Его невеста Алисия как всегда была рядом и всячески помогала Атилле. Девушка заказала себе тонкие, изящные боевые доспехи у лучшего мастера столицы, и теперь она всюду красовалась в них, вызывая всеобщее восхищение императорского двора. Атилла был счастлив видеть свою избранницу, облачённую, как солдат, в боевую броню. Алисия превратилась в идола для многих молодых сартакийцев, как храбрая девушка, вставшая на защиту своей родины.
Диктатор Верес подарил ей из Арсенала Империи, боевой крейсер, назвав его «Кантала», что по-турански переводится, как танцовщица. Так же он распорядился нанять для своей возлюбленной эскадру из двух сотен трофейных крейсеров. Людей в экипажи этих кораблей Алисия выбирала лично из бывших рабов Бадура.
Население столичной звёздной системы знало, что сюда идут корабли разбойников Гедеона Шира, и поэтому отчаянно готовилось к обороне. Популярность диктатора Атиллы Вереса росла день ото дня, но одной популярностью не возможно было одержать победу. Атилла это осознавал и с тревогой ожидал прихода своих врагов. Теперь-то он понял, о каких союзниках говорил ему в личной беседе, Бадур. Тогда Верес решил, что диктатор хочет лишь подбодрить его, но теперь стало очевидно, что Усем Бадур действительно договорился с мятежниками.
— Старый дурак, — выругался Верес на покойника, — даже после смерти ты сумел мне навредить…
— Не переживай, мой любимый, — обняла его, подошедшая сзади, Алисия, — ты побеждал всех своих врагов и победишь их снова. Ты самый отважный воин в Империи и не убегал из сектора боя никогда. Наши солдаты знают это и верят в твою счастливую звезду, поэтому они будут сражаться как львы…
— Хотел бы я быть таким же уверенным, — печально улыбнулся генерал, — но в жизни не всё так просто, как в тех книгах про героев, которые ты так любишь читать. Да, я побеждал в битвах, но далеко не во всех. Да, меня считают самым первым поединщиком Империи, но было время, когда я попросту сбежал от поединка…
— Разве такое возможно?! — удивлённо спросила Алисия. — Ты шутишь!
— Нет, я не могу шутить над такими вещами. Я убежал, и, наверное, сделал правильно, так как условия того поединка были смертельными для меня. И теперь это до конца дней будет мучить меня. Я вижу перед собой глаза своего соперника, когда он понял, что я оказываюсь драться. В них не было презрения и ненависти, но я предпочёл бы, чтобы они в там были. Нет, он смотрел на меня скорей с разочарованием и удивлением, и теперь этот взгляд всегда передо мной. Я не смогу спокойно жить пока не встречусь с этим человеком снова, и пока не убью его.
— Кто же тот человек, взгляд которого ты не можешь забыть?
— Его зовут — Симеон Булатов.
— Я не знаю такого… Он князь из «Северного сектора»? — удивлённо спросила девушка. — Или генерал одного из легионов?
— Он обычный воин, но по своим качествам: храбрости, уму и благородству, превосходит всех тех, кого я когда-либо знал…
— Этот Симеон, есть среди тех, кто идёт сюда? — спросила Алисия, обнимая генерала.
— Нет.
— Тогда тебе нечего опасаться…
Глава 20
Флот «Союза туранских генералов» медленно двигался по направлению к Сартакерте. Союзники не торопились, так как по пути следования к ним присоединялись всё новые и новые эскадры сторонников Бадура. Большинство звёздных систем сектора, за исключением столичной и соседних с ней, поддержали восстание против диктатора Вереса. В объединенный флот стекались сотни кораблей местных князьков и старейшин родов, чтобы отомстить за смерть своего соотечественника — Усема Бадура. Прежде всего, все они боялись, что Атилла Верес отменит те привилегии, какие туранцы получили от прежнего диктатора. Многие также хотели поживиться на разграблении столицы.
«Серые» легионы не принимали в свои ряды подобные экипажи из солдат удачи, на кораблях, похожих на хлам, ибо это было запрещено по уставу. Поэтому все, кто присоединялся к флоту, прежде всего, вливались в ряды «туменов» Тарика Хана. Вскоре у генерала мятежников вместо тридцати тысяч кораблей, стало — сорок тысяч.
— Господа, я хотел бы обсудить с вами возможность реорганизации нашего флота, — обратился Хан к остальным генералам. — Скоро мы прибудем в столичную систему и вступим в сражение с Вересом. У диктатора флот небольшой, в сравнении с нашим, но очень организованный, и поэтому он будет действовать, как единый организм. Также, я уверен, что его легионы уже полностью укомплектованы и даже усилены.
— Без сомнения, — согласились генералы, — пополнение легиона является первоочередной мерой после каждого сражения. Подразделение существенно теряет боеспособность, если оно не доукомплектовано. Верес, как опытный флотоводец, сразу же этим и займётся, благо у него есть все возможности для этого…
— Вот именно, — продолжал Тарик Хан. — Арсенал столицы быстро восполнит его потери в прошлой битве с нами. В отличие от Вереса, у ваших легионов нет такой возможности. Сейчас у каждого из вас под рукой не более чем по четыре тысячи крейсеров, поэтому в предстоящих сражениях вы не сможете, наравне противостоять легионам противника…
— Что вы предлагаете? — спросил генерал Салах.
— Я предлагаю вам пополнить «серые» легионы за счёт моих кораблей, — ответил Хан. — Хоть мы и считаемся союзниками, но на самом деле, наш флот состоит из двух частей — ваших кораблей, и моих. У нас нет единого командования, и в сражении мы всё равно будем действовать разрозненно. Чтобы каждый из наших отрядов был ещё сильней, я предлагаю реорганизовать их структуру.
— Не нравится мне эта идея, — отрицательно покачал головой Энвер Салах. — Что конкретно вы хотите?
— Каждый из четырёх легионов передаст в состав моего флота по одной тысяче крейсеров, — ответил Хан, внимательно следя за реакцией остальных. — Это серьёзно усилит «тумены», так как в них не хватает тяжёлых кораблей, способных выдержать полномасштабную атаку. В свою очередь, я передам в каждый из ваших легионов по пять тысяч моих кораблей. Да, многие из них не соответствуют стандартам, но всё же, это боевые крейсера. Данные корабли перейдут к вам в полное подчинение — я уже не смогу забрать их. Вы, в одночасье, восполняете потери и увеличиваете мощь своих легионов, в сравнении с легионами Вереса.
Трое из четырёх генералов обрадовались такому подарку.
— Это неплохая идея, господа, — кивнул, соглашаясь, Гален, — отдаём тысячу — получаем пять тысяч…
— Послушайте, — сказал Хан, продолжая давить на командующих, — поверьте, я лишь хочу, чтобы мы одержали победу. Мы все лишь выиграем от подобной реорганизации…
— Я не согласен на такой обмен, — отрицательно замотал головой, Салах. — Пусть у меня в строю останется всего четыре тысячи вымпелов, но зато, я буду в них уверен, как в самом себе…
Остальные генералы не поддержали Энвера Салаха и согласились на обмен. Через несколько часов три из четырёх туранских легионов пополнились разношёрстными отