[34].
2. Решимость
«Я постиг, что Путь воина – это смерть. В ситуации „или-или“, когда стоит выбор между жизнью и смертью, быстро выбирай смерть. Доводов в пользу другого выбора не существует. Надо исполниться решимости и действовать. Некоторые считают, что умирать, не имея конкретной цели, не выполнив свою миссию до конца, бессмысленно. Это рассуждения в духе камигата[35]. В ситуации „или-или“ невозможно предугадать, получится ли все так, как задумано, или нет.
Все люди хотят жить. Любой человек может найти логическое оправдание желанию остаться в живых. Но если он остался жив, не исполнив то, что хотел, значит он трус. Это сложный и рискованный момент. Если же человек умер, не добившись цели, кто-то может расценить это как бессмысленное помешательство. Но такая смерть не принесет бесчестья. Таков образ мыслей человека, избравшего для себя Путь воина. Надо каждое утро, каждый вечер готовить себя к наступлению смерти. Когда самурай готов умереть в любую минуту, он обретает свободу, которую дает Путь воина, и безупречно выполняет свой долг на протяжении всей жизни» (книга первая).
Когда самурай готов умереть в любую минуту, он приобретает свободу – вот философия, которую открывает перед нами «Хагакурэ». Если человек лелеет смерть в своем сердце, думая, что он готов умереть, когда придет время, он не может ошибиться в своих действиях. Как считает Дзётё, ошибка означает, что человек не умер в нужное время. Однако определить, когда настал такой момент, трудно. Возможность выбирать – умереть или жить – может представиться раз в жизни. Что чувствовал сам Дзётё, когда понял, что смерть, о которой он думал столько дней, настигнет его в постели, когда ему будет шестьдесят один год?
Однако Дзётё говорит не о физической смерти, а о решимости умереть. Не о готовности умереть от болезни, а о решении человека расстаться с жизнью добровольно. В смерти от болезни повинна природа, это акт Провидения; добровольная смерть – акт человеческой воли. Дзётё задается вопросом: если высшим проявлением свободы воли является смерть, что же такое – свобода воли? Мы имеем дело с типичным для японцев подходом, когда смерть в бою и ритуальное самоубийство считаются явлениями одного порядка; сэппуку есть позитивная форма самоубийства, оно не признак поражения, как принято считать на Западе, а крайнее проявление свободы воли с целью защиты чести.
Смерть, о которой говорит Дзётё, является таким осознанным выбором. Не важно, насколько вынужденными являются обстоятельства, в которые поставлен человек, – когда, выбирая смерть, он преодолевает действие сдерживающих его сил, это и есть демонстрация свободы. Это, несомненно, идеализированное представление о смерти, и Дзётё прекрасно понимал, что смерть отнюдь не всегда имеет такую точную форму. Формула «смерть = выбор = свобода» – идеальная формула Пути воина, но мы должны читать между строк, чтобы обнаружить глубинный нигилизм Дзётё, знавшего, что в реальности смерть далеко не всегда соответствует этому идеалу.
3. Участие
Мир человека – это мир его внимания и участия к другим. Этим определяются его возможности и роль в обществе. И хотя мир людей, вставших на Путь воина, на первый взгляд кажется грубым и суровым, в том, что касается отношений между людьми, его настройки были куда более тонкими и деликатными, чем у нынешнего мира. Дзётё подробно говорит о том, что, даже увещевая или упрекая другого человека, нужно относиться к нему с заботой и участием.
«Высказывать другим людям свое мнение, которое может помочь им исправить свои недостатки, очень важно. Это есть акт сострадания и обязанность слуги. Но следует хорошенько подумать, в какой форме выразить свое мнение. Распознать сильные и слабые стороны человека и высказаться о них несложно. Многие люди полагают, что они делают добро, указывая человеку на вещи, о которых ему неприятно слышать. И если их слова до него не доходят, они делают вид, что ничего не поделаешь. Никакой пользы от такого отношения нет. Это все равно что опозорить человека, оскорбить его. И делается это только для того, чтобы выпустить пар.
Перед тем как высказывать мнение, надо прежде убедиться в том, что человек примет твои слова, и делать это после того, как сойдешься с ним, вызовешь у него доверие к своим словам и поймешь, что он тебя послушает и пойдет по пути, который ты укажешь. Следует хорошенько обдумать: в какой момент довести до человека свое мнение, в какой форме – в письме или, может быть, при расставании. Можно упомянуть собственные недостатки и неудачи, чтобы человек сам догадался о том, что ему хотят сказать. Или похвалить его хорошие качества, представить свое мнение таким образом, чтобы он с радостью принял данный ему совет, как страдающий от жажды путник принимает воду. Тогда такие наставления помогут исправить недостатки. Это очень трудная задача…» (книга первая).
