Забирая продукты, которые доставляли к двери, ведущей из кухни, я выяснила, что к дому примыкает небольшой, но уютный двор, обнесенный высоким каменным забором. Калитка почему-то была открыта, и после ухода мастера Овара я закрыла ее на засов. В углу двора нашелся колодец. Достав ледяной воды, я с наслаждением выпила целый черпак.
Пока я готовила, на кухню пришла ворониха. Я подставила ей выпачканную сырым мясом руку, и умная птица позволила пересадить себя на спинку стула, наблюдая за мной черными глазами. Я предложила воронихе орехи, но выяснилось, что птица не прочь полакомиться сырой крольчатиной.
Готовя, я разговаривала с Каркушей, рассказывала ей о себе, а она, казалось, внимательно слушала, чуть наклонив черную голову.
Пока ужин готовился в печи, я тщательно обыскала спальню Валенсии. В шкафу нашлись два плаща — с капюшоном и без, — семь верхних платьев и несколько нижних цветных сорочек под них.
Шесть платьев были простыми, из хорошей, плотной ткани, но последнее, седьмое, радовало глаз богатым темно-красным материалом. Я несколько минут любовалась им, проводя пальцами по мягкому бархату. И откуда только у простой лавочницы такая роскошь?..
Нижнее белье бывшей хозяйки оказалось изысканным, из тончайшего кружева. Я быстро задвинула ящик шкафа, решив, что как -нибудь обойдусь и без этих излишеств.
Достав одну из легких сорочек и приготовив себе место для сна, я вернулась на кухню как раз вовремя, чтобы успеть достать еду из печи. Когда голод был утолен, а продукты убраны в обнаруженный подпол, я поняла, что безумно устала. Тело ломило, словно я заболела, глаза закрывались. А еще предстояло перемыть посуду и кухню, которую я основательно запачкала, когда готовила, и нагреть воды, чтобы принять ванну.
— Только потеряв что-то, начинаешь это ценить, Каркуша, — наставительно произнесла я, — особенно водопровод.
Решив отложить уборку до завтра — даже свинское поведение Валенсии не заставило бы меня оставить ее кухню в беспорядке, — я набрала ведро воды и поставила его на огонь в ванной комнате. Очаг там был сложен таким образом, что поместилась бы еще пара ведер, вот только в моем распоряжении оказалось всего одно.
Я посмотрела на деревянную ванну, потом на ведро и выругалась. Сняв ведро с огня, вылила воду в ванну и снова пошла к колодцу. Потребовалось пять ходок, чтобы наполнить ванну до половины.
Руки болели, ноги едва двигались, хотелось только одного — спать, но я дала себе слово, что вымоюсь. Хорошо еще, что здесь я на двадцать лет моложе и избавилась от своих болячек, иначе уже бы свалилась с давлением или сердечным приступом. Я и работу в библиотеке выбрала, потому что сложно найти место спокойней.
Вспомнив про Валенсию, которая сейчас находится в сорокалетнем теле с постоянной одышкой, перебоями сердца и гипертонией, я мрачно усмехнулась.
За окном давно стемнело, когда вода наконец нагрелась. Только я сняла ведро с огня, чтобы вылить в ванну, как услышала громкий крик, идущий явно из дома:
Валенсия!
Вздрогнув от неожиданности, я выронила ведро прямо на пол, чудом умудрившись не обварить себе ноги. М-да, с ведрами у меня как-то в этом мире не складывается.
Ругаясь всеми известными мне нехорошими словами, я посмотрела на лужу кипятка, отшвырнула полотенце, которым прихватывала ведро, и, осторожно ступая, пошла устраивать позднему гостю «горячий» прием. Я была зла, словно оса.
В торговом зале, надрывая легкие, стоял невысокий бородатый мужчина. Невысокий настолько, что его макушка заканчивалась у моей груди, хотя я не отличалась высоким ростом, а бородатый до такой степени, что кончик этой самой бороды был заткнут у мужчины за пояс, украшенный разноцветными камнями. Одет незнакомец был в куртку, жилет и штаны — все из темной кожи. Около ног мужчины лежал чем -то плотно набитый мешок.
Увидев меня, бородач широко улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы.
— Валенсия, любовь моя, я ушел от жены к тебе! — сделал он ко мне шаг, разведя руки в стороны, а я мысленно взмолилась, чтобы этот безумный день поскорее закончился.
Глава 8
— Как вы сюда попали и кто вы такой? — строго спросила я, машинально поднеся руку к лицу, чтобы поправить несуществующие очки. Палец мазнул по носу. Вот ведь как бывает. Очков больше нет, а привычка осталась.
— Валенсия, моя милая Валенсия! Обожаю твое чувство юмора, — игриво прорычал мужчина, делая ко мне еще один шаг. Я поискала глазами какое-нибудь оружие, чтобы отбиваться от навязчивого кавалера Валенсии, и отступила к камину, потому что заметила там кочергу.
— Я не шучу! Кто вы такой? Одна ведьма сглазила меня, я не узнаю старых знакомых, — снова использовала я отговорку, которая меня уже один раз выручила. Кочерга оказалась у меня в руках, и я почувствовала себя чуть спокойнее.
— Я Тофур, сын Нафура, внук Хефира, из рода Глогнара, что с Серой Горы, — важно изрек незнакомец.
— Теперь еще и гном! — горестно произнесла я, всплеснув руками. Гном покосился на кочергу в моей руке.
