— Доброе утро, Алексей Петрович, — улыбнулась я ему в ответ. Рука чесалась на зло князю отдать приглашение этому юноше.
— Вы к губернатору на доклад?
— Да, а вы… — Я замолкла, сочувственно глядя на кипу документах в руках молодого человека.
— Да-да, погряз в бумажках, — вздохнул Алексей.
Мое сердце сжалось. Недолго думая, я вынула из сумочки одно из приглашений и протянула его Алексею.
— Тогда, может, вы развеетесь на званном вечере в честь моего совершеннолетия? Буду рада видеть вас.
Глаза Алексея радостно заблестели. Он протянул руку за пригласительным.
— Спа… — не успел договорить он. Кипа бумаг, что держалась на одной руке молодого человека, качнулась и повалилась на пол, разлетевшись по разным сторонам. Алексей охнул и, сунув пригласительный в карман сюртука, кинулся подбирать бумаги.
— Простите, это все по моей вине. — Я тоже принялась подбирать документы.
— Нет-нет, это из-за моей неловкости! — замотал головой Алексей. Очки на нем и вовсе не держались, когда молодой человек наклонял голову.
— Вы их лучше снимите, — я указала на его очки. — От греха подальше.
— О, да, конечно. — Алексей поспешно снял очки и сунул их в карман. — Большое спасибо за приглашение. Я непременно буду.
— С нетерпением буду ждать вас.
Позже, собрав все бумаги и проводив Алексея до архива, я встретила Дмитрия, который одарил меня невероятно добродушной улыбкой. Второй пригласительный я отдала ему без колебаний. Губернатор подождет до завтра, а князь об этом не узнает. Разве что на самом вечере, когда придет Терехов.
Пожалуй, это было одно из первых крупных непослушаний князю, и от этого мое сердце отчаянно билось. Причиной же этого непослушания была обида на то, что за все десять лет он ни разу не улыбнулся мне так, как улыбался Генриху.
Глава 5
В день моего рождения мама не смогла сдержать слез. Я смотрела на ее состарившееся загорелое лицо с россыпью морщин, на сухие мозолистые руки, на согнутую от ежедневного тяжелого труда спину, и думала, что меня бы тоже постигла такая же участь, если бы не князь.
— Какой же ты красивой выросла, — бормотала мать, разглядывая меня сквозь слезы. — Не чета какому-то конюху. Как хорошо, что бог отвел тебя от этой судьбы. Ишь, какая стала! Настоящая барышня. Тебе теперь и жениха надо под стать. — Она шмыгнула носом, быстро вытерла слезы и покосилась в конец гостиной, где князь о чем-то разговаривал с Данияром. — Глеб Владимирович на тебя случайно глаз не положил?
— Мама! — возмущенно произнесла я. — Я ему как племянница.
— Не дочь же, — фыркнула мама.
Мимо нас, склонив голову в приветствии и лучезарно улыбнувшись, прошел Генрих. Мама проводила его заинтересованным взглядом и тихо спросила у меня:
— А он кто? Тоже племянник?
— Дальний родственник.
На самом деле я не знала, связывает ли князя родство с Данияром или Генрихом. Судя по тому, что Данияр относился к нему с большим почтением и называл «княже», а Генрих вообще был англичанином, то родственной связи между этими тремя не было. Однако полностью я не была в этом уверена.
— Прекрасно выглядишь, Софья, — раздался совсем рядом низкий голос князя.
Окунувшись в размышления, я не заметила, как он подошел. Взгляд темных глаз с легким интересом скользил по мне и по моему нежно-голубому платью с белыми оборками.
— Она выросла красавицей, не так ли? — подхватила мама, подобострастно склонившись перед князем.
Он ничего ей не ответил. Лишь загадочно улыбнулся каким-то своим мыслям.
— Софья! Ты в этом платье похожа на Снегурочку! — воскликнул Генрих.
— Я так не думаю, — холодно заметила Лиззи, с которой мы выбирали мое платье.
— Если Софья — Снегурочка, то кто Дед Мороз? — не остался в стороне Данияр.
— Ясное дело кто! — весело произнес Генрих и указал пальцем на князя. — Глеб!
Князь забавно выпучил глаза и возмущенно спросил:
— Я что, похож на деда?
— Похож больше всех нас! Вечно ворчишь, сидишь в кресле с газетой и жалуешься на правительство. — Генрих, похоже, совсем страх потерял. — Настоящий дед!
Еле сдерживаясь от того, чтобы не высказать англичашке все, что он о нем думает, князь дрожащим от гнева голосом произнес:
— Я начинаю жалеть, что ты вернулся из своего путешествия. Думаю, пора тебе снова нас покинуть.
— Не-а, — беспечно качнул головой Генрих, — я соскучился. Планирую остаться с вами надолго.
Его взгляд метнулся в сторону Лиззи, которая, чтобы не терять времени в пустую, принялась поправлять оборки на моем платье. Она ненавидела праздность и ни минуты не могла простоять без дела.
После моего совершеннолетия гувернантка мне больше не понадобится, поэтому вчера я предложила Лиззи стать моей компаньонкой, на что она незамедлительно согласилась. Осталось лишь уладить этот вопрос с князем.
Посверлив Генриха устрашающим взглядом, князь объявил, что нам пора собираться на праздник.
