— Прекрати, Дадли, — остановила его Мэй, — молодые люди разберутся в своих отношениях и без твоих комментариев. Пойдём лучше отсюда, не будем им мешать.
— «Влюбил», «Разберёмся в отношениях», что это всё значит? Куда вы уходите? — растерялся Симеон. — Останьтесь с нами, мы же хотели обсудить завтрашний бой.
— Вот завтра и обсудим, когда выстроимся для атаки, — ответила Мэй.
— Что там обсуждать, — усмехнулся Дадли, — завел двигатели и направил корабль на ближайшего врага — вот и весь план боя! До завтра, друг…
Они ушли, оставив Симеона и Бринн.
— Что имели в виду, твои друзья? — смущённо спросила девушка.
— Я не совсем понял, но, похоже, они нас с тобой уже поженили, — улыбнулся Симеон. — Они просто шутят, не обращай на это внимания. Дадли вообще не тот человек, который думает перед тем, как что-то сказать.
— А мне он показался очень проницательным, — загадочно улыбнулась девушка и, взяв по руку Булатова, потянула его прогуляться по коридорам линкора. — Ты вспоминал обо мне?
— Ну, я… — Симеон не знал что ответить.
— Только честно, — перебила его Бринн, — я вот, например, всегда помнила тебя и ждала нашей встречи.
— Я тоже помнил тебя, но если честно, не ожидал увидеть пред собой такую… — Булатов осёкся и замолчал.
— Какую, такую?
— Ну, такую, э… — Симеон покраснел, пытаясь подобрать слова, — ну, в общем, такую отважную воительницу.
Бринн рассмеялась.
— Долго же ты подбирал слова, — сказала она и начала его передразнивать мужским голосом, — «отважную воительницу» — ничего себе! Похоже, уроки этикета ты пропускал.
— Я с тобой нахожусь лишь полчаса, а ты мне уже надоела, как будто я снова вернулся в Академию, — засмеялся Симеон.
Они ещё долго гуляли по отсекам корабля, не замечая времени и вспоминая своё счастливое время учёбы, когда были так счастливы…
Наутро противоборствующие флоты стали готовиться к сражению. Генерал Рико Хамсвельд значительно уступал своему врагу в численности и поэтому вынужден был растянуть свой строй. Он сделал это для того, чтобы не быть окружённым, однако такое «тонкое», в один слой, построение было очень слабым в отражении массового удара. В резерве у себя генерал оставил лишь 1-ый «синий» легион, усиленный кораблями, которые привёл с собой Булатов и «сереброщитными» крейсерами Бринн Уайт.
Птолемей видя, что боевые порядки «Лиса» состоят из всего одной линии, решил сразу же перейти в наступление. Сэд Кали, который находился рядом с командующим, не советовал тому безрассудно идти в полномасштабную атаку.
— Давайте сначала измотаем флот Хамсвельда малыми наскоками и разведкой боем, — говорил он, Птолемею. — Так мы обескровим наших врагов и выявим слабые места в их обороне, а уже потом навалимся всем скопом…
— Мы превосходим противника по всем параметрам, — уверенно отвечал Птолемей Янг, — если я начну атаковать врага, каждый раз небольшими силами, то в каждой такой атаке буду терять в несколько раз больше кораблей, чем обороняющаяся сторона. Это вы прекрасно знаете, генерал-министр. При этом мы вообще можем не выявить слабых сторон у Хамсвельда, зато понесём очень большие потери.
— Потери в любом случае будут серьёзными, — не успокаивался Сэд Кали. — Вы назначили меня своим помощником и начальником авангарда, зачем, если не слушаете моих советов?
— Я слушаю вас и слышу, — перебил его Птолемей, — но сейчас, очевидно, что моя тактика боя будет более эффективной…
— В чём же она заключается?
— У Хамсвельда один слой обороны его полусферы, — нервно отвечал первый министр. — Он растянул корабли, боясь окружения, и даже не удосужился вывести передовой отряд, чтобы тот смягчил наш первый удар. Мы атакуем немедленно, всеми силами. Обладая численным перевесом наш флот, рано или поздно прорвёт эту тонкую линию обороны «Лиса» и зайдёт ему в тыл. Кстати, почему генерала Хамсвельда называют «Лисом»? Если это прозвище дано ему за его хитрость в боевых операциях, то оно явно преувеличено. Генерал очень предсказуем в своих действиях, которые сумел просчитать, даже я, человек не имеющий военного образования…
— Я знаю генерала Хамсвельда достаточно, чтобы не согласиться с вами, — ответил Кали.
— Вот сейчас и проверим, кто из нас прав, — пожал плечами Птолемей и объявил о начале наступления.
Первыми пошли в атаку регулярные легионы Птолемея. Их, как командующий авангардом, повёл самолично Сэд Кали. Тридцать пять тысяч крейсеров огромной волной накатились на своих, когда-то бывших товарищей, с другой противоборствующей стороны. Силы, и атакующего, и обороняющегося флотов сейчас оказались примерно равными. У легионов Хамсвельда было преимущество в более удачном расположении кораблей, так как они стояли в «глухой» обороне, поэтому первая волна атаки Птолемея не привела к какому-либо результату. «Жёлтые» легионы отошли назад и восстановили свои порядки.
Когда подсчитали потери, оказалось, что атакующая сторона, как и предсказывал Кали, потеряла в три раза больше кораблей.
— Не давайте им времени восстановиться! — связался с Птолемеем, Кали. — Сразу же посылайте вторую волну!
Птолемей приказал князьям вступить в битву. Флоты князей наступали не таким сомкнутым строем, как легионеры, но они подавляли своей численностью. Семьдесят тысяч кораблей ударили по легионам Хамсвельда, и этот удар был куда более сильным, чем первый. Полусфера из «синих» легионов прогнулась, но и сейчас сумела выстоять. Князья, как только поняли, что слой противника ни в одном из мест не удалось прорвать, сразу снизили накал атаки и уже не так яростно продолжали сражаться.
Через тридцать минут боя вторая волна также откатилась на прежние рубежи, не достигнув никакого результата. Княжеские флоты отошли за линию легионов Птолемея, оставив в секторе боя — пять тысяч погибших кораблей. У обороняющейся стороны потери были тоже большими — две тысячи вымпелов.
— Давайте сигнал к новой атаке! — снова закричал на Птолемея, Сэд Кали, который понимал, что нужно усилить нажим. — Вы ещё не поняли, командующий, что нельзя давать Хамсвельду восстанавливать свои порядки! Большими временными промежутками между волнами мы помогаем нашим врагам!
— Да, ведите же свои корабли в бой! — обозлился на него Птолемей. — Я вам что запрещаю?!
— Вы же — главнокомандующий, — изумился Сэд, — только вы должны отдавать приказы во время сражения!
— Я доверяю сегодня эту прерогативу, вам, — ответил Птолемей, понимая, что в сложившейся ситуации лучше отдать полномочия более опытному флотоводцу. — Приказывайте флоту, не советуясь со мной. Если какой-то из ваших приказов мне покажется неуместным, я его отменю, а в остальном, даю вам карт-бланш!
Сэд тут же повёл свои, восстановившиеся после боя легионы, в новую атаку. Он ещё ожесточённее, чем в первый раз, набросился на строй врага и уже не желал отступать. Эта третья волна была самой кровопролитной для обоих флотов. Все понимали, что перелом в битве близок.
Птолемей видя, что Сэду Кали удалось связать боем большую часть кораблей Хамсвельда, ввёл в сражение флот генерала Лидмана, до этого стоявший в резерве. Лидман, который не очень хотел сражаться на стороне одного из своих врагов, скрепя зубами, повёл свои корабли в гущу сражения.
Хамсвельд заметил приближающийся флот и приказал своему единственному резервному легиону выйти наперерез Лидману. 1-ый легион, давно рвавшийся в бой, по кратчайшему маршруту вырвался из полусферы и набросился на врага. Завязалась быстрая и яростная схватка. Лидман хоть и обладал количественным перевесом, не захотел умирать под пушками легионеров. Его корабли не выдержали натиска и стали в беспорядке отступать.
— Трус, не убегай и держи строй! — закричал Птолемей на Лидмана. — Ты служишь мне, или всё ещё продолжаешь служить своему прежнему хозяину — Атилле Вересу?!
— Легион, который на меня напал, усилен какими-то мощными кораблями, — закричал в ответ Лидман, — я не могу их сдержать!
— Всё нужно делать самому, — воскликнул Птолемей и отдал приказ своему личному легиону охраны — вступить в бой.
Это был 4-ый «жёлтый» легион, которым раньше командовал Булатов. Первый министр сам повёл его в атаку на 1-ый «синий», желая наказать своего врага за разгром флота Лидмана. Два самых сильных подразделения встретились друг с другом. Только сейчас Птолемей заметил, что эскадру противника возглавляют Симеон Булатов и его друзья. Первый министр сразу поумерил воинственный пыл и приказал одной из центурий своего легиона окружить его флагман кольцом охраны. Ещё Птолемей с ужасом стал наблюдать, как какие-то крейсера в зеркальной щитовой броне уничтожают всё на своём пути. Как ни был хорош в бою 4-ый «жёлтый» легион, но и он не смог справиться с таким сильным и смелым врагом.
Птолемей отвёл свою охранную центурию с передовой и посмотрел на карту общего сражения.
Весь сектор боя кипел от плазмы выстрелов. Генерал Кали с одной стороны и генерал Хамсвельд, с другой, носились по всей линии соприкосновения, пытаясь заделывать бреши в своих оборонительных порядках. Княжеские флоты, восстановившиеся после неудачной атаки, по приказу Кали, снова вступили в сражение. Хоть их удар и не был так силен как первый раз, и входили они в битву по очереди, всё же их присутствие сказалось на характере битвы. Всё больше и больше корабли Хамсвельда начинали пятиться назад под давлением флота Птолемея. Обескровленные «синие» легионы отчаянно просили подкреплений у «Лиса», но тому нечем было им помочь. Единственный резерв уже сражался на первой линии с самим Птолемеем, и сражался, надо сказать, очень удачно.
В хаосе боя линкор первого министра — «Агамемнон» оказался рядом с крейсером «Энио», который вёл Симеон Булатов. «Агамемнон» был очень мощным кораблём и, наверное, мог бы довольно долго противостоять «Энио», но его командир явно был не из героев. Видя, что крейсер Симеона направляется прямо к нему, Птолемей повернул назад и приказал своей охранной центурии прикрыть этот отход.