— Что значит — еще? — насторожился Тофур. — Неужели здесь был этот прилизанный хлыщ Амриэль, горные черви его возьми! Был или нет, Валенсия?
— Был, и что с того? — не стала я отпираться.
Мужчина на секунду опешил, потом резко упал на одно колено и, достав из кармана своей куртки коробочку, распахнул ее. Не удержавшись от любопытства, я бросила на нее взгляд и увидела дивной работы кольцо с таким внушительный камнем, что, казалось, он своим сиянием мог в одиночку осветить торговый зал. Мне показалось, что даже ворониха с интересом посматривает на нас. И когда птица только успела сюда прийти?
— Я сам сделал это кольцо для тебя, моя любовь! Выковал в своей кузне, в самом сердце Серой Горы! — пылко произнес гном. — Прими же его и стань моей! Мы вместе уйдем в Серые Горы! Что может дать тебе эльф? — На последнем слове гном скривился и сплюнул на пол.
Да что же это такое! Всех так и тянет плюнуть в лавке!
— Прекрати пачкать пол! — строго велела я, решив не церемониться с поздним гостем, но гнома оказалось не так-то просто сбить с мысли.
— Он увезет тебя в свой лес, где будет распевать по ночам с эльфийками, а я стану тебе верным мужем! Я сделаю для тебя покои, достойные подгорной королевы, только стань моей, Валенсия! Я же начальник королевской стражи, а это второе лицо после короля Серых Г ор! Скажи мне «да»!
Я сжала в руке кочергу, поняв, что устала. «Верный муж» смотрел на меня с такой надеждой, что пришлось призвать в голос всю суровость, на которую я была способна.
— Мой ответ — нет, — произнесла твердо. — Возвращайся к своей жене, Тофур, внук Кефира, а про меня забудь.
— Хефира, — протянул гном обиженно, а я поняла, что избавиться от очередного поклонника будет не так-то просто.
— Да-да, — поспешила согласиться. — Иди же, час поздний, жена будет волноваться.
Но гном не торопился покидать лавку.
— Валенсия, но как же так? Ты ведь сама говорила, что мечтаешь быть со мной! Говорила об этом три луны назад, в этой самой лавке!
— Я передумала, — не моргнув глазом, ответила я.
— Пе-ре-ду-ма-ла? — по слогам произнес гном, глядя то на кольцо, то на меня. — А как же наша любовь? Я ведь оставил ради тебя свою жену и пятерых детей!
«Пятерых!» — мысленно ужаснулась я.
— Послушай, Тофур, я никогда бы не стала уводить чужого мужа, — раздельно произнесла я. — Уверена, ты просто не так меня понял. Возвращайся к своей жене и детям. Прямо сейчас, немедленно. В Черном Замке переворот, уводи родных в Серые Горы и сидите тихо.
— Я знаю, что там переворот, ведь мои родичи помогали змеелюдам ковать клинки.
— Правда? — заинтересовалась я. Неожиданно. Неужели Валенсия была связана с изменниками?
— Драконы заняли наши Черные Горы, нашу гордость, я же говорил. Неужели ты думаешь, что мой народ простил им это? Конечно же нет! Но Асш Хар Шиар, владыка змеелюдов, пообещал вернуть нам Черные Г оры!
— А сам он где собирается жить? — поинтересовалась я.
Гном несколько раз моргнул. Казалось, эта мысль не приходила ему в голову.
— Представления не имею, да это и неважно! — Тофур снова протянул мне коробочку со сверкавшим кольцом. — Валенсия, идем же вместе со мной, молю тебя!
Я поняла, что сил не осталось. Совершенно. Хотя мне и досталось молодое здоровое тело, даже его запас сил не был безграничным. Глаза слипались из -за бессонной ночи и переживаний, я хотела помыться, переодеться в чистое платье и лечь спать. Указав кочергой на дверь, велела стоявшему на одном колене гному:
— Уходи, Тофур! К своей жене и детям! А про меня забудь!
— Но любовь...
— Я приберегу ее для кого-нибудь свободного!
— Но...
— Вон! — топнула я ногой. В висках застучали маленькие молоточки — предвестники мигрени.
— Валенсия... — Гном протянул коробочку с кольцом еще выше.
— Кра-а-а! — ворониха, пригнув голову и расправив крылья, издала такой жуткий звук, что я замерла. Она боком надвигалась на гнома, широко расправив крылья, и каркала.
— Борода отца всех гномов, спаси нас от дурного глаза! — выпалил гном, вставая. — Избавилась бы ты от этой птицы, Валенсия. Черные вороны приносят беды! — Прихватив свой мешок, Тофур отступал к дверям.
— Это уж мое дело! Уходи немедленно!
— Я не отступлюсь так просто, Валенсия, не будь я Тофур, сын Нафура, внук Хефира, из рода Глогнара, что с Серой Горы! — выпалив свою «угрозу», гном выскочил за дверь.
Вот я растяпа! Сама ведь забыла запереть дверь, когда Амриэль ушел. Неудивительно, что по лавке ходят все кому не лень. Закрыв дверь, и для надежности придвинув к ней сундук, я выдохнула.
— Уже второй житель этого мира угрожает мне браком. Ну и денек выдался, Каркуша, — сказала воронихе, возвращая кочергу на место. — И спасибо тебе. Помогла как женщина женщине. Что, к тебе тоже набивался в мужья какой -нибудь ворон?
Ворониха издала странный звук, и, если бы птицы могли так делать, я бы подумала, что это фырканье.