Ах, время, время! – Как ты мчишься!» —
От сердца бедного укор…
А ты, как прежде, отмолчишься
И, как всегда, потупишь взор
И губы стиснешь, как от боли,
На миг отбросив свой покров…
Но взгляд твой мне расскажет боле —
Стократно боле всяких слов,
И я пойму, быть может, что-то,
И вдруг взгляну в немую высь, —
Махнула осень позолотой,
И две стези пересеклись —
Аншлаг в театре!.. сказку странствий
Играют двое – ты и я,
За гранью времени – пространства,
И вне законов бытия —
Былых путей; былых свиданий;
Разлук минувших горький дым,
И встреч сквозь горечь ожиданий
Промеж не-бывшим и былым,
А Осень кружит Мельпомену —
Мелькают ленты и цветы,
И лист летит, летит на сцену
И засыпает все следы,
А мы стоим, забыв о лете,
Там, где с органом спорит хор
И в трубы дует свежий ветер —
Фурор сегодня, ну – фурор! —
Гремят басы; сверкают лампы,
И мы – ни живы, ни мертвы…
Но гаснет свет горящей рампы
Сквозь желтый занавес листвы, —
Уходит лето в ритме танго, —
Финал, последний взгляд назад,
И образ твой, мой милый ангел,
Уносит в небыль листопад —
Аплодисменты Мельпомене
Не сожалея, не скорбя.
И снова я одна на сцене,
Где словно не было тебя —
Лишь тень стремглав скользит за тенью,
Но – где же, где же тень твоя? —
Уходит сказка наважденья,
Приходит тщета бытия…
Но я постигну смысл твой тайный,
А от догадок – стынет кровь:
Ведь то, что было, – не случайно,
И может быть, вернется вновь —
Настанет день, и ты проснешься,
Вдали услышав голос мой,
И ты, быть может, обернешься,
И как тогда, взмахнешь рукой —
Как лист летит куда-то в просинь,
Гонимый ветром в вышину,
Однажды нас обнимет осень
И уведет в свою страну —
Судьба опять тасует карты,
Что вынуть только ту, одну,
И прочь летят шелка и бархат —
Я руку осени тяну,
И мы на крыльях листопада
Летим сквозь то, что зримо всем,
Туда, откуда нет возврата,
Да и зачем он нам, зачем? —
Зачем свиданья быстротечны,
А ожиданье – на года?..
Пусть эта осень будет вечна,
И мы в ней – вместе навсегда!
Там хватит всем шелков и злата,
Что вниз волной летят с ветвей,
И все, что было прежде свято,
Пребудет в памяти моей —
Все эти краски, жесты, звуки
Восславь же, осень нам, и пой,
Соединяя наши руки
Под златотканою хупой,
Где вечно буду я любима,
Непокоренная судьбой, —
Ведь нет иной судьбы, помимо
Однажды выбранной тобой…
«…Дым взлетает и гонит золу…»
…Дым взлетает и гонит золу, —
Этих дней недописана повесть, —
Это совесть моя, словно поезд,
И зовет, и увозит во мглу,
А во мгле той застыли года, —
Дым Освенцима, пепел Едвабни,
Штетлов мертвых разбитые ставни,
Ночь, и Бабьего Яра гряда,
Где земля шевелилась от тел, —
Здесь – Натана, а там – Элиягу,
И меня вместе с ними к оврагу
В эту ночь будут гнать на расстрел,
Чтоб «удобрить жидами траву»,
Как велели, – «под самые корни»,
И охранник в эсесовской форме
Вновь потащит жидовку ко рву,
Чтобы выбрала место на дне
Той бездонной вселенской могилы…
…Только я ничего не забыла, —
Это время застыло во мне! —
Спи, Европа, раз можешь уснуть, —
Век тебе мы незваные гости,
И хрустят под колесами кости,
И везет меня поезд сквозь жуть,
Там, где кровь прорастала быльем
В эти страшные, черные дали…
…Я хочу, чтоб живущие знали
О народе сожженном моем,
И воздали бы этому злу,
О которое время запнулось,
Чтоб оно никогда не вернулось!..