Совет ничего не стоит. Мы можем пожалеть дать кому-нибудь сто иен в долг, зато советы готовы раздавать бесплатно. Как воду. Редко бывает, когда совет играет роль смазки в отношениях между людьми, в восьми или девяти случаях из десяти советы роняют человеческое достоинство. Человек падает духом и затаивает злобу. Дзётё это хорошо понимал. Нам следует задуматься над тем, что советы – дело серьезное и крайне деликатное. Поучения Дзётё основаны на жесткой реальной оценке человеческой психологии. И уж конечно, его не отнесешь к числу многочисленных проповедников-оптимистов (которые на поверку хуже всех разбираются в человеческих характерах).
4. Практика
Дзётё также дает нам различные полезные советы, касающиеся повседневной жизни.
«Зевать на публике – дурной тон, неуважение к окружающим. Если вдруг захотелось зевнуть, надо потереть лоб движениями снизу вверх, и зевать расхочется. Если это не поможет, надо, не открывая рта, облизать языком губы или прикрыть рот ладонью или рукавом, чтобы никто не заметил, что ты зеваешь. То же самое относится к чиханию. Это нужно, чтобы не выглядеть глупцом. Бывают и другие случаи, когда следует сдерживать себя и не забывать о приличиях.
Разумно каждый вечер составлять план на следующий день и записывать его. Это дает возможность быть на шаг впереди остальных…» (книга первая).
Описанный Дзётё способ подавления зевоты можно использовать и сегодня. Впервые я прочитал о нем во время войны, и когда мне захотелось зевнуть, облизнул верхнюю губу и сдержался. Это мне очень тогда пригодилось, потому что порядки были строгие и за зевание на уроках можно было получить выговор. И еще я взял себе за правило по вечерам составлять план на следующий день, как учит Дзётё.
Проверив список дел, которые предстоит сделать завтра, выписываю все, что мне может понадобиться: книги, имена, номера телефонов и т. д., чтобы на следующий день не отвлекаться и чтобы все шло гладко. Это один из очень полезных уроков, которые я извлек из «Хагакурэ».
5. Терпимость
Дзётё не позволяет себе осуждать людей, знает, что надо терпимо относиться к их недостаткам. Вот что он говорит по этому поводу:
«Некоторые люди предлагают строгий аскетизм, но это не всегда хорошо. Есть такое старое изречение: „В прозрачной воде рыба не водится“. В воде должны быть водоросли и отбросы, рыба сможет укрываться в их тени и расти. Низшие слои будут жить спокойно, если иногда пропускать мимо глаз и ушей их проступки. Это также имеет отношение к поведению людей» (книга первая).
В эпоху Токугава раз за разом издавали указы об ограничении расходов; экономия и бережливость, в противоположность массовому потреблению, свойственному нашему времени, стала для самураев неуклонным жизненным правилом. Принципы аскетизма были нормой вплоть до недавнего времени – их придерживались еще во время войны. Считалось, что нравственность – это отказ от роскоши и соблюдение строгой экономии. Однако в результате послевоенной индустриализации наступили времена массового потребления, и моральная установка на самоограничение, свойственная японцам, похоже, приказала долго жить.
В сравнении с конфуцианской моралью, почитающей строжайший аскетизм как добродетель, «Хагакурэ» изначально стояла на позиции великодушия и терпимости. Философия «Хагакурэ», нацеливающая человека на точные действия и смелые решения, не имеет ничего общего с присущей бюрократической этике добродетельной бережливостью служанки, заглядывающей в каждый уголок короба, где хранится рис. «Хагакурэ» учит философии жизни, предлагая проявлять участие к людям, не видеть и не слышать оплошностей и недостатков нижестоящих. Такая философия всегда жила в сердцах японцев как обратная сторона церемониальной строгой бережливости. Сейчас эта терпимость вышла за пределы разумного, глаза и уши стали закрывать на все, что привело к моральному разложению, явлению, которое называют «черным туманом». Это уже не терпимость, а небрежение. Не видеть и не слышать человек может себе позволить только при наличии жестких нравственных установок; если же мораль разрушена, это превращается в порок.
6. Женщины
В «Хагакурэ» очень мало упоминаний о женщинах. «…Женщина прежде всего должна думать о своем супруге как о своем господине» (книга первая).
В некотором отношении «Хагакурэ» перекликается с философией греков, точнее, спартанцев. В Греции женщина считалась хранительницей домашнего очага. Она должна была посвятить себя детям и дому, уважать мужа. Больше ничего от нее не требовалось. Такие были времена. Что касается мужчин, то они вступали в отношения с красивыми юношами, с удовольствием проводили время с гетерами. Так же в общих чертах воспринимает женщин и «Хагакурэ».
7. Нигилизм
«Иероглиф гэн можно прочитать и как мабороси (иллюзия), а индийский факир называется гэнсюцуси (мастер создавать иллюзии). Люди в этом мире – марионетки. Поэтому мы и используем иероглиф