Руководители Разрядного приказа — высшего военного ведомства Московского государства, желая свалить всю вину на нерасторопность воевод, приказали подвергнуть виновных заключению в тюрьму от 3 дней до 1 недели. Мотивом заключения был отказ от преследования татар и опоздание явки на место сбора войск. При этом князь Пожарский отказался в числе «виновных». За отказ выполнить приказ Хилкова о преследовании татар, Пожарского, по требованию Разряда, также следовало посадить в тюрьму. Арестовать князя следовало на пути из Курска в Москву. Калужскому воеводе А.Д. Тургеневу, по прибытии Пожарского в Калугу было велено заключить его в тюрьму сроком на три дня. Причем Тургеневу было приказано: «беречь накрепко, чтоб князь Семен Пожарской мимо Калуги безвестно и ночным временем не проехал», а как отсидит 3 дня, его в Москву отпустить. Тургенев исполнил все в точности, после трех дней пребывания в Калуге, Пожарский был отпущен в Москву[23].
Из большого числа воевод, бывших в то время на Белгородской черте, один Пожарский проявил бойцовский характер, инициативу и смелость. Он сыграл главную роль в отражении татарского набега 1645 года и освобождении части пленных. Интересно то, что князя Ф.А. Хилкова наказание миновало. Хотя за нерасторопность и бездействие на степной границе его следовало наказать в первую очередь.
Справедливости ради следует отметить, что Разрядный приказ все же оценил умелые действия и воинские способности князя Пожарского в боях под Курском, назначив его в следующем, в 1646 г. руководителем большого похода против крымцев и ногайцев на Дон.
Нураддин Казы-Гирей позднее сообщал хану о нападении на него русских ратных людей, отнятии большого количества полона и огромных потерях крымцев. В частности он рассказал о том, что в бою под селом Городенским погибли его конюший, голова сейменов, другие мурзы и многие татары. Зимний поход на московские земли был настолько тяжелым, а удары русских были настолько сильными, что треть крымско-татарского войска не вернулась из похода. Когда 12 февраля нураддин пришел в Крым, из восьми ближайших людей его сопровождало только двое, остальные погибли или умерли[24]. Тем не менее, татарам все же удалось увести в Крым 5749 захваченных ими людей.
18 января 1646 года последовал царский указ о посылке в Астрахань князя С. Р.Пожарского для организации похода против крымцев и ногайцев[25]. В марте 1646 года в Воронеж отправился дворянин Ждан Кондырев. Последнему было приказано набрать 3 тыс. «вольных и охочих людей» и выступить с ними на Дон. 26 апреля в Воронеж также прибыл голова Андрей Покушалов с путивльцами, рылянами и курчанами (около 1 тыс. чел.). 12 мая явился атаман Петр Красников с 1 тыс. донских казаков.
3 мая Кондырев со своими ратниками выступил на Дон с караваном из 84 стругов. 27 мая он со своим отрядом пришел на Дон к Черкасскому городку (с ним тогда было около 10 тыс. ратных людей). 15–16 июня туда же прибыл Семен Пожарский. Под началом князя находилось 1700 ратников, в том числе 700 астраханских конных стрельцов и 2350 ногайских, юртовских и других служилых татар во главе с Салтанеш мурзой Аксаковым[26]. Князь переправился на правый берег Дона, а его татары остались на ногайской стороне. Сюда же пришел кабардинский князь Муцал Черкасский с отрядом горских черкес, гребенских и терских казаков и татар (всего около 1200 чел.), а также ногайский Би мурза Иштереков (300 татар). Кавказцы и терские казаки остались на левой стороне Дона. Всего собралось около 20 тыс. чел. Единого командования не было, так как Пожарский официально не был назначен главнокомандующим всех собранных сил. Донские атаманы П. Федоров и И.Каторжный ссорились с Кондыревым. По царскому указу собранные войска должны были воевать с Крымом и ногаями, не задевая Азова и турецких владений. Донские атаманы напротив, хотели идти на турецкий Азов и повторить успешный захват города в 1637 году. Однако Азов к этому времени был уже сильно укреплен османами. В июне донские казаки все же рискнули напасть на город, однако турки легко отбили приступ. Захват Азова с налета не удался.
После неудачного приступа донские казаки решили разгромить улусы ногайских и азовских татар, кочевавших по р. Ее. Соединившись с казаками, Пожарский также напал на улусы. Успех сопутствовал их действиям. В полон было взято до 7000 татар и ногайцев, 6 тыс. коров и 2 тыс. овец. С огромной добычей русские вернулись обратно. Тут вспыхнул давно назревавший конфликт между «вольными людьми» Кондырева — с одной стороны, и черкасами Муцала, казаками, астраханскими стрельцами — с другой стороны, едва не перечеркнувший все успехи. Вероятно казаки, астраханцы и кавказцы не признавали в «охочих людях» — бывших крестьянах, воинов, равных себе. Они отняли добычу у людей Кондырева и ушли на Кагальник, где занялись дележом трофеев. Возмущенный несправедливостью, князь Пожарский потребовал возвращения части добычи ратным людям Кондырева. Он смело явился в «разбойничий лагерь» и высказал свое требование черкесам, казакам и астраханцам. Разъяренные его смелостью и требованием, последние отказали ему с бранью, и даже выстрелили из двух пищалей[27]. Не желая доводить конфликт до братоубийственной кровавой бойни, понимая, что в любой момент могут подойти новые силы ордынцев, Пожарский не стал настаивать на выдаче добычи людям Кондырева. Астраханские стрельцы вернулись на крымскую сторону Дона, а князь Муцал и Би мурза со своими людьми остались на ногайской стороне. Как оказалось, Пожарский не зря ждал ответного удара крымских татар. Враг не заставил себя ждать и вскоре бои возобновились с новой силой.
