Седой с чудом увернулся, поднял доску, повторил процедуру. Получилось чуть лучше, но импровизированная бита снова улетела в сторону. Для сложных движений контроля явно недостаточно.
Несколько часов Комендант без устали ходил по магазину, открывал и закрывал двери, поднимал и бросал мелкие предметы, передвигал стулья и столы. Оба, и погонщик, и зверь — изрядно измотались, но прогресс все же наметился. Мутант начал быстро понимать, что за предмет нужно схватить. Без проблем держал его в зажатой лапе столько, сколько надо не разжимал пальцы. Перекладывал из ладони в ладонь, но с точностью движений и сложными траекториями ситуация оставалась тупиковой.
— Вот ты, Комендант, вроде не гуманитарий, а руки как из задницы растут, как так, а?
Мутант, воспользовавшийся паузой и набивший пасть вареной колбасой, в ответ смог только хрюкнуть.
Седой отмахнулся:
— Нет, дорогая, мы не поедем на выходных к твоей маме.
Идея защитить тело Коменданта стальными пластинами осенила Седого еще вчера. Он искал куски жести или готовые железяки, но ничего не подходило или требовало сложной доработки. Тогда то и пришла мысль смотаться на полигон исторического фестиваля, поискать готовые доспехи.
Фестивальная площадка пряталась между высоких поросших жухлой травой холмов. Порывы ветра, выбивающие слезы, облака пыли, покрывающей одежду толстым желтоватым слоем, панорамный вид на широко разлившуюся Волгу, с множеством островков, проток и заливчиков. В таких местах человек как нигде чувствует, почему предки называли Волгу — матушкой.
Возможно, именно по этой причине когда–то давно кочевники решили осесть на здешних холмах. Красиво. Высоко. Легко обороняться от врагов. Что еще нужно непритязательному человеку прежних времен?
Поселение бывших кочевников нашли археологи. Раскопали, рассмотрели в черепках, кусочках металла и остатках украшений особую культуру и превратили склон холма в исторический памятник, на территории которого было решено раз в год проводить фестиваль.
Вход на полигон венчали предваряли рамки металлоискателя, и за ними дорожка превращалась в поле сражения всех со всеми. Тела зараженных валялись на дороге, покрывали обочины, скатывались вниз по склону, переплетались в замысловатых позах, выставляли на солнышко обгрызенные обрубки рук и ног.
Сколько зрителей застало здесь заражение? Десять тысяч? Пятнадцать? Сколько из них не смогли перебороть жару, пыльный ветер и недомогание? На вид, не меньше половины. Парковка до сих пор забита автомобилями.
К торговым рядам Седому спускаться смысла не было, и он, двигаясь по вершине холма, со стороны смотрел на сотни маленьких трагедий, произошедших чуть больше трех дней назад.
Вон суховатый мужик в бордовой косоворотке и широких льняных штанах скукожился возле небольшого прилавка с кузнецкими и кожаными изделиями. Друг друга зомби едят только с большой голодухи, поэтому его тело, как и многие другие, осталось нетронутым. Как будто он устал, прилег, оперевшись плечом на колесо автомобиля, и решил больше никогда не вставать.
Интересно, на поведение человека после заражения как–то влияет его прежний характер? Было бы неплохо. Комендант тогда вырастет в отличного воина, сильного, верного и умного, насколько вообще зверь может быть умен.
Чуть дальше, у сцены, раскидало артистов. Им серьезно досталось, наверное, от крупного монстра. Разбитые головы, разорванные шеи, раздавленные лица — и все это на фоне ярких концертных костюмов, перьев, фенечек, лоскутов яркой ткани, привязанных к музыкальным инструментам.
Чуть дальше разгорелось целое сражение. Конь, которого то ли привели на площадку для выездки раньше других, то ли единственный не уведенный после появления тумана, не стал смиренно ожидать, когда зараженные его сожрут. Зомби с пробитыми лбами, смятыми грудными клетками, растоптанные, поломанные валялись в загоне группами и поодиночке, рисунком тел показывая ход сражения животного с мутантами. Его давили числом, но он бился до последнего и погиб только под ударами крупного мутанта, возможно, того же самого, что раскидал музыкантов. В пыли загона были видны его следы, не похожие ни на что виденное Седым раньше.
Откуда взялись эти развитые монстры в первый же день заражения? Очередная загадка, найти объяснение которой можно только отыскав выживших людей.
Другим лошадям повезло меньше. Привязанные в стойлах, они быстро сгинули под накатившей толпой, выкормив своей плотью, наверняка, не один десяток зараженных посильнее Коменданта. Об этом Седой, отправляясь на прогулку в холмы, как–то не подумал. Хорошо пока вокруг тихо.
Спускаясь с холма, Седой перевязал лицо влажной тряпкой. Вонь стояла ужасная и спасали только порывы ветра, относившие миазмы в сторону. Разодетые в доспехи широкоплечие ребята стали попадаться сразу же, как только начались шатры. Иммунным, правда, среди них оказался только один. Его долго грызли, пытаясь достать из лат. Сжевали стопы, вырвали несколько кусков из–под колен и подмышек, сожрали кисти, оторвали голову — но дальше, сквозь металл, зомби пробраться так и не смогли.
