Тем не менее, неся большие потери, штурмовики всё же, одного за другим, выводили из строя, последних защитников корабля. Вскоре на капитанском мостике остался только диктатор Верес. Его боевые доспехи были пробиты в нескольких местах и покорёжены от взрывов. Атилла был ранен и очень быстро терял силы. Он облокотился на приборную доску и громко закричал, чтобы его услышали у входа:
— Центурион, где ты!
Ему никто не ответил. Несколько штурмовиков показались из-за укрытия и опасливо начали приближаться к нему. Атилла дал короткую очередь из своей винтовки, заставив их упасть на пол и замереть.
— Мне нужен ваш командующий! — крикнул им Атилла, опуская оружие, — я хочу говорить с ним… Где ты, Галат? Ты же сказал, что будешь лично возглавлять атаку… Снова меня обманул, подлец?!
— Нет, я вас не обманывал, — раздался крик центуриона, — это вы меня обманули, когда сказали, что вас здесь — пять сотен…
— Ну, может и обманул по количеству, — согласился Верес. — Но разве мои люди дрались не так, как будто их было пятьсот?!
— Согласен, — признался Езекия Галат, показываясь в проходе, — дрались ваши солдаты отчаянно. В какой-то момент я уже начал считать свои потери — хватит ли у меня солдат, чтобы закончить операцию по захвату вашего проклятого линкора…
— И каковы же цифры? — поинтересовался Атилла.
— Среди моих людей, тысяча двести убитых и тяжелораненых, только на борту, — с горечью в голосе, признался центурион. — Это не считая подбитых десантных модулей.
— Ну, это нормально, — удовлетворённо кивнул Атилла, пошатываясь от слабости, — совсем немного мне не хватило для победы…
— Да, ладно, — усмехнулся Галат. — Вы же, это несерьёзно? У меня в запасе остаются ещё двести целых и невредимых экипажей крейсеров… Я могу подойти, вы не будете стрелять?
Атилла молча, кивнул и положил оружие на приборную доску. Галат медленно подошёл к нему и встал рядом, его люди стали окружать Атиллу со всех сторон.
— Зачем вы звали меня, генерал? — спросил центурион, также пряча за спину свою винтовку.
— Хотел снова поговорить с тобой, — тихо сказал Верес. — Как понимаю, я остался один?
— Да, все ваши люди мертвы, — кивнул туранец. — «Рейтар Галактики» зачищен и полностью находится под моим контролем.
— Поздравляю, это очень хороший трофей, — грустно сказал Атилла. — Когда в твоих руках окажется императорская печать — ты сможешь переформатировать линкор на себя и станешь первым воином-поединщиком в Империи.
— Я не стремлюсь к подобному званию, — усмехнулся Езекия, — и если честно, не очень понимаю всех вас, которые сражаются на дуэлях и гоняются за славой непобедимого воина. Все эти бесконечные турниры и поединки перед строем врага — это архаика, которая скоро умрёт. Сила, за мощными легионами, и сколько бы вы не дрались в поединках чести, победа всё равно окажется в руках того, у кого больше кораблей.
— Ты простой солдат-служака, и тебе не понять того, что испытывает настоящий поединщик, — махнул на него рукой, Атилла.
— Так вы, такой же солдат, как и я, только служили всё время в гвардии, а я в обычном легионе…
— Врёшь, я не солдат, я воин! — воскликнул молодой человек. — И всегда им был, несмотря ни на что!
— Да, ладно… Вы уже давно, и не воин, и не солдат, — снова рассмеялся центурион. — Вы превратились в знатного вельможу и тирана, который любит повелевать. Даже сейчас, когда всё уже потеряно, вы говорите со мной таким тоном, будто я ваш слуга. А не так давно, вы сами были слугой и скромно тянули солдатскую лямку в таком же звании, как и я…
— Мне кажется, что всё это было в другой жизни, — Атилла опустил голову и задумался. — Да, наверное, ты прав Галат, власть подчиняет тебя, и ты перестаёшь быть прежним, как только привыкаешь садиться на трон, а не на стул…
— Не знаю, — покачал головой Езекия, — по мне, так нет ничего лучше — хорошей выпивки, верных товарищей и красивых женщин у тебя на коленях. Все эти ваши игры за императорскую корону, по-моему, не стоят того, чтобы терять свою голову…
— Ты очень умён для своего ранга, ты это знаешь?
— О том, что я умён, мне говорила лишь моя мать, когда я был маленьким, — рассмеялся Галат, — от других я подобной похвалы не слышал. Называли: пронырой, хитрецом и болтуном, но умным — никогда…
— В любом случае, мне жаль, что я не заметил тебя раньше и не приблизил к себе…
— А мне, ничуть не жаль, — ответил Галат, показывая рукой на своих людей, — потому что, если бы вы меня к себе приблизили, я сейчас бы стоял вместе с вами перед строем вот этих парней и ждал своей участи…
— Значит, ты ещё и счастливчик, — усмехнулся Атилла, — определённо, ты мне всё больше нравишься…
— Если честно, вы мне тоже симпатичны, — признался Галат, — и не был бы я связан присягой, то отпустил бы вас, но не могу…
— Понимаю, — Атилла опустил голову, — делай же то, что тебе приказано… Я хотел вызвать тебя на поединок перед смертью, но чувствую, что не смогу даже поднять свой меч…
— Да я бы и не стал с вами драться, — удивлённо ответил ему, центурион, — вы же сами сказали, что я умный…
— Ясно… Ладно, одну просьбу можешь выполнить для меня?
— Смотря, какую…
— Когда будешь переименовывать мой корабль, оставь в названии слово «Галактика» — этого он достоин…
— А я вам разве не сказал, либо вы не расслышали? — удивился центурион. — Корабль, как и вас, приказано уничтожить.
— Кто отдал приказ уничтожить самый мощный линкор в Империи?! — изумился Атилла.
— Мой командир — генерал Салах.
— Разве, это не безумие?
— Похоже, мой генерал посчитал, что без этого корабля, который в дальнейшем мог бы оказаться в руках врага, ему будет спокойней, — пожал плечами центурион. — В любом случае, я собираюсь выполнить его приказ. Да и вам, не всё ли равно — вы умрёте через минуту? К тому же, как я слышал, это вообще не ваш корабль, вы отобрали его у своего генерала-капитана гвардии.
Галат активировал короткий меч и положил руку на плечо Вересу.
— Да, я напал на него и забрал этот корабль, — признался Атилла, вставая на колени перед легионером, чтобы тому было легче нанести смертельный удар, — этот проступок, до сих пор не даёт мне покоя… Я сделал много ошибок, Галат, надеюсь, что боги Вселенной меня простят…
— Скоро вы это узнаете, — невесело пошутил Езекия, занося меч над головой своего врага. — Передавайте там привет, всеми нами почитаемому — Усему Бадуру…
Главный экран капитанского мостика загорелся, и на его мониторе возникло, незнакомое Галату лицо.
— Центурион, опустите меч и покиньте со своими людьми данный корабль! — строго приказал человек с экрана. — Я бы на вашем месте, не причинял вреда генералу Вересу и немедленно отошёл от него. От ваших дальнейших действий будет зависеть ваша судьба, если он останется жив — останетесь живы и вы…
— Господин, пятьсот неизвестных крейсеров подходят к нам на большой скорости, — доложил по переговорному устройству, один и командоров Галата. — Они окружают наш отряд! Что делать?!
— Кто ты, дьявол тебя раздери?! — воскликнул туранский центурион, смотря на экран и в нерешительности опуская меч.
— Моё имя, Симеон Булатов — командующий 1-ым легионом флота генерала Рико Хамсвельда, — представился незнакомец. — Я приказываю вам — сложить оружие и деактивировать боевой режим на ваших кораблях!
Глава 4
— Почему мне несколько раз пришлось приказывать вам сложить оружие?! — строго спросил Симеон, обращаясь к туранскому центуриону. — Или я должен уговаривать вас, чтобы вы остались живы?
Булатов быстрым шагом вошёл на, заваленный трупами, капитанский мостик «Рейтара Галактики». По обе стороны от него, двумя колоннами шли вооружённые солдаты его легиона. На всём пути следования, они разоружали туранских штурмовиков, чтобы тем не вздумалось открыть огонь, несмотря на приказ своего командующего — не сопротивляться.
Центурион Галат действительно отдал своим людям такой приказ, когда увидел соотношение своих сил и сил противника. Пятьсот «синих» крейсеров Булатова окружили две «серые» центурии и готовы были в любой момент атаковать и растерзать их. Галат, если честно, не понимал, почему этот, неизвестный ему командир, сразу не приказал своим людям сделать это, ведь они были врагами. Тем не менее, центурион не сразу принял решение сдаться и ещё долго не отвечал на ультиматум, чем сильно разозлил Симеона. Галат понимал, что сейчас на кону стоит многое: сложить оружие — и потерять честь, или драться без шансов на победу — и умереть.
«К бесам Галактики, весь этот моральный выбор»! — выругался про себя, Езекия и приказал своим командорам деактивировать боевой режим.
Туранцы нехотя, но всё же выполнили приказ своего командующего, и сейчас с опаской и недоверием наблюдали за тем, как корабли их врагов подходят к ним вплотную. С «синих» крейсеров начали вылетать десантные модули. Все они пристыковывались к «Рейтару Галактики» и через короткое время, линкор был заполнен до отказа легионерами Булатова.
— Не слышу вашего ответа, — Симеон удивлённо посмотрел на центуриона.
— Я долго решал, драться с вами или нет, — не моргнув глазом, ответил Галат, гордо скрестив руки на груди, на самом деле пряча их, чтобы никто не увидел, что они дрожат.
Булатов смерил его взглядом и понял, что центурион сильно напуган. Тогда он вдруг улыбнулся и ответил:
— Вы очень долго решали, но я рад, что вы сделали правильный выбор.
— Не знаю, может, надо было померяться с вами силами, — делая важное лицо, произнёс Езекия, всё ещё играя роль отважного воина. — Шансы у меня были хорошие…
— Если только шансы — умереть, то да, хорошие, — рассмеялся Симеон, подходя к Езекии и Вересу вплотную.
— Я решил поверить вашим обещаниям, что вы отпустите меня и моих ребят, если диктатору Вересу не причинят вреда, — напомнил Булатову, хитрый центурион. — И вот не знаю, правильный я сделал выбор или нет…