Изначально планировался небольшой званый ужин у нас дома, но за неделю князь вдруг передумал и решил устроить настоящий бал — мой первый бал, на котором я буду главной темой для разговоров.
Признаться, я сильно волновалась, но еще и пребывала в предвкушении, представляя, как буду танцевать с разными кавалерами, среди которых будут как люди, так и вампиры.
В карете мое волнение достигло пика, и я, до боли прикусив нижнюю губу, размышляла над тем, что будет, если я отдавлю кому-то ногу или упаду во время танца.
Со мной находились мама, Лиззи и князь, но из всех троих мое волнение заметил лишь последний. Чтобы привлечь мое внимание, он легко коснулся моего локтя. Я подняла на него растерянный взгляд. Князь кивнул на окно кареты.
Мы проезжали мимо освещенного мягким желтым светом фонарей катка. В его центре высилась нарядная елка, вокруг которой кружили на коньках люди.
Забыв о своих переживаниях, я смотрела на преобразившийся к праздникам вечерний город.
Мне посчастливилось родиться 27 декабря, между Рождеством и Новым годом. Когда я жила у барина, то не видела в этом ничего примечательного, но теперь, живя в городе с князем, я всей душой ощущала волшебство этих священных дней, среди которых я появилась на свет. Всюду царила радость, слышался смех. Люди поздравляли друг друга, желали всего самого лучшего, устраивали званые вечера, балы и украшали ёлки великолепными яркими игрушками.
Из-за волнения я забыла о волшебстве этих праздничных дней, но князь напомнил мне о них, и я была благодарна ему за это.
— Арина Петровна, — обратился к моей матери князь, когда карета остановилась у здания, в котором сегодня будет проходить бал в мою честь. — Я понимаю, просить такое у матери нельзя, но, пожалуйста, не демонстрируйте сегодня вечером ваше родство с Софьей. В глазах гостей она — моя племянница, чьи родители скончались. Давайте не будем портить ей репутацию.
— Конечно-конечно! — закивала мама. — Я бы ни за что не стала все портить, ваше сиятельство.
В новом пышном платье, сшитому по последнему слову моды, она выглядела нелепо. Я боялась, что гости не примут её, но князь заверил меня, что все будет хорошо. И я ему поверила.
Перед входом в бальный зал мы разбились по парам. Улыбающийся Генрих взял под руку Лиззи, которая с трудом скрывала свое недовольство. Англичанин ей явно не нравился, но я ей вовсе не сочувствовала, а скорее немного завидовала — ведь за ней ухаживает такой красивый мужчина.
Данияр учтиво предложил свою здоровенную ручищу моей матери, и та, кажется, даже немного покраснела.
По левую руку от меня мрачной темной фигурой застыл князь. Я нерешительно посмотрела на его лицо и перевела взгляд на его правую руку, согнутую в локте. Князь едва заметно кивнул, говоря тем самым, чтобы я взяла его под руку.
Я осторожно коснулась шершавой ткани черного сюртука. Даже в праздничные дни князь не изменял своей любви к черной одежде. Как-то за ужином он сказал, что последние несколько столетий каждый день его жизни — это траур.
Бальный зал поразил меня ярким светом и количеством гостей. Как только мы вошли, взоры всех присутствующих сразу же обратились к нам. С князем здоровался каждый, и каждый поздравлял меня с днем рождения. От всего этого у меня закружилась голова, и я крепче ухватилась за руку князя.
Не дойдя до середины залы, где сосредоточилась большая часть гостей, князь свернул налево и подвел меня к столику со стульями.
— Отдохни, — шепнул он мне, выпуская мою руку.
Я с благодарственно ему кивнула и села на стул. Данияр подвел ко мне мать и усадил ее рядом со мной. Я расправила веер и принялась обмахиваться им. В зале было душно и шумно.
— Освежись. — Князь протянул мне бокал шампанского.
Я с натянутой улыбкой приняла его и сделала глоток. Прохладный напиток мгновенно освежил меня. Я подняла взгляд, чтобы поблагодарить князя, но онуже стоял чуть поодаль и разговаривал с губернатором.
— Так много людей пришло поздравить тебя, — восхищённо прошептала мама. — Моя дочь — настоящая леди! И все благодаря князю.
— Да уж, — хмыкнула я, не сводя взгляда с фигуры князя.
— И после этого ты думаешь, что он видит в тебе только племянницу? — усмехнулась мама. — Готова поклясться всем на свете, что вскоре он сделает тебе предложение. Кстати, сколько ему лет? Выглядит очень молодо.
Я и сама не знала точный возраст князя, как и не знала, сколько ему было лет, когда его обратили в вампира. Может, он и доверял мне свои дела, но свои тайны — нет. И от этого мне было неприятно на душе.
— Софья Андреевна!
Я с неохотой оторвала взгляд от князя, но, увидев, кто подошел меня поздравить, сразу же улыбнулась.
— Алексей Петрович. Рада вас видеть.
— С днем рождения! Желаю как можно больше радостных мгновений в вашей жизни. — Терехов поправил свои очки и застенчиво улыбнулся.
— Благодарю. Как вам праздник?
— О, чудесно! Зал такой красивый, но вы гораздо красивее! — Щеки Алексея порозовели.