— Понятно, можете не продолжать, — вздохнул Птолемей. — Князь Висконти, готовы ли вы к походу, или у вас также много поломок?
— Вы будете смеяться, господин главнокомандующий, но это действительно так, — без тени смущения, соврал вельможа. — Невероятно большое количество моих кораблей сейчас находится именно в ремонтных доках, и я тоже, к сожалению, не могу отправиться на выручку князю Суре…
— Уважаемым князьям нужно срочно уволить в запас техников, если те не могут обеспечить нормальное обслуживание своих кораблей, — резко высказался Хамсвельд, понимая, что флотоводцы просто саботируют начало кампании, — либо приводить на войну новые крейсера, а не собирать всякий хлам у себя на заднем дворе! Только вчера на торжественном пиру, каждый из вас кричал о том, что готов ринуться в бой, а сегодня после сообщения от Суры — все одновременно поломались…
Князья смолчали и не стали отвечать на подобную дерзость, прозвучавшую из уст генерала, понимая правоту его упрёков.
— У кого из флотоводцев нет проблем с боеготовностью флота, и он готов пойти на помощь нашему авангарду? — спросил Птолемей.
— Я не стану лицемерить, как остальные, и скажу прямо, — встал из-за стола, Харви Брана — князь-протектор из сектора «Западная Гекзархия». — У меня все корабли в строю, но их меньше, чем у остальных князей и я не хочу терять свои шесть тысяч крейсеров, спасая этого самоуверенного выскочку — Бартоломея. Он, имея в два раза больше кораблей, чем у противника, умудрился проиграть сражение, а теперь сидит за стенами «вагенбурга» и требует — скорей его освободить. Самое смешное то, что у него даже после поражения, сейчас под рукой кораблей больше, чем у осаждающего его, флота врага. Почему я должен рисковать своими людьми, спасая этого труса?!
Эту речь шумно поддержали остальные вельможи.
— Будем честны друг с другом, — продолжал Брана, — конечно же, все наши флоты готовы к бою, но никто не пойдёт выручать Суру, слишком многим из здесь сидящих он переходил в своё время дорогу…
— Сейчас мы все в одной лодке! — закричал Хамсвельд, не сдержавшись. — Как бы вы заговорили, если бы сами оказались на месте князя Бартоломея?! Ведь все вы хотели возглавить авангард!
— Но возглавил его, он, — зло ответил, Брана, — а не мы. Повторяю, я готов сражаться с тираном Бадуром, как и готовы все собравшиеся здесь. Ведь это так, господа?
Князья закивали в ответ, соглашаясь.
— Но выручать Бартоломея, никто из нас не пойдёт, — закончил Харви, садясь в кресло.
— Ладно, — устало поднял руку Птолемей, жестом приказывая всем замолчать, — я понял, что продолжать этот разговор бессмысленно. Сделаем так, пошлём ему на выручку один из регулярных «жёлтых» легионов резерва, которым номинально командую я. Легион возьмёт с собой топливо для осаждённых. Дополнительно данный отряд могут усилить любые добровольческие корабли, до сих пор не приписанные ни к одному из флотов. Надеюсь, что этих сил будет достаточно, чтобы прорвать осаду и дать нашему авангарду отойти под защиту Большого лагеря.
— Одного легиона из пяти с половиной тысяч кораблей вполне достаточно, — кивнул князь Висконти. — У Бартоломея Суры осталось тысяч двенадцать-тринадцать вымпелов, а у наших противников, как мы знаем, не более восьми. Тотальный численный перевес за нами…
— Подобный перевес уже был, и что из этого вышло, все мы знаем, — неуверенно покачал головой Хамсвельд. — И к тому же, даю руку на отсечение, что диктатор Бадур уже послал своему авангарду — подкрепление.
Совет закончился, 4-й «жёлтый» легион, взяв под свою защиту колонну огромных топливозаправщиков, вылетел из лагеря и поспешил на помощь князю Суре. Командир легиона — генерал Бах не стал дожидаться даже добровольцев, поскольку тем нужно было время на подготовку своих кораблей к походу. Многие из так называемых «свободных волонтёров» жаждали идти в бой, и по мере готовности кораблей, тут же устремлялись вдогонку легиону. Таким образом, спасательный отряд сильно растянулся по маршруту следования и не был сгруппирован.
Как только Мэй Чен узнала, что флотом, который разбил отряд Суры, командовал генерал по имени Салем Норрис, она подскочила с места.
— Это же негодяй из-за которого я вынуждена была покинуть родной сектор! — воскликнула девушка, не в силах сдержать эмоций.
Она тут же связалась со своими друзьями.
— Помните, я вам рассказывала историю о том, как мне пришлось скитаться по Галактике, потому что меня обвинили в преступном нападении на корабль князя-протектора? Так вот, Норрис и есть тот злодей, которого мне не удалось прикончить. Клянусь, это провидение и оно требует возмездия! Я, наконец, нашла своего кровного врага и теперь ему не удастся ускользнуть!
— Мэй Чен, будь благоразумна, — попытался успокоить её, Симеон, — генерал очень силён и его охраняют тысячи кораблей.
— Прошу вас, отпустите меня вместе с 4-м легионом, — попросила девушка, — вы и не заметите, как я вернусь.
— Мы же решили, не присоединятся к легиону в данной операции, — вздохнул Булатов, — так как вся эта авантюра с прорывом осады не может закончиться ничем хорошим. Это чистое самоубийство, идти туда для деблокады с такими незначительными силами…
— Я это понимаю, но ничего не могу с собой поделать! — воскликнула Мэй, — поэтому-то и прошу отпустить меня…
— Все знают, что я обеими руками за хорошую драку, — вставил слово Дадли Бур, — но сейчас, если мы пойдём на помощь Суре, то скорей всего не выберемся из переделки…
— Не постарел ли наш храбрый Дадли, — засмеялась Мэй Чен, — и не перебить ли название его линкора на более миролюбивое? Например — «Ласковый бык»?!
— Брось ехидничать, — махнул рукой здоровяк, ничуть не обидевшись на слова девушки, — я лишь не хочу слушать поминальную молитву по тебе, эти псалмы такие длинные и нудные, что я всегда засыпаю уже на втором…
— Уверяю, что никакой поминальной молитвы по мне, вам слушать не придётся, — уверенно сказала Мэй, — я лишь доберусь до генерала Норриса, убью его, и сразу «домой».
— Его охранение не подпустит тебя близко…
— Поверьте, когда Норрис узнает, кто бросил ему вызов, он не позволит ни одному из своих командоров, тронуть меня даже пальцем, — засмеялась девушка. — У нас особые счёты, уверена, что князь-протектор прекрасно меня помнит, ведь я уничтожила его фамильный крейсер, а подобное является позором для любого воина.
— Думаю, Мэй Чен права, когда говорит, что генерал примет её вызов, — согласился Симеон, немного поразмыслив, — и если этот поединок состоится и окончится победой нашей подруги, то смерть военачальника сильно уменьшит боевой запал всего вражеского флота.
— Вот и ладненько, — кивнула Мэй, — вы не успеете глазом моргнуть, как я снова буду рядом…
— Ты не поняла, — покачал головой Булатов, — мы тебя не просто отпускаем, а летим с тобой вместе…
— А ты думала, что мы тебя будем дожидаться здесь, в крепости? — усмехнулся Дадли. — Я не твоя мамочка, чтобы смотреть в иллюминатор и причитать: «где же наша маленькая Мэй»! Готовь к походу свой крейсер дёвчонка, потому что мой — давно готов!
Кораблям наших героев понадобилось совсем немного времени для того, чтобы покинуть лагерь и отправиться вслед за 4-м легионом. Однако в следствии того, что они вышли сильно позже, догнать «жёлтый» легион целым и невредимым им так и не удалось.
Усем Бадур был очень доволен, когда узнал о победе своего авангарда над флотом князя Суры. Бадур закатил большой пир по случаю первой победы, на котором больше хвастался собой, чем упоминал генерала Норриса. Диктатор любил приписывать себе победы, а поражения, как правило, сваливал на других. Однако генерал Бадур был профессиональным воином и понимал, что его авангарду, который также понёс существенные потери, необходимо выслать подкрепление. Поэтому уже на следующий день из Астрополиса в направлении флота Норриса вышел один из легионов, верных Бадуру — 12-ый «серый». Он должен был усилить генерала Норриса до прихода основного флота и помочь тому в штурме «вагенбурга» Суры.
Как только данный легион прибыл в лагерь Салема Норриса, тот оставил его сторожить «вагенбург», а сам с семью тысячами крейсеров вылетел в неизвестном направлении. Бартоломей Сура, которому доложили, что половина флота врага ушла, попытался выйти из своего укреплённого лагеря, но ураганным огнём был снова загнан за бронированные стены «вагенбурга». Флот Бартоломея оказался совсем деморализован, князь сам не ожидал от своих экипажей такой трусости в бою и был убит горем.
— Как вы будете смотреть в глаза сыновьям, если нам удастся вернуться домой? — с укоризной в голосе спросил он у солдат, после последнего поражения. — И что скажут ваши отцы, о трусости своих сыновей в сегодняшнем бою?
Командоры плакали и рвали на себе волосы от стыда. Князь тоже плакал…
Тем временем, 4-й «жёлтый» легион под командованием генерала Баха, плотным строем окружив топливозаправщики, шёл на выручку князю Бартоломею. Кораблей добровольцев рядом находилось совсем немного, были только те, кто первыми успел догнать легион в пути.
Когда до предполагаемого места лагеря князя Суры оставалось два межзвёздных прыжка, Бах был внезапно атакован вражескими кораблями. Салем Норрис, предполагая, что к Суре направят подкрепление, решил не дожидаться его прибытия у стен «вагенбурга», а выйти навстречу. В этих действиях был здравый смысл, ведь если бы Норрис остался на месте, то ему пришлось бы сражаться на два фронта сразу. Теперь же генерал рассчитывал сначала разобраться с подмогой, а затем вернуться обратно и покончить с «вагенбургом».
Бах явно не ожидал встретить в относительно безопасном секторе огромный флот врага. Несмотря на это, генерал сумел перестроить свой легион в защитный боевой порядок. Семь тысяч кораблей Норриса со всегоразмаху налетели на легионеров. Бой был кровопролитным и долгим, ни одна из сторон не хотела уступать. И те, и другие несли большие потери, но так как кораблей у Норриса было гораздо больше, через некоторое время они начали теснить «жёлтых».