Началась долгая осада Конотопа. С мятежником Гуляницким было 4 тысячи человек из Нежинского, а также частично Черниговского и Кальницкого полков. Искусной ложью и насилием, он сумел убедить казаков, что царское войско пришло затем, чтобы «гетмана и казачью старшину позабивати, права и вольности их поломати, казаков крестьянами вечными сотворити», жестоко расправляясь с теми, кто не хотел войны с Москвой.
21 апреля под Конотоп из Лохвицы прибыл князь Ф.Ф. Куракин «с товарыщи и с государевыми ратными людьми». Трубецкой велел им «стать под Конотопом по другую сторону города и, устроя обозы, вести к городу шанцы жив шанцах поставить наряд»[85].
Полки князя Г.Г. Ромодановского («белгородские») расположились отдельным табором[86], к западу от крепости. Таким образом, с трех сторон Конотоп был плотно окружен тремя осадными лагерями, а с четвертой, восточной стороны, протекала болотистая и труднопроходимая река Езуч.
В состав трех основных военных группировок, сосредоточенных в трех осадных лагерях, в апреле-июне 1659 года входило 6 «воеводских полков», разных по составу и численности. Наиболее многочисленной группировкой был «Большой полк» во главе с самим князем Трубецким, вторым по числу бойцов являлся «Белгородский полк» князя Ромодановского, и самой слабой была группа князя Куракина.
ал
1) Большой полк (около 12302 чел.)[87], включал два «воеводских полка» под командованием боярина и воеводы князя А.Н. Трубецкого, а также воеводы и окольничего А.В. Бутурлина. В большой полк входили сотни дворян и детей боярских Москвы, а также 26 «замосковных» и «заокских» городов, рейтарские полки В. Змеева и А.Г. Фанстробеля, драгунские полки С. Брынкина, И. Мевса и Я. Гевиша Фанговена, московские стрелецкие приказы С. Полтева, А. Матвеева, Ф. Александрова и А. Мещеринова. Поместная конница воеводского полка князя А.Н. Трубецкого была расписана в 40 сотен (1 подъезжую, 9 московских и 30 городовых), а дворяне и дети боярские А.В. Бутурлина — в 9 сотен[88]. На 11 апреля 1659 г. у Трубецкого было 40 полковых орудий.
2) Белгородский полк (7333 чел.)[89] окольничего князя Г.Г. Ромодановского и двух подчиненных ему воевод П.Д. Скуратова и Л.П. Ляпунова[90].
В состав полка входили дворяне и дети боярские Белгородского разряда, копейная шквадрона, рейтарские шквадроны В. Фангалена и И. Саса, драгунский полк Я. Инвалта, солдатские полки Ф.А. Фанбуковена, Я. Лесли, Я. Краферта, Я. Фанзагера, а также донские казаки и новокрещены. Артиллерия состояла не менее чем из 15 полковых орудий.
3) Группа князя Куракина, условно назовем ее «Рязанский полк» (поскольку больше всего в ней было рязанских служилых людей), включала в себя 3 небольших «воеводских полка» под началом князей Ф.Ф. Куракина, С.Р. Пожарского и С.П. Львова. На январь 1659 г. Рязанский полк насчитывал 6472 чел. Точных данных о численности войск у трех князей весной 1659 года найти не удалось. Однако пополнений они не получали. Это следует из сведений о составе входивших в «Рязанский полк» соединений на январь 1659 г. и имеющихся данных о потерях тех же частей бою под Конотопом. С учетом боевых и не боевых потерь в кампании зимы-весны 1659 г., а также отправкой стрелецкого приказа В. Философова в гарнизон Ромен в феврале 1659 г.[91], общая численность войск в «Рязанском полку» к июню 1659 г. вряд ли могла превышать 5 тыс. чел. В состав «Рязанского полка» входили дворяне и дети боярские Рязани, Каширы, Тулы и Коломны, кадомские, касимовские и шацкие мурзы и татары; московские стрелецкие приказы С. Скорнякова-Писарева, А. Лопухина, З. Волкова и М. Спиридонова, а также драгунский полк Х. Юнкмана. По данным на январь 1659 г. Куракин располагал 8 полковыми орудиями.
Всего, таким образом, весной 1659 года под Конотопом было сосредоточено примерно 24600 человек русских ратных людей. Фантастические цифры из казацких летописей и польских хроник о якобы 150-тысячной, и даже 300-тысячной армии князя А.Н. Трубецкого под Конотопом, не более чем миф, голословно повторяемый в наше время некоторыми украинскими историками.
Под Конотопом также находились верные царю украинские полки гетмана И. Беспалого (около 7 тыс. чел.)[92]. При этом значительную часть его бойцов составляли казаки-запорожцы. Полтавский полк, а также полки Слободской Украины в осаде Конотопа не участвовали. Их предусмотрительно оставили для обороны «черкаских городов» и местечек на случай вторжения изменников-выговцев, крымских татар и ногайцев.
