Булатов указал Лу-и с ребёнком войти в ванную комнату, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. А сам, держа в одной руке — пистоль, в другой активированный меч, встал сбоку от баррикады и приготовился встречать гостей.
— Живых не брать, сделайте всё быстро, — коротко приказал Винтер, пропуская вперёд себя группу штурмовиков.
«Сереброщитные» толпой ввалились в каюту, с наскока напоровшись на завал из мебели. На несколько секунд этого хватило, чтобы их задержать. Булатов использовал данное время с пользой для себя. Выстрелом из пистоля в упор, он вышиб мозги ближайшему солдату, а сильным ударом меча, разрубил шлем второго из нападавших. Отбросив уже не нужный пока пистолет, которому необходимо было время на самозарядку плазмой, Симеон принялся рубить направо и налево, по головам и доспехам, наседающих на него, штурмовиков.
Ещё несколько человек упали замертво от его меча, но врагов в помещении становилось всё больше и больше. «Сереброщитные» перескакивали через завал из мебели и вступали в рукопашную с генералом. Спустя несколько секунд, Булатов уже сражался, стоя в плотном кольце окружения. Меч генерала, описывая широкие дуги, с невероятной быстротой мелькал в глазах вражеских солдат. И они сами, и их доспехи, а у многих они были высокого уровня, всё равно не успевали реагировать на скорость выпадов и ударов оружия в руках Симеона. Уже десяток «сереброщитных» замертво или, тяжело раненными, валялись на полу каюты, заливая его своей кровью.
Но силы были явно не равны, всё больше и больше солдат врага атаковало одинокого воина. Их мечи то и дело попадали в цель и бились о броню доспехов Симеона. Несколько таких ударов смогли достичь результата — клинки, пробивая защитные латы, вонзались в тело генерала. На адреналине Симеон практически не чувствовал этого, однако вскоре стал замечать, что быстро теряет силы и скорость реакции. Осознав, что долго сражаться он не сможет, Булатов издал крик отчаяния:
— Друзья, где же вы?!
— Не помогут они вам, — засмеялся Винтер, показываясь в каюте, за спинами своих людей. — Эти дуралеи в бессилии пытаются проникнуть на «Энио», но у них ничего не получается. Знаете, почему? Я рад, что ваш крейсер является кораблём столь высокого класса и уровня защиты. Возможно, прошлая победа над флагманом Гедеона Шира, в той войне с мятежниками, придала такую мощь этому кораблю. Это сейчас не важно, а важно то, что проделать бреши лазерными резаками, как это делают все абордажные команды, на вашем «Энио» не получается так же легко, как на любом другом корабле. Если обшивка обычного крейсера держит лазер около пяти минут, то сейчас ваши дружки, которые поспешили к вам на помощь со своими людьми, уже полчаса пытаются разрезать броню «Энио». Однако она быстро восстанавливается и не даёт им проникнуть внутрь… Ха-ха-ха…
— Да, никогда не думал, что прокачка моего корабля, обернётся для меня трагедией, — грустно согласился Булатов, продолжая отчаянно защищаться. — Что ж, у всего в этом мире, есть свои минусы…
— Пожалуй, я заберу не только вашу жизнь, но и ваш крейсер, генерал, если позволите, — не переставал изгаляться над истекающим кровью воином, лейтенант Винтер. — Правда я вырезал почти всю вашу команду, но они в любом случае, не стали ли бы мне служить…
— Ты мясник, Винтер, — выдавил из себя Булатов. — Сколько ещё невинных душ ты погубишь ради своей цели?!
— Сколько потребуется, — просто ответил тот. — Не жалейте своих людей, генерал, лучше пожалейте себя. К тому же далеко не все из них умерли, достойно сражаясь… Многие бросались на пол и молили о пощаде. Вы плохо подбирали свою команду…
— Лжёшь, мерзавец! — воскликнул Булатов. — Мои люди не могли упасть на колени или сдаться…
— Не могли, так же как и вы, сейчас? — улыбнулся лейтенант и кивнул одному из своих солдат.
Тот быстрым движением, пока Симеон находился к нему спиной, смог ударом короткого меча пробить бедро ноги генерала. Булатов вскрикнул от пронизавшей его боли и рухнул на одно колено. Тут же на него попытались, набросится остальные «сереброщитные», но двое из них сразу легли замертво — Симеон продолжал обороняться.
— Вот видите, теперь и вы стоите на коленях, — засмеялся Винтер, подходя ближе, но не настолько, чтобы меч Булатова смог его достать. — А что касается вашей команды… А как же тогда я, так быстро попал на капитанский мостик, не знаете? Сейчас узнаете…
Лейтенант включил канал связи.
— Рубка, вас вызывает командор Винтер — новый капитан этого великолепного крейсера…
— Лейтенант, мы вас слушаем, — ответил один из его «сереброщитных», находящийся на мостике.
— Дайте мне поговорить с новым дежурным офицером, которого я включил в свой экипаж несколько минут назад…
— Да, господин, я слушаю ваши приказания, — ответил голос, который Булатов сразу же узнал.
Симеон не мог поверить своим ушам. Сейчас с ним разговаривал тот самый дежурный, которому он отдавал приказания открыть люки, для Дадли и Мэй Чен.
— Как ты мог так поступить, Рори? — произнёс Булатов.
— Простите, господин, — ответил тот, — я не хотел умирать…
— Вот видите, вы в очередной раз не поверили моим словам, а я снова оказался прав, — сказал Винтер, вмешиваясь в их разговор. — Ваш офицер не хотел умирать и поэтому, когда остался один, после недолгих переговоров, сам открыл моим людям двери на капитанский мостик и передал мне все коды сигналов крейсера. Молодец, Рори, хорошо служишь новому хозяину…
— Я не договорил, — неожиданно окрепшим голосом перебил лейтенанта, тот самый Рори.
В эфире раздались несколько выстрелов и звуки жестокой борьбы. После, всё смолкло, но буквально через несколько секунд Рори заговорил вновь.
— Ты слушаешь меня, Винтер? — он произнёс это, слабеющим голосом тяжело раненного человека. — Я не хотел умирать, не убив достаточного количества твоих паршивых «сереброщитных». Когда я остался один в рубке, то понял, что погибну, если не притворюсь, и не буду молить тебя о пощаде… А теперь твои люди лежат мёртвыми у моих ног, остальные твои команды заблокированы, каждая в отдельном отсеке, а на борт «Энио» уже проникли штурмовые группы с «Вишенки» и «Бешеного быка». Я открыл все входные люки, генерал, — Рори уже обращался не к Винтеру, а к своему настоящему командиру. — Простите меня, если что-нибудь я сделал не так…
— Ты всё сделал правильно, солдат, — похвалил Рори, Симеон, улыбаясь тому, каким жалким и беспомощным стал сейчас лейтенант Винтер.
Тот, осознав, что в одночасье, из победителя схватки, превратился в побеждённого, просто был раздавлен.
— Да и друзья генерала не так далеко находятся от него, как вы думали раньше! — воскликнула Лу-и, врываясь в ряды, изумлённых её внезапным появлением, «сереброщитных».
Девушка вырвалась из комнаты, где всё это время пряталась, и быстрыми резкими ударами своего тонкого меча, стала сеять смерть вокруг себя. Внезапное появление императрицы дало долгожданную передышку для Булатова. Он смог подняться и присоединился к своей новой союзнице. Вражеские солдаты не ожидали встречи сразу с двумя воинами с такими высокими характеристиками доспехов и стали в страхе пятиться назад, прижимаясь к стенам.
Винтер выскочил из каюты в коридор и завертел головой по сторонам, не зная, куда ему бежать. Он увидел, что дверные проёмы в двух концах модуля были сейчас заперты. Значит, этот чёртов Рори действительно перекрыл все отсеки корабля, и деться лейтенанту уже было некуда. Его паника усилилась, когда один за другим, «сереброщитные» стали выскакивать вслед за своим командиром, из тесной каюты, где два острых клинка продолжали со скоростью свиста, уничтожать их товарищей.
Куда делась вся отвага и мужество этих людей, было не понятно. Может то, что они делали по приказу своего лейтенанта — они не считали правильным, а может, отвага и непреклонность в бою, генерала Булатова стали причиной их трусости и нежелания больше драться. Неизвестно, но только более дюжины храбрецов пустились со всех ног к ближайшему из перекрытых выходов.
В этот момент створки дверей выхода разошлись в стороны и в коридоре, прямо перед беглецами возникла большая группа неизвестных им, солдат. Во главе целой сотни штурмовиков находились Дадли Ван Де Бур и Мэй Чен. По их ожесточённым лицам, Винтер понял, что переговоров у него с ними не будет.
И действительно, те «сереброщитные», которые сейчас поднимали руки вверх, пытаясь сдаться на милость победителей, падали на пол с раздробленными черепами и разрубленными телами. В своей ненависти к врагу и страхе за жизнь своего друга, Дадли и Мэй Чен не брали пленных и прокладывали себе дальнейший путь по бездыханным телам врагов.
В это время, двое последних противников Симеона и Лу-и, пали мёртвыми к их ногам. Булатов, сильно пошатываясь от потери крови, придерживаемый под руку, императрицей, вышел в коридор. Винтер оказался между ним и подбежавшими в этот момент, Дадли и Мэй Чен. Мозг хитрого лейтенанта работал сейчас над тем, каким образом можно сохранить свою жизнь. Сдаться — означало быть повешенным за те преступления, которые он и его люди совершили на бору «Энио», и просьбы о пощаде здесь бы уже не помогли. Оставался только один вариант…
— Генерал Булатов, я вызываю вас на поединок чести, — смело заявил Винтер, выхватывая свой короткий меч. — Укажите время и место нашего боя…
— Ах ты — маленькая серебряная гнида! — воскликнул Дадли, надвигаясь на лейтенанта, — Хочешь сохранить свою шкуру?! Я тебя сейчас придушу, вот этими руками!
— Остановись, — приказал своему другу, Симеон. — В любом случае, вызов сделан и не ответить на него, я не могу…
— Это же уловка, генерал, — сказала императрица, продолжая держать воина, чтобы тот не упал, ноги его были уже ватными, — я своим словом, освобождаю вас от участия в этой дуэли…
— При всём моём уважении, ваше величество, позвольте мне ослушаться, — твёрдо произнёс Симеон. — Я принимаю твой вызов, Винтер… Как видишь, сейчас я не могу сражаться, поэтому мы вернёмся к поединку, немного позже… А пока, ты будешь находиться под стражей, на моём крейсере…