Доктор. Но ведь у вас не было никаких настоящих познаний!
Кнок. Не совсем так! С самого детства я со страстью зачитывался врачебными и аптекарскими объявлениями в газетах, также как и проспектами с заголовком «способ употребления» на коробках с пилюлями и банках с микстурами, которые покупали мои родители. Девяти лет я знал наизусть длинные тирады о недостаточности выделений у лиц, страдающих запорами. Я и сейчас еще могу процитировать вам замечательное письмо, адресованное в 1897 году одной вдовой из Буржа к фабриканту «Американской настойки» Шекерсов. Хотите?
Доктор. Благодарю вас, я верю вам на слово.
Кнок. С помощью этих текстов я рано усвоил профессиональный стиль. Но главное то, что они уяснили мне истинный характер и истинное назначение медицины, которые факультетское преподавание прикрывает ворохом учености. Могу сказать, что уже двенадцати лет я обладал правильным врачебным самосознанием. Отсюда и зародился мой нынешний метод.
Доктор. У вас есть метод? Интересно бы было с ним познакомиться.
Кнок. Я не занимаюсь пропагандой. Да и кроме того, показательны лишь результаты. В данную минуту, по вашему собственному признанию, вы предоставляете мне клиентуру, равную нулю.
Доктор. Нулю!.. Позвольте, позвольте!..
Кнок. Приезжайте через год посмотреть на то, что я с ней сделаю. Доказательство будет решающим. Заставляя меня начать с нуля, вы повышаете интерес опыта.
Жан. Сударь, сударь… (Доктор Парпале идет к нему). Мне кажется, лучше будет разобрать также и карбюратор.
Доктор. Разберите его, разберите. (Возвращается). Так как беседа наша затягивается, я велел шоферу произвести чистку карбюратора, которую он делает раз в месяц.
Г-жа Парпале. Но как же выпутались вы из положения, когда попали на корабль?
Кнок. Две последние ночи перед отплытием я провел в размышлениях. Полгода практики на пароходе дали мне случай проверить мои идеи. Приблизительно так же поступают больничные врачи.
Г-жа Парпале. Много было людей на вашем попечении?
Кнок. Экипаж и семь пассажиров очень скромного общественного положения. Всего тридцать пять человек.
Г-жа Парпале. Это не мало.
Доктор. И были смертные случаи?
Кнок. Ни одного. Это противоречило бы моим принципам. Я сторонник понижения смертности.
Доктор. Как и все мы.
Кнок. И вы тоже? Неужели? Я бы этого не подумал. Короче говоря, я считаю, что несмотря ни на какие искушения, мы должны стараться сохранить жизнь больного.
Г-жа Парпале. Это отчасти верно, то, что говорит доктор.
Доктор. А много у вас было больных?
Кнок. Тридцать пять человек.
Доктор. Значит, все поголовно?
Кнок. Да, все поголовно.
Г-жа Парпале. Но как же при этом пароход мог плыть?
Кнок. Я установил известную очередь. (Молчание).
Доктор. Скажите, вы теперь в самом деле доктор?.. Потому что здесь требуется диплом, иначе вы нам причините большие неприятности… Если вы не настоящий доктор, признайтесь нам лучше сразу…
Кнок. Я самый настоящий, самый академический доктор. Когда я убедился, что практика подтверждает мои методы, единственным желанием моим стало как можно скорее применить их на суше, в широком масштабе. Мне было известно, что докторская степень является необходимой формальностью.
Г-жа Парпале. Но вы же нам сказали, что совсем недавно окончили курс!
Кнок. Я не мог сразу поступить на факультет. Чтобы жить, я должен был заняться на некоторое время торговлей арихидами.
Г-жа Парпале. Что это такое?
Кнок. Арихиды иначе называются китайскими орешками. О, сударыня, я никогда не был уличным продавцом. Я устроил центральное депо, куда торговцы приходили за товаром. Я стал бы миллионером, если бы продолжал такое занятие лет десять. Но это было очень скучно. Впрочем, всякое ремесло рано или поздно нагоняет скуку, как я убедился на личном опыте. По правде сказать, я не испробовал по-настоящему только медицину, пожалуй, еще политику, финансы и церковнослужение.
Г-жа Парпале. И вы собираетесь применить здесь ваши методы?
Кнок. Если бы я не собирался это сделать, я бы закинул ноги за плечи, и вы бы никогда меня больше не увидели. Конечно, я предпочел бы большой город.
Г-жа Парпале,мужу. Не думаешь ли ты, перед тем, как ехать в Лион, расспросить доктора о его методе? Это ведь ни к чему не обязывает.
Доктор. Но доктор Кнок, по-видимому, не очень склонен его разглашать.
Кнок,доктору Парпале после минутного размышления. Чтобы сделать вам приятное, я готов предложить следующее. Вместо того, чтобы расплатиться с вами бог весть когда деньгами, я заплачу вам сейчас же натурой: возьму вас на неделю с собой и посвящу в мои приемы.