И везет меня поезд во мглу,
Мимо ныне забытой беды,
Где за дымом не виделось неба
Там, где пепел летел вместо снега,
Нелюдей засыпая следы, —
Миг! – и чья-то упала слеза
На могилу сожженного века, —
Катастрофы не смолкшее эхо,
Не пришедших назад голоса,
Что скрываются в вихре огня,
Значит, печи еще не остыли…
…И пока мы их здесь не забыли, —
Там они провожают меня,
И стою я, прижавшись к стеклу, —
Вот бы спрыгнуть на кромку перрона!…
…Но у памяти волчьи законы,
И везет меня поезд во мглу…
Размышления над учебником истории
…Не та ли ты святая простота,
Что чудом век жива и верит в чудо? —
Отчаянно крестящаяся всюду
Краина, на которой нет креста,
Где кружит и жирует воронье,
О совести забыв и Б-жьем слове,
Где снова, опьяневшее от крови,
Из нор поганых вылезло зверье;
Где нечисть вечно метит в главари
И властвует, – а ей того и надо,
Где снова из непрожитого ада
Вчерашние восстали упыри,
Надгробья разбросав и черепа,
И кинулись искать, – где плоть живая?..
И как всегда, скуля и подвывая,
За ними тут же ринулась толпа,
Круша все и сметая на пути,
Взвалив вчерашних идолов на плечи…
И был у них там спор, гремели речи, —
Какому вурдалаку их пасти?
И спорили до хрипа, до зари,
А доводы – все громче, все невзрачней…
…Но нету вурдалака вурдалачней
Того, что цепко держит изнутри, —
Что вывернет и душу, и мозги,
И как любой упырь, возжаждет крови…
…И черный пастырь был назначен внове,
И новые назначены враги,
И приняли решенье: пополам
Делить врагов для видимости вящей,
Признать свободу девкою гулящей
И требовать возврата к кандалам.
И вновь заполыхало в той стране
От ненависти черной и гремучей —
Совсем, видать, история не учит
Того, кто продал душу сатане,
Кто сеет смерть и ненависть кругом
И по нечеловеческим законам
Врагов всегда находит за кордоном
И вечно ищет нелюдя в другом…
Из книги «Пена Эгейского моря»Анжела Бецко. г. Нефтеюганск, Ханты-Мансийский автономный округ
Об авторе:
Анжела Бецко родилась в Минске (Беларусь). Окончила филологический факультет Белорусского государственного университета. Живет в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре, в Нефтеюганске.
Ее стихи печатались на страницах литературных журналов «Наш современник», «Неман», «Наш Филиппок», журнала «proЛучшее», альманаха писателей Югры «Эринтур», коллективного литературного сборника «Письма из Зурбагана», сборников проекта «Библиотека современной поэзии».
Автор поэтических сборников «В центре круга» и «Яблоко» и книги прозаических миниатюр «Про одну девочку».
© Бецко А., 2015
1Медея
На запад – по звездам – в морские закаты,
в ознобы рассветов, что сходят покато
в соленые дали средь вёсельных взмахов, —
на запад манящий Медея – на запах
любви и несчастья сквозь все симплегады,
сквозь сциллы, харибды, сквозь раи и ады,
сквозь песни сирен, сквозь пустыни безводье —
рабынею став, позабыв о свободе…
на запад – под жадной и жаркой луною
для всех чужестранкой – не мужней женою,
любимой, сладчайшей – в любовь чтоб и в душу! —
не в небо – а в пропасть! не в воздух – в удушье!..
на запад – на запах – в чужие широты —
плывущая из сквозняков – да в пустоты!..
о древняя кровь! о бесстрашная плоть!
как будто тот запах нельзя побороть…
2Сивилла
Голос мой – грохотом жерновов,
стоном седых деревьев.
Не перечесть всех пещер, холмов:
имя мое – кочевье.
Горе пророчит корявый рот.
Глиной его забейте!
Вечное солнце со мной умрет:
имя мое – бессмертье.
Из непролазных своих трясин —
топи, болота, ила —
так завещаю вам: бог един.
Имя мое – Сивилла.
3Колыбельная Ариадне
Спи, девочка. Уходят корабли.
И небосвод бесчувственен и черен.
Не до любви, видать, не до любви —
не до ее цветов, плодов и зерен.
Спи, милая. Чернеют паруса
в морском опустошающем проеме.
И никогда уже – глаза в глаза.
И никого – насущней и весомей.
Спи, Ариадна. Ночь глухой стеной —
и ни рожка небесного, ни ветра…