— Пффф! — Свиста аж перекосило от смеха, — Да кто ее не пользовал? Она уж пятый день в три смены, как хороший завод, пашет. Не стесняйся, она только смотрит так, волчонком. Волосы на руку намотаешь, пару раз по печени приласкаешь, и станет ласковым щеночком. Тявкать ее еще заставь, оборжешься. Тащи вон в палатку дальнюю. Она общая, как раз для таких случаев.
Пластун оперся о клетку и присмотрелся к рыжей внимательнее.
— Ну, тявкать то не надо. Я человек простой. Главное, чтобы орала громче. А никто против не будет?
— Да кто против? Они же корм. Даров у них еще нет. Или есть, но бесполезные. Такие нужны только зверям массу набирать. Звери же без жратвы, грустят, плачут и дохнут. Как моя соседка баба Нюра. Прикинь, забыла по старости, как дверь открывать. И сдохла прямо к коридоре от голода. Как открыли, ахнули. Кожа, да кости. А воняла как настоящая, бесы ее разбери. Так что эти, — Свист кивнул на клетку с «кормом», — Куски мяса, не больше.
— А эти? — Пластун показал на соседнюю клетку.
— Уже пища посерьезнее. Тут ведь какая система, брат? Хочешь ты развить дар быстрого бега, например. Что делать? Только жрать горох и жемчуг горстями, каждый раз участвуя в лотерее: поможет, без следа пройдет или, того хуже, превратишься в кваза?
Свист попытался изобразить разочарованного, и при этом изрядно потолстевшего человека.
— От того все и ходят с искореженными дарами, что жрут все подряд. А у нас жемчуг особый, халяльный. Нужен бег? Ищешь монстра с такой же способностью, кормишь его иммунными с таким же даром — и получаешь жемчужину, которая подходит именно тебе, именно для твоего дара. Ловишь мысль, брат, а?
— Ловлю. А если дар стрельбы надо?
— А ты что, еще и стрелок? — удивился Свист.
— Нет, просто интересно.
— Со стрельбой сложнее, брат. Если грубо, берется монстр с очень острым зрением и откармливается теми, у кого стрелковые дары. Получится не так эффективно, как с бегом, но, поверь, с обычным жемчугом не сравнить.
— И кто эти? — Пластун кивнул на вторую и третью клетки с пленниками, — У них нужные дары?
— Во второй те, кого мы называем бройлеры. У них или дары нужные, но слабые, или обычные старички, знаешь, кто в Стиксе живет уже больше полугода. Толк от них не много, но намного больше, чем от «корма». Как спортивное питание для качков, знаешь? Вроде бы обычная еда, но, так скажем, с большей концентрацией нужных веществ. А вот дальше — випы.
Свист кивнул в сторону третьей клетки.
— Добыча серьезная и дорогая. Там у каждого или по два дара, или нужные сильно развитые дары. Большинство из них — очень крутые бойцы. Каждый взвода стоит. А то и роты. Некоторые из них даже обдолбанные, в соплях, говне и блевотине, без руки и с одним глазом могут разнести тут все по бревнышку. Поэтому мы их постоянно держим на жесткой наркоте. Не хочешь, кстати, вмазаться, брат, а? Только сначала рыжуху оседлай. Не пожалеешь.
— Потом, — отмахнулся Пластун, — А где вы зверей берете?
— Вот это вопрос правильный, можно сказать основополагающий. Но это ж разговор не короткий, а мне так хорошо, — Свист сладко зевнул и потянулся, — Может я покемарю чуток, а ты пока с рыжулькой в палатку? Куть–куть–куть… Сучка! Не идет!
— Успею еще, дело давай.
Кнут стоял у клетки и молился, чтобы действия невидимости хватило на весь рассказ. Он уже начал привыкать к тому Стиксу, который видел в своем поселке — с мутантами, перезагрузками, привычным мародерством и царствующей вокруг смертью. Теперь же мир открывался с новой, неизвестной до сих пор стороны: жестокой, аморальной, наполненной настоящими мутантами, но уже в человеческом обличье.
Кормчие, как оказалось, не были самостоятельным кланом или отрядом. Скорее вспомогательным крылом более могущественного объединения, образованного людьми, имеющими дар погонщиков.
— Слышал о таких, брат?
— Не только. Даже дело имел однажды, — Пластун вздрогнул от неприятного воспоминания.
— Повезло. Не каждому удается их увидеть.
— Случайно вышло. Хорошо, что живым ушел. А ты что, не видел их?
— Ну как не видел? Они ж наши боссы, считай, что.
Иммунные с даром погонщика считались боевой элитой любого крупного отряда, так как были способны подчинять своей воле одного или нескольких мутантов. Монстры слушаются их как роботы, но для поимки крупных мутантов и удержанию во время сна погонщика, требуются силы большого организованной группы бойцов. Но при этом все знают — однажды любой погонщик подходит к черте, за которой контроль над сильными особями становится важнее жизней людей.
— Сам подумай. Вот ты, допустим, погонщик. Поймали тебе рубера. Вот такого монстра, как эти, в клетках. Он мощный, крутой. И постоянно хочет жрать. Не свиньями же его кормить? Чтобы он развивался, становился сильнее — ему нужно скармливать иммунных. Иногда получается захарчить врагов, но где их найдешь в таком количестве? Вот и смотрит погонщик, как сила и мощь его зверя с каждым днем угасают. И удастся ли заполучить еще одного такого же? Большой вопрос.