29 апреля русские войска предприняли неудачный штурм Конотопа, окончившийся значительными потерями (452 чел. убитыми и 2.655 ранеными)[93]. После этого Трубецкой начал неторопливую осаду, которая затянулась почти на два месяца. В ходе осады, в мае 1659 года, полки князя Г.Г. Ромодановского совершили походы на Борзну и Нежин. Русские отряды взяли Борзну и одержали ряд побед в столкновениях с полками ранее упомянутого сторонника Выговского — наказного гетмана И. Скоробогатко.
К началу июня 1659 года положение осажденного гарнизона в Конотопе стало критическим, горожане требовали от казаков сдать крепость. Гуляницкий опасался бунта местных жителей, которые угрожали ему открыть ворота русским. Взятые на вылазках «языки» говорили, что «хлебных де запасов у всех мало, едят лошади и всякую животину, а что де у мещан было запасов, и козаки де у них отняли и стерегут их накрепко, чтоб 3 и 2 человека вместе не сходились, опасаются де от них сдачи, а воды де у них в городе только один колодезь да три колодезя за городом против полку стольника и воеводы князя Федора Куракина, с водою де у них гораздо нужно»[94]. Русская артиллерия наносила большой урон мятежникам. Перебежавший в лагерь Трубецкого казак рассказывал, что больше всего им досаждали наведенные «с горы, с путавльской стороны, многие пушки», и «от той де стрельбы в городе шкода великая…и от гранатной де стрельбы им шкода многая есть же». Другой перебежчик из Конотопа говорил, что «у конотопских де сидельцев голод большой… и Гулянецкий де им говорил, будет их до Петрова дня Выговский не выручит, и он де и сам о том станет думать, как сдаться потому, что выручки от него не чает»[95].
Князь Трубецкой «для промыслу над городом велел земляной вал валить…и для де приступного времени туры изготовили, и на примет дров навозили добре много»[96].
Критическое положение Конотопа подтверждается перехваченными письмами Гуляницкого к Выговскому. Умоляя гетмана о помощи, он в частности писал, что «уж и силы нашей не стало: такие тяжкие и добро крепкие до нас всякого дня и ночи приступы и добыванья чинят; уже и в ров (осаждающие — И.Б.) вкопались, и воду от нас отняли, и место розными промыслы палят огненными ядрами, а мы пороху и пуль не имеем, чем боронитись; также живности у казаков ничего нет, и конми все опали. Смилуйся, смилуйся, добродей, скоро поспеши, и помочь нам давайте… Мы, тут будучи так в тяжкой беде, можем неделю как мочно боронитися, а дале не можем содержатися, будем здатися»[97].
За несколько дней до начала битвы, из Москвы под Конотоп пришли новые воинские соединения. Вышедший из Москвы 16 мая полковник Н. Бауман со своим полком солдатского строя, присоединился к войскам Трубецкого в середине июня 1659 года. Под началом Баумана выступило в поход не более 1500 чел. Кроме его полка, в июне 1659 года под Конотоп прибыли: рейтарский полк Вильяма Джонстона (около 1000 чел.), а также примерно 1500 московских и городовых дворян и детей боярских[98]. Общая численность прибывшего подкрепления, вошедшего в Большой полк, составила около 4000 чел. Подошедшие части с лихвой компенсировали потери, понесенные русскими при неудачном штурме Конотопа 29 апреля.
Большой полк (Трубецкого и Бутурлина), таким образом, накануне битвы насчитывал примерно 16300 чел. Исходя из полученных данных, общую численность всех войск Трубецкого под Конотопом подсчитать нетрудно, это примерно 28600 русских ратных людей и около 7 тыс. казаков Беспалого.
Князь, следуя царским указам из Москвы, надеялся «смирить» мятежного гетмана без решительного боевого столкновения и большого кровопролития. Трубецкой не смог в должной мере оценить коварство противника и поддался на обман; не организовал разведку и, как результат, не имел представления ни о численности войск неприятеля; ни о подходе на помощь гетману крымско-татарской орды во главе с ханом; плохо представлял себе местность, на которой в дальнейшем развернулось сражение.
Гетман Войска Запорожского Иван Выговский выступил к Конотопу с десятью казацкими полками, насчитывавшими в общей сложности порядка 16 тысяч человек[99].
Полки Выговского были малочисленными (в среднем по 1500 чел. в полку). В частности, известно, что во времена Богдана Хмельницкого каждый полк выставлял в поход от 3 до 4 тысяч казаков. Так, например, согласно приведенному Н. И. Костомаровым польскому источнику, в 1653 году Прилуцкий полк имел в строю 3500 казаков, Черкасский — 3400, Каневский — 4000, Белоцерковский — 4000[100].
Казаков Выговского отличали низкий моральный дух, слабая дисциплина и общее нежелание воевать против русских войск.