Седой, привыкший за последние дни к виду растерзанных тел, с сомнением оглянулся на Коменданта. Его нужно было кормить, и если верить струящимся эмоциям, именно иммунных мутант считал самой вкусной пищей.
Этому парню в доспехах уже все равно. Не пропадать же добру. Инженер, морщась от отвращения, наклонился, перевернул тело, расстегнул стягивающие железо ремешки и отдал мысленную команду. Комендант взрыкнув от удовольствия, накинулся на окоченевшее тело.
Что ж, за дело. Как известно, поле после боя — лидер на рынке средневекового шоппинга. Оставив Коменданта обедать, Седой полез по шатрам и уже в третьем нашел то, что нужно — сваленные в несколько неаккуратных куч доспехи и реплики средневекового оружия. Примерил на себя, понял, что без поддоспешника, на голое тело, смысла в этих железках почти что нет и, вздохнув с немалым сожалением, вытащил несколько комплектов наружу.
Комендант стал идеальным манекеном. Комплект для ног на широких прочных ремнях, двухсекционные наручи, широкие налокотники, толстенные куполообразные наплечники, пластинчатый доспех на тело. Илья Муромец, восставший по призыву древнего некроманта, не иначе. Орк, вышедший из Мордора покорять эльфийские земли.
Все это, надетое на голую кожу обычного человека, причиняло бы боль, но Комендант переставал быть человеком даже внешне. Кожа становилась толще, грубела и приобретала сероватый оттенок. Уже сейчас ее местами сложно пробить ножом, а во что она превратится при усиленном питании через месяц?
Для себя инженер взял только бердыш на длинном древке с широким полукруглым лезвием. Тупым, как и у всего реконструкторского вооружения, но достаточно тяжелым, чтобы с одного удара раскроить самый крепкий череп. Когда держишь в руках такое оружие, хочется искать врагов, сражаться, ломать кости, отсекать конечности и побеждать, устанавливая право сильного.
— Пойдем, — Седой урезонил свой воинственный пыл. Возле одного из складских комплексов ниже по холму он рассмотрел рефрижератор с логотипом местного мясокомбината. Возможно, вопрос с питанием для мутанта на время будет решен.
Уйти не получилось. Комендант, одетый только в железо, без тканевого подклада, гремел как погремушка и привлек–таки внимание врагов, победы над которыми только что так желал его хозяин.
Из–за торговых рядов вывернули трое зомби. Два сухоньких бородатых мужика, и полная невысокая тетка в темно–коричневой шерстяной рубахе. Все трое явно уже где–то поели, выглядели посвежевшими, и все же едва передвигали ноги. Только зомбачка нашла в себе силы дернуться, пробежать пару десятков метров и тем самым вырвалась вперед.
Седой подозвал Коменданта, примотал темляком к одной из его рук массивную короткую булаву, отбежал и отправил питомца на новую тренировку.
Гремя доспехами и раскачивая оружием, зверь бросился в бой.
Удар! Мимо.
Тетка застыла в недоумении.
Удар! Мимо.
Жертва очнулась и сгруппировалась уже для своей атаки.
Удар! Есть!
Булава со звучным чавканьем врезалась в грудь зомбачки, провалилась в необъятное декольте, запуталась в ткани и наглухо там застряла.
Седой заставил Коменданта потянуть на себя, но тетка схватилась за рукоять и отпускать не собиралась. Мутант не мог отпустить оружие и старательно мял грудь мутантихи, а та отталкивала его, защищаясь от назойливого поклонника.
Седой уменьшил контроль над зверем, чтобы он сам разобрался с партнершей. Комендант тут же пустил в ход зубы, вцепился в теткино лицо. Зомбачка не осталась равнодушной, раскрыла пасть в ответ, и сцена стала приобретать совсем уж эротический характер. Сюзерен треплет строптивую доярку, не меньше.
Между тем, к милующимся подобрались двое остальных зомбаков. Остатками разума они сообразили, что перед тем, как вцепиться в Седого, им придется одолеть Коменданта, подняли руки, облапали противника со спины, прижались, включившись в необычное танго зомби–стайл, которое, как оказалось, вполне можно танцевать вчетвером.
Инженер не стал ждать, когда питомцу отгрызут голову, схватил ростовой щит, обнял его, как Комендант партнершу, синхронизировал движения мутанта со своими, подсел, крутанулся и зверь скинул с плеч неловких танцоров. Нечего к офицерам российской армии с тыла подбираться.
Схватился за щит покрепче и закрутился вокруг своей оси. Комендант, управляемый этим движением, увлек вихрем тетку, оборот за оборотом впечатывая ее в пытающихся напасть мужиков. Прикинув дистанцию, Седой чуть отступил, направляя в сторону и питомца.
Удар!
Крепкая пятка разогнанной центробежной силой мутантихи свернула голову первому нападавшему.
Удар!
Обе ноги впечаталась второму мужику в грудь с такой силой, что он уже не смог подняться.
Шерстяное декольте, наконец, не выдержало, с треском лопнуло. Тетка отпустила рукоять, отлетела в сторону и неловко приземлилась, свернув себе шею собственной массой.