По словам Свиста, подошедших к этому этапу развития иммунных с даром погонщика старались убивать, но это, по понятным причинам, не всегда удавалось. Бойцы скрывали развитие дара, вовремя покидали отряды и уходили из населенных стабов. Поодиночке они не представляли серьезной силы и, как правило, быстро гибли. И так было, пока однажды несколько сильных погонщиков не нашли друг друга на просторах Улья и не объединились в один отряд.
— Сейчас таких групп, по три–четыре погонщика, около двадцати. Примерно столько же отрядов Кормчих. Верховодит всем объединением погонщик Седой. Тоже не слышал? Говорят, у него еще живой самый первый мутант, которого он себе подчинил. Здоровенное чудище по прозвищу Комендант. Так вот, все мы объединены в общий клан. Своего поселка или базы у нас нет. Каждый отряд вроде сам по себе. Болтаемся по Стиксу, но поддерживаем связь, координируемся, объединяемся для проведения операций и даже ведения войны, если кто–то решит наехать.
— А зачем погонщикам — Кормчии?
— Да все для того же. Мы решаем для них вопросы, торгуем, поддерживаем связь и координацию. Кто такие Погонщики без нас? Одинокие никому не нужные и не интересные бродяги Стикса, всем враги и никому не друзья. Они не могут ничего — ни в поселок зайти, ни с людьми нужными договориться, ни получить информацию, ни передать. Даже убить кого–то не снося целый поселок они не могут. Все это для них делаем мы. А они поставляют нам монстров с нужными дарами. И надо еще посмотреть, кто из нас главнее — Погонщики или Кормчии. Со всех сторон мы и важнее, и богаче и вопросов решаем больше. Но у них один неоспоримый плюс. Кормчие, если захотят, новых погонщиков не найдут. А вот Погонщики новых Кормчих — запросто. Так и живем.
Пластун даже не пытался скрыть заинтересованности.
— А сколько мутантов может контролировать один погонщик?
— Слабый — одного. Обычно — пять или шесть. Самые сильные — до тридцати. Но таких единицы.
— Ни хрена себе! — Пластун выругался со странной смесью страха и восторга, — Это ж они если вместе… Даже если не все… Кто ж рыпнется на такую силищу?
Свист сплюнул.
— Есть разные уроды. Сильные стабы. Стронги. Внешники могут начать гасить всех без разбора. Да и муры, из тех, кто посильнее. Муры то с Погонщиками прямые конкуренты, получается. Ну и эти еще, ублюдки, Инженеры.
— Инженеры?
— Инженеры.
— Что за Инженеры?
— Ты не слышал про Инженеров, брат?
— Каких, нахрен, Инженеров?
— Ну, ты даешь, брат. Не сказали бы за тебя серьезные люди, я бы сейчас подумал, что ты меня развел там, в кабаке, а сам зеленый новичок.
— Фильтруй базар, — оскалился Пластун, — Сыч тоже думал, да в суп попал. Думать вообще вредно. От этого болеют и умирают. Я серьезных людей знал больше, чем ты баб по углам перетаскал, и никто не говорил ни про каких Инженеров.
— Это точно, брат, — игнорируя злость товарища, подтвердил Свист, — Инженеры господа скрытные. Они вроде и есть, а вроде и нет их. И со всеми, кто в теме, у них договор — или молчать в тряпочку, или болтать ерунду, задуривать людям башку, чтобы поменьше болтали и интересовались.
— Так может и нет этих Инженеров? — отмахнулся Пластун.
— Как же нет?! — Свист аж поперхнулся от возмущения, — Когда они главные враги наших боссов. А значит и наши.
— Хера себе, и что они не поделили?
Свист задумчиво потер подбородок, словно подбирал слова.
— Представь, что пришел ты на полянку грибы собирать. И на нее же заявился медведь. И тоже пожрать хочет грибов. И вот вы смотрите друг на друга. Ты с ружьем. Он с когтями. И вроде разные вы, из разных миров. Делить вам нечего. Воевать незачем. Грибов на всех хватит, да и полянка эта в лесу не одна. Но схватка неизбежна. Потому что враги вы по рождению. Он дикий зверь. Ты для него — кусок мяса. А ты — охотник. Он для тебя — добыча. Вот так и Погонщики с Инженерами, брат. Вроде и нечего им делить, а в конце концов останется только один.
— Ясно, — отрезал Пластун, — Вписал ты меня в блудняк.
— Не ссы ты насчет Инженеров, — усмехнулся Свист, — Они сейчас по всем соседним регионам таких звиздюлей огребают, что их на тысячу километров вокруг скоро ни одного отряда не останется.
— Все равно странно, — задумчиво глядя на мутантов проговорил Пластун, — Про Погонщиков еще можно понять. Они далеко и в стабы не заходят. Но тут еще и Инженеры какие–то, о которых никто не слышал, но которые при этом умудряются воевать с такой силой.
Свист приобнял товарища и начал разворачивает его по направлению к столикам:
— В этом то и смех, брат. Они, ну, Погонщики и Инженеры, тут всем заправляют. Диктуют условия. Уничтожают и создают поселки. Решают судьбы целых регионов. А о них никто почти ничего не слышал. А это знаешь, почему, брат? Потому что пошли они все нахер. Наше дело маленькое — жить красиво и приятно. А они пусть грызуться. Наше дело — сторона, а, брат? Пошли еще выпьем.