Доктор,задетый. Вы шутите, дорогой коллега. Я полагаю, что скорее вы мне напишите через неделю, прося у меня совета.
Кнок. Я не стану так долго откладывать. Я рассчитываю теперь же получить от вас некоторые весьма полезные сведения.
Доктор. Располагайте мною, дорогой коллега.
Кнок. У вас там имеется городской барабанщик?
Доктор. Вы хотите сказать, человек, который с барабанным боем выкрикивает по городу объявления?
Кнок. Вот именно.
Доктор. Такой барабанщик у нас имеется. Городской совет иногда пользуется им для своих объявлений. Частные лица прибегают к нему лишь тогда, когда кто-нибудь теряет кошелек, или какой-нибудь базарный торговец распродает свой запас фаянса или фарфора.
Кнок. Хорошо. Сколько жителей в Сен Морисе?
Доктор. Тысячи три с половиной в самом городке и тысяч шесть в окрестностях.
Кнок. А во всем кантоне?
Доктор. По крайней мере вдвое.
Кнок. Население очень бедное?
Г-жа Парпале. Наоборот, очень зажиточное, даже богатое. Есть большие хозяйства. Многие живут рентой или доходами с земли.
Доктор. При этом ужасно скупые люди.
Кнок. Есть промышленность?
Доктор. Очень мало.
Кнок. Торговля?
Г-жа Парпале. Лавок сколько угодно.
Кнок. Торговцы очень заняты своим делом?
Доктор. О, нет! Большей частью это для них добавочный заработок. А главное — способ заполнить досуг.
Г-жа Парпале. При этом, пока жена сидит в лавке, муж гуляет.
Доктор. Или наоборот.
Г-жа Парпале. Признайся, что чаще гуляет муж. Довольно сказать, что женам некуда идти, тогда как у мужей есть охота, рыбная ловля, игра в кегли, а зимой кафе.
Кнок. Женщины очень набожны? (Доктор Парпале смеется). Этот вопрос представляет для меня важность.
Г-жа Парпале. Многие из них ходят к мессе.
Кнок. Но большое ли место занимает бог в их каждодневных мыслях?
Г-жа Парпале. Что за идея!
Кнок. Превосходно! (Задумывается). Нет больших пороков?
Доктор. Что вы под этим подразумеваете?
Кнок. Опиум, кокаин, черные мессы, содомию, политические убеждения.
Доктор. Вы соединяете вместе довольно различные вещи. Мне ни разу не приходилось слышать об опиуме или черных мессах, что касается политики, то ею интересуются как и всюду.
Кнок. Да, но знаете ли вы людей, которые готовы жечь пятки отцу и матери из-за вопроса о городских выборах или о подоходном налоге?
Доктор. Слава богу, до этого дело не доходит!
Кнок. А как насчет адюльтера?
Доктор. То есть?
Кнок. Не получил он у вас необычайного распространения? Не является он предметом интенсивной практики?
Доктор. Вы задаете странные вопросы! У нас, как и всюду, наверное, встречаются обманутые мужья, но их не так уж много.
Г-жа Парпале. Надо сказать, это сделать не так просто. Все очень следят друг за другом…
Кнок. Хорошо. Вы не можете еще что-нибудь для меня отметить? Например, по части сект, суеверий, тайных обществ.
Доктор. Одно время многие из местных дам занимались спиритизмом.
Кнок. Так, так…
Г-жа Парпале. Они собирались у жены нотариуса и вертели столики.
Кнок. Плохо, плохо. Отвратительно.
Г-жа Парпале. Но мне кажется, что это прекратилось.
Кнок. Да? Тем лучше! А нет колдунов, каких-нибудь чародеев? Вроде старого пастуха, пропахшего козлом и исцеляющего наложением рук?
В перерывах видно, как Жан крутит рукоятку для пуска до потери сознания, потом отирает лоб.
Доктор. Может быть, это когда-нибудь и было, но сейчас нет.
Кнок,с явными признаками волнения, потирая руки, ходит взад и вперед. Итак, можно начать медицинскую эру. (Подходит к автомобилю). Дорогой коллега, не будет очень жестоким попросить у этой машины сделать усилие? Я невероятно тороплюсь в Сен Морис.
Г-жа Парпале. Какая внезапная поспешность.
Кнок. Прошу вас, едем.
Доктор. Но что вас туда так влечет?
Кнок,ходит молча взад и вперед, затем. Дорогой коллега, у меня создалось впечатление, что вы испортили великолепнейшее положение и, говоря вашим стилем, старательно взрастили плевелы там, где готов был расцвести роскошный плодовый сад. Вы должны бы были выехать оттуда озолоченным, сидя на матрасе из облигаций, ваша жена с тройным рядом жемчугов на шее, и вы оба в блестящем лимузинском автомобиле (показывая на колымагу) вместо этого памятника первых потуг гения современности.
Г-жа Парпале. Вы шутите, доктор?
Кнок. Шутка была бы жестокостью, сударыня.
Г-жа Парпале. Но в таком случае, это ужасно! Ты слышишь, Альберт?