В июне нураддин Казы-Гирей с войском вышел из Крыма к Азову. 6 июля рано утром лагерь князя Черкасского и Би мурзы на берегу Дона был внезапно атакован крымскими татарами (7500 чел.) под началом царевича Ният-Гирея. Напавшие смяли горское войско, отбили знамя князя Муцала, убежал в степи Би мурза. С большим трудом, устояв от натиска, князь Муцал с черкесами, терскими и гребенскими казаками, стал биться с врагом. Вскоре на помощь им подоспели донские казаки. Пожарский, узнав о бое, быстро переправился на левый берег Дона и ринулся в битву. Князь Семен «перелезши Дон, пришел на тот бой к пешим людем и учал с татары биться»[28], — писал позднее царю Кондырев. Возможно другой на месте Пожарского, вспомнив обиду, не стал бы спасать людей Муцала от верного истребления татарами. Пожарский был не таков, он бросился к ним на помощь. «Охочие люди» Кондырева также не оставили в беде своих боевых товарищей. В 3 верстах от реки начался большой «свальный бой» длившийся до самого вечера. Сначала побеждали крымцы, но по прибытии подкреплений к русским, царевич отступил. Его преследовали около 5 верст. В бою Пожарский был ранен стрелой в правую руку[29].
От пленных крымцев русские узнали о возможном подходе хана с войском. Ногайские, юртовские и едисанские служилые татары с Салтанеш мурзой, не желая больше рисковать своими головами, ушли под Астрахань. Общие потери русских в боях составили 900 человек, у крымцев только из «именитых» было убито около 100 человек, сколько простых татар — неизвестно.
30 июля от татар-перебежчиков было получено сообщение, что Ният-Гирей стоит на Кагальнике, ниже Азова, на темрюцкой стороне, а с ним около 5 тыс. ордынцев. 2 августа, по приказу Пожарского, Ж. Кондырев и М. Шишкин со своими отрядами ходили против него. 4 августа они решительно напали на татар, сбили их со станов, захватили шатры царевича, его постель и даже принадлежащую ему карету. Шишкин сообщал царю, что в этом бою были взяты 71 татарский шатер и палатка[30].
Вскоре появились большие силы крымцев и ногайцев (до 10 тыс. чел.). Русских тогда было всего 7200. Положение царского войска осложнилось подходом турецких янычар и артиллерии. Кондырев позднее писал царю о прибытии на помощь крымцам турок из Азова, которые пришли с пушками. Ратникам Пожарского и Черкасского пришлось отступать с боями, татары преследовали их до Койсуги реки, до самой ночи. «А Азовские люди сошлись с царевичем, и вывезли с собою наряд, и бои были с ними большие с утра до вечера, а князь Семен Пожарский и князь Мусал шли с пешими ж людьми…»[31]. Эти слова Кондырева подтверждаются показаниями Шишкина, который сообщает о приходе азовского паши с янычарами и артиллерией: «пришел Азовский Мустафа-бей на помощь с огненным боем и нарядом… А крымских и азовских людей было по смете с 8000 человек; а пеших янычан было по смете с 2000 человек, а татар в языцех взято 207 человек»[32]. Шишкин писал, что «напуски» на отступающих были жестокие, «из пушек (турецких — И.Б.) стрельба была беспрестанно, и на тех напусках государевы ратные люди многих татар побили и переранили». По словам пленных, в этих яростных боях погиб даже сам царевич Ният-Гирей.
6 августа русские пришли к Дону. Тяжелый урон понесли астраханские стрельцы — погибло около 200 человек. Крымцы также потеряли много людей. Они просили помощи у хана, но тот дошел только до Перекопа, опасаясь вторжения донских казаков в Крым.
Действия русских войск в 1646 году были успешными и достигли своей цели. Тяжелые бои на Дону сковали крымско-татарские силы. Планируемый большой поход в московские земли не состоялся, крымцы прекратили нападения. Татары испугались активности русских у границ ханства и их возможного нападения на Крым. Султан потребовал от хана Ислам-Гирея готовности к обороне полуострова.
Крымская знать надолго запомнила эти кровопролитные бои с русскими. Много лет спустя, под Конотопом, хан Мухаммед-Гирей припомнил князю Пожарскому этот «побой» татар на Дону.