не только достаточного количества, но и нужного качества, чтобы сделать то, что ты хочешь.
Когда у тебя возникает необходимость забрать у какого-то предмета своего внимания силу, и неважно, чем является этот предмет – намерением, явлением, сущностью, связью, – ты должен сначала направить свое действие на усиление этого предмета, то есть отдача силы должна предварить ее отнятие. Тогда сможешь добиться желаемого легко и спокойно.
Если тебе требуется что-то разрушить, то, как и в двух первых случаях, сначала пойми, что делает предмет твоего внимания прочным, то есть сделай усилие, чтобы укрепить его, и тогда точно почувствуешь тот момент, когда можно будет успешно приступить к разрушению.
Если ты увидел нечто не в поле твоей принадлежности, что понадобилось тебе, и ты желаешь забрать это у владельца, сначала обрати свое движение в противоположную сторону и попробуй что-то отдать тому, у кого хочешь взять. Тогда тебе будет ясна картина действия, и ты сможешь все сделать правильно. Ибо очень важно, чтобы все, что тебе достается, доставалось правильно, не оставляя ни у кого ощущения, что ты им должен или ты владеешь своими владениями не по праву, не по закону.
Именно в этой последовательности совершения усилий и лежит точное понимание тонкого устройства действия. Так как прямое осуществление намерения обычно приносит противоположный задуманному плод.
Мягкость и слабость в поле сознания всегда побеждают силу и твердость, потому, совершая любое действие, необходимо уметь сосредоточиться в области, противоположной той, к которой тебя влечет кажущимся естественным потоком движения внешнего мира.
Не нужно пытаться невидимые, находящиеся в глубине, неотделимые от природы этой глубины сущности достать на поверхность и с их помощью понять природу этой глубины. Глубокое должно быть в глубине.
И не нужно стараться объяснить людям, как и с помощью чего ты ими управляешь и почему они должны следовать твоим повелениям, когда естественные их склонности заставляют вести себя совсем по-другому. Нужно заранее видеть и учитывать эти склонности и будущие отклики на твои управленческие действия, не показывая людям настоящие орудия управления. Именно об этом и говорится: нельзя вытаскивать рыбу из глубины на поверхность. Ибо она тут же и погибнет, то есть явленные людям орудия управления тут же теряют свою действенность, ибо на поверхности они не работают, явленные и показанные перестают обладать необходимой силой, чтобы приводить в движение людей.
Перевод
Если намереваешься что-то сжать, сначала нужно сделать усилие, чтобы растянуть.
Если намереваешься что-то ослабить, сначала нужно сделать усилие, чтобы укрепить.
Если намереваешься что-то разрушить, сначала нужно сделать усилие, чтобы упрочить.
Если намереваешься что-то взять, сначала нужно сделать усилие, чтобы дать.
Это можно определить как понимание тончайшего.
Мягкое и слабое преодолевает твердое и сильное.
Рыбу нельзя вытаскивать из пучины.
Действенные орудия управления страной нельзя показывать людям.
Размышления на тему
Когда взгляд твой устремлен на следствие своих усилий, ты тем самым совершаешь ошибку, потому что необходимо устремить свой взгляд на движение, проявляющее усилие, а потом уже это движение, направленное на усилие, нужно направить на предмет его приложения. Тогда ты можешь заранее быть уверенным, что добьешься ожидаемых последствий. Потому, когда тебе требуется уплотнить пространство, потеснить кого-то, расширить свои возможности, сузив чужие, сосредоточься именно на расширении и представь, как и с помощью чего происходит это расширение.
В общем-то именно на этом движении и следует остановиться, то есть если, соединяясь с предметом желаемого воздействия, ты сохраняешь свое сосредоточение на противоположной фазе, то это воздействие начнет осуществляться вполне естественно и без твоего преодоления сопротивления среды. Ты тем самым начнешь двигать поток будущего. Так что начинай просто растягивать и начинай это растяжение с самого себя, постепенно сужая круги, тогда и сжатие случится мягко и ненавязчиво.
Когда тебе представляется, что расположенное рядом создание, орудие, сознание слишком уж сильно воздействует на твой мир и тебе неизбежно придется вступать с ним во взаимодействие, не обязательно мирного свойства, нужно понять, что делает его сильным. Нужно переместить свое внимание в область его усиления и оттуда нужно начинать действие, направленное в точку своего намерения. Тогда сила сможет преодолеть силу сопротивления, и качество слабости начнет проникать в этот сосуд.
Конечно же, ничего разрушать не следует, но нельзя отрицать, что время от времени у тебя возникают непреодолимые желания что-то разорвать в клочки, разобрать на составные части, испепелить, разметать, попросту говоря, разрушить. И если уже действие необратимо, то сначала постарайся не просто понять, но и ощутить, что же созидает, делает крепким и процветающим предмет твоего вожделения. Тогда ты правильно принесешь свое усилие в область будущих взаимодействий, где сумеешь очень точно обнаружить щели и швы, трещинки и лазейки. Другое по качеству будет действие. Чему-то тебя обязательно научит. Избегай прямых воздействий пуще всего остального.
И НАКОНЕЦ, ты приходишь к тому мгновению, когда собираешься забрать и присвоить ту драгоценность, которая находилась в чужом поле, которое ты предыдущими усилиями сузил, сжал, ослабил и разрушил. Даже и теперь, когда истинный предмет твоего желания, казалось бы, может достаться тебе без усилий, не теряй общей вселенской бдительности. Сделай действие, чтобы отдать его владельцу, пусть он ухватит его покрепче, понимая, что желаемое останется при нем. Чем крепче с твоей помощью он сожмет это драгоценное владение, тем быстрее устанут у него руки, выпустят предмет, и тогда ты сможешь легко забрать его.
Когда во всех своих перемещениях в мире ты не забываешь о том, как устроены закономерности отношений владения и движения власти, постоянно применяя сохранение необходимого состояния, тогда приходит иной тип знания, который нужно очень условно определить как постижение тончайшего, или тончайшее понимание. Оно непосредственно связывает тебя с образом Пути, и удержание образа, сохранение этого состояния позволяет совершать любые управленческие действия в этом мире как танец, как поддержание ритмических звучаний тела, хоровод бесконечных превращений, текущих по лугам твоего бытия.
Только мягкость и слабость – вот что ты должен ощущать в себе, способность поддаваться, пропускать, расслабляя, делая бессильным, выпуская силу, как птицу в небо, чтобы сила эта была сама по себе, а ты сам по себе. Только слабость и мягкость в совершении усилий помогают тебе побеждать силу и прочность. А главное справиться с силой и прочностью в себе самом, тогда ты останешься в глубине своего внутреннего моря, будешь плавать великой рыбой в пучине бытия, отдельным мягким образом силы в слабом зыбучем потоке подводных течений. И нет нужды доставать из пучины рыбу, нельзя этого делать, пусть слабость скрывается в глубине, не пытайся превратить ее в силу на поверхности. Именно поэтому орудия управления страной нельзя показывать людям, ибо орудия эти подобны рыбе в пучине: извлеченные из глубины на поверхность, они перестают действовать.
Глава 37Достичь устойчивости
Об управлении состояниями, делами и обстоятельствами
Путь постоянства – это Путь постоянной осознанности, способности постоянно поддерживать внимание в неподвижном центре внутреннего мира, откуда расходятся все тропы движений сущего.
На Пути постоянства, на Пути совершения усилий по пребыванию в центре нельзя совершать действий, создавая частные пристрастия и желания направить поток в определенном направлении. А именно этим желанием и управляются человеческие действия. И будучи невовлеченным ни в какие процессы, ты не направляешь волю на то или иное частное движение, убирая ее из потока бытия в общем, потому все происходящее случается наилучшим образом и без твоего вмешательства.
Если это состояние способны удерживать и сохранять правители уровня князей и царей, тогда все сущности будут следовать естественным преобразованиям в ладу со временем, местом и обстоятельствами.
Когда сущности, преобразуясь, вновь возжелают совершать действия, направлять волю свою на достижение частных и промежуточных целей, необходимо подавлять эти стремления в отдельных частях самого себя, воссоздавая в них первозданную простоту отсутствия имен. То есть необходимо опять перестать давать имена, чтобы вернуться в состояние Пути, в состояние отсутствия образов, названных именами. Если нет определений, тогда нет и деятельности, потому что не может появляться решений.
Первозданная простота отсутствия имен обязательно вновь создаст и состояние отсутствия желаний, и тогда в состоянии отсутствия желаний возникает покой, который позволяет преобразоваться и достичь устойчивости всему происходящему в твоем мире.
Перевод
На Пути постоянства нет действий, но нет ничего несделанного.
Если удельные князья и правители способны сохранять такое состояние, то множество предметов будут меняться сами.
Когда в этих естественных изменениях возникает желание действовать, я должен стараться подчинить первозданной простотой отсутствия имен.
Это первозданная неназванная простота тоже приведет тебя к отсутствию желаний.
Когда, не имея желаний, сохраняешь покой, Поднебесная успокаивается сама собой.
Размышления на тему
Только когда ты оказываешься в самом начале, в самом точном месте каждого движения, ибо в действительности нет ничего, кроме начала, тогда и обретается Путь, обязательно являющийся постоянством, и Путь этот, вечно сущий в бессмертном духе, ведет тебя через область, где желания не могут возникать.
Ведь каждое желание – это лишь отклонение от Пути, и каждое желание разрушает постоянство, разрушает осознание. Движение против потока желания – это всегда движение в начало Пути, возвращение в постоянство. Постоянство возвращения в постоянство обновляет Путь, делая его равным вечности. И тогда все множество движений мира случается слаженно, без необходимости применять твою волю. И поют кузнечики летним днем, и наступает осень, и река плавно течет в своих берегах, как множество образов этого мира текут в берегах твоего сознания, являясь этим миром, делая его тобой, а тебя им. Так достигается единство, не отделимое от постоянства.
Цели появляются не как воображаемые химеры каких-то будущих ощущений и переживаний тех или иных отношений с миром. Нет. Ты просто ясно видишь, куда тебя ведет этот Путь, и сам Путь просто стелется тебе под ноги то тропинкой, то состоянием, то креслом в лимузине, то мусорной кучей, то лужей под забором. Ты просто принимаешь все выпадающее и проводишь его даже и не с доверием, а с чем-то большим, с тем, что находится прежде веры и прежде доверия.
Состояние это описать человеческим языком можно только, находя соответствия и подобиях, в узоре небесных потоков и течении земных вод. Любые определения заставляют застывать и корчиться грубыми гранями городских пейзажей все движения трав на ветру, а стрекот кузнечиков в летний полдень превращается вдруг в металлический скрежет мощного мотора.
Лишь постоянное возвращение в исток восстанавливает лад в движениях мира, и такое управление доступно очень немногим и избранным в настоящее время.
Но, когда правитель пребывает там, все вокруг складывается в тонкие соединения, в яркие узоры, в светлые линии, по которым течет первозданная чистота силы небесного Пути.
НУЖНО ТОЛЬКО СЛЕДИТЬ, чтобы в этих естественных перемещениях не возникало желание действовать, осуществлять свои цели, ставить задачи, потому что в этом случае следует опять стирать во внутреннем взоре все пятна имен и названий, что залепляют чистоту взгляда твоего, заставляя тебя ходить по проложенным дорогам, прятаться в окопы, выскакивать с гранатами из блиндажей, подрываться на минах в мировом океане. Война, в общем, обыденная и вечная война, бродит тогда по твоему миру, пугая призрачной смертью, которая никак не может наступить, но всегда стоит за плечом и мешает оглядеться спокойно, подставив лоб теплому ветру или щеку колкой снежинке для холодного ее касания, нежного поцелуя тающей воды.
Только заставляя исчезать имена прямо на языке в послевкусии яркого чайного волшебства, в гортани, постоянно превращая грубые скрипы согласных в певучее течение гласных, бродя натяжением и расслаблением воздушного потока в горле по пределам этого мира, становишься просто звонкой песней Пути, журчанием струи, шелестом травы и шуршанием листа, летящего осенью обратно к корням.
Одинокий лист – возвращение к корню, обратно в исток, так называется эта красивая и веселая интермедия, которую ты привычно исполняешь, неизвестно сколько раз, но всегда, старательно отождествляясь с происходящим, путая свое название, положение и цели. То ли ты лист, то ли корень, то ли дерево. Непонятно.
А нужно просто перестать быть, перестать называться, ибо первозданная простота любой из этих сущностей в самой своей малости подходит тебе, позволяя преобразовать происходящее в единство звенящего Пути, в котором не может возникать желаний. Ибо нефритовый блеск покоя становится единственной нотой, которой звучит Поднебесная, когда ты находишься в этом состоянии.