— Ты не ошибаешься, его фамилия точно Винтер? — переспросил Булатов.
— Да не ошибаюсь я, — недовольно поморщился карлик, — никогда не забуду этих холодных синих глаз… Конечно его фамилия Винтер…Однако это сейчас вообще не важно. Я говорил, что если бы хотел отомстить Атилле Вересу, то никто бы его не спас…
— Хорошо-хорошо, я уже понял, что ты смелый и решительный человек, — закивал Симеон. — Однако, такое совпадение слишком странное…
— Что вы имеете в виду, генерал? — не понял Бонифаций.
— Дело в том, что я уже встречал не так давно на своем пути некоего лейтенанта по фамилии Винтер, — медленно произнес Булатов, погружаясь в собственные воспоминания, когда он потерял в результате предательства и коварного нападения, практически всю свою прежнюю команду на «Энио». — И это только первое из странных совпадений, потому как «мой» лейтенант Винтер тоже являлся командиром отряда сереброщитных — это совпадение номер два.
— Вот это да, — присвистнул Брана.
— И наконец, третье — глаза у моего лейтенанта тоже были синего цвета, — закончил Симеон. — Странно как-то все это…
— Похоже, эти двое братья-близнецы, — пожал плечами Бонифаций, которому уже надоело слушать о незнакомом ему человеке, — такое нередко бывает…
— Возможно, ты прав, — согласился Симеон, немного подумав, — оба поступили на службу к генералу Уайт и дослужились до офицерских званий в подразделении ее гвардии. Если сереброщитные были в экипаже Атиллы Вереса, значит Бринн предоставила их ему, а второй Винтер вызвался искать своего пропавшего брата…
— А тот что, пропал? Печально…
— Да, пропал, причем навсегда, — кивнул Булатов, вспоминая последние секунды жизни первого Винтера, когда тот падал к ногам императрицы, с перерезанным от уха до уха горлом. — Боюсь, что брат-близнец уже не сможет его отыскать…
— Ха, тем более что генерал Верес так ловко и быстро уменьшил количество подопечных этого Винтера — его сереброщитных, — засмеялся Брана. — Отрубленные головы этих ребят летали по всему грузовому отсеку. Вы данного действа не наблюдали, так как сидели в это время внутри контейнера, а я разглядел в деталях… Нет, не хотел бы я встречаться с этим чертовым головорезом в вороных доспехах — Атиллой Вересом… Однако, это вовсе не значит, что я испугался, просто не хочу и все…
— Ладно, давай посмотрим, что так напугало нашего Ван Юя, — сказал Симеон, открывая двери в тренажерный зал.
— Ай, этот вечный паникер Ван Юй, — махнул рукой Брана, входя вслед за генералом в отсек, — от него больше вреда, чем пользы… Вот вы не слушаете меня, даже посадили капитана в кресло военного совета, а этот служака глуп, как пробка от бутылки… Я говорю, хлебнете вы с ним еще горя…
Они вошли в зал и оба одновременно прыснули со смеха. Картина, представшая их взорам, этому располагала. Двое бедолаг — Хуго и Джерико, в активированных боевых доспехах, пытались хоть куда-нибудь спрятаться от взбешенной Лу-и, на которой этих самых доспехов не наблюдалось. Несмотря на это, женщина смело атаковала бывших штурмовиков с линкора «Бешеный бык» и в итоге загнала обоих под стеллажи с военным и тренировочным снаряжением.
Только там, забившись в самый дальний угол, Хуго и Джерико могли хоть немного перевести дух. А императрица руками пыталась их оттуда вытащить. Она конечно не могла этого сделать, так как на ее спарринг партнерах были тяжелые доспехи, поэтому Лу только ругалась и требовала, чтобы те вылезали и продолжали драться.
Меч в руке императрицы был активирован в боевой режим, что говорило о многом. Хуго и Джерико повезло, что на них изначально были надеты доспехи, иначе в тренировочном зале уже давно бы лежали два трупа. Они вовремя активировали латы, когда увидели в руке Лу меч. Доспехи спасли бедолаг от ушибов, но когда императрица включила боевой режим, и лезвие ее оружия автоматически заострилось, штурмовики поняли, что пора спасаться бегством. Однако вырваться из крепких смертельных объятий взбешенной женщины им не удалось, и они были загнаны ею по стеллажи.
Оттуда, умоляя о пощаде свою обидчицу, Хуго и Джерико связались с капитанским мостиком, на котором в этот момент находился Ван Юй. Капитан услышав истошные крики двух солдат, решил, что Лу-и их убивает и тут же связался с генералом Булатовым, прося того о помощи…
— Ну вот, я же говорил, что мой глупый старший помощник — обычный паникер, — показал пальцем на происходящее, Бонифаций. — Что такого страшного произошло, и необходимо было поднимать всех на уши? Обычный тренировочный поединок…
— Вам легко говорить, центурион, — завопил из-под стола напуганный до смерти Хуго. — Не желаете присоединиться к нам…
— А ну вылезайте, паразиты! — между тем продолжала кричать на них, императрица, которая уже начинала мечом выковыривать штурмовиков из-под укрытия.
— Прошу, госпожа, осторожней, — кричал Хуго, — вы можете выколоть мне глаз…
— Не только глаз я собираюсь выколоть, — отвечала та, еще больше тыча клинком под стеллаж. — Я собираюсь насадить ваши жирные тушки на свой меч, как на вертел…
— Госпожа, простите нас, мы больше так не будем! — умолял штурмовик. — Мы осознали, что были неправы…
— Поздно, негодяи, вы уже наговорили на свою смерть, — не успокаивалась Лу. — Вылезайте немедленно, или я…
— В чем они провинились, ваше величество? — спокойно спросил Булатов, подходя ближе.
Бонифаций опасливо остался стоять у входа, держась рукой за перегородку.
— Не следили за своими языками, как и вон тот карлик, — ответила Лу-и, оборачиваясь. — Только центурион хотя бы не делал в мой адрес непристойных намеков, а эти двое перешли черту…
— Не делал, потому как вы не в моем вкусе, — шепотом ответил на обращение в свой адрес, Бонифаций, и снова икнул.
— Я уверен, что солдаты не хотели вас оскорбить, — попытался разрядить обстановку генерал, который еле сдерживался, чтобы не рассмеяться увиденному.
— Конечно, не хотели, — недоверчиво кивнула женщина, — я знаю, что они на самом деле хотели, о чем и сказали мне лично…
— Мы просим прощения, госпожа, — хмыкая носом, пропищал громила Хуго из своего угла.
Он и его товарищ, безусловно, могли защищаться, благо они были облачены в доспехи очень высокого уровня. Но напасть и нанести вред столь высокой особе, как императрица-мать, у штурмовиков попросту не поднимались руки. Поэтому сейчас им приходилось только умолять о прощении…
— Ладно, если вы так настроены лишить их жизни, мне придется вступиться за своих людей, — скрывая улыбку, произнес Симеон, доставая свой меч и входя в круг арены.
— Вы-то здесь причем, генерал? — недоуменно спросила Лу.
— Это мои люди и я ответственный за них…
— Чушь, вы не можете отвечать за каждого из членов экипажа, — женщина уже успела устать гоняться за штурмовиками, и в данный момент не очень-то желала вступать в новый поединок.
— Вы отказываетесь, госпожа? — начал провоцировать ее, Булатов.
— Просто не вижу смысла, за что я вас должна убить…
— А может, я, как и мои люди, тоже говорил в ваш адрес непристойностей, — загадочно произнес Симеон, занимая оборонительную позицию. — Ну, либо думал о них…
— Что ж, видят боги Космоса, я этого не хотела, — покачала головой Лу, сжимая рукоять своего тонкого, как игла, меча…
— На моем корабле становиться все веселей и веселей, — заплетающимся языком произнес Бонифаций, которому очень хотелось спать.
Маленький центурион, устало махнув рукой, повернулся и пошел к выходу, под звон клинков, вновь заполнивший тренировочный зал…
Глава 5
На борту «Клаузевица» тоже шел бой на мечах, однако он проходил не в специально отведенном для этого отсеке, а непосредственно на капитанском мостике. Благо флагманских линкор командующего отличался своими огромными размерами и здесь было где разгуляться. Генерал Хамсвельд отсутствовал, а просторный зал его корабли сейчас был наполнен легионерами, которые окружили двоих сражавшихся и громко подбадривали их. Все собравшиеся разделились на два лагеря и недовольно и с опаской посматривали друг на друга.
Первые, которых было абсолютное большинство, поддерживали своего поединщика — девушку-воина с золотистыми длинными волосами и голубыми глазами. Вторые, совсем небольшая группа легионеров, стояли отдельно сгрудившись. Они с напряжением следили за своим воином, надеясь на его победу. Воин этот был высокого роста, с черными волосами с такого же цвета глазами в таких же вороненых доспехах.
Мечи Бринн Уайт и Атиллы Вереса сверкали и выбивали тысячи искр, скрещиваясь между собой. Бойцы вели явно не тренировочный бой, лица их были напряжены, а боевые доспехи действовали в боевом режиме.
Все это произошло когда легаты генерала Хамсвельда прибыли со своими людьми на флагман командующего по его же приказу. Планировался экстренный военный совет и на него были приглашены все старшие офицеры Синего флота. Рико Хамсвельд наконец назвал свое подразделение именем собственным, что означало переход имперских легионов из под юрисдикции государства в его личное пользование.
Собственное имя эскадра или флот получали, если они не служили Империи, будучи частными соединениями. Хамсвельд же переименовал «синие» легионы самовольно, показывая тем самым, что он и его приближенные уже не служат императору и имеют больший уровень самостоятельности. Это был открытый жест сепаратизма, именно так было расценено данное переименование в большинстве секторов. Империя постепенно фрагментировалась и начинала разваливаться на глазах.
«Синим» свой флот Хамсвельд назвал конечно же из-за подавляющего числа северных легионов, верно служащих у него. Синий цвет был основным отличительным цветом кораблей и боевых доспехов именно сектора «Северный». Название «Синий флот» было поддержано большинством офицеров Хамсвельда. Представители других секторов, служившие под началом прославленного флотоводца, вынуждены были смиренно принять такое положение вещей.
Да многим представителям «Яшмового Пояса», сектора «Туран» и сектора «Орисса» было неприятно, что их родовые цвета отсутствовали на флагах и эмблемах флота Хамсвельда, ведь все они вносили равную лепту в победы северян. Однако таковых было меньшинство, не больше пятнадцати процентов от всего личного состава, поэтому мнение данных легионеров командующим игнорировалось. К тому же, например представители сектора «Западная Гекзархия» совершенно спокойно восприняли новое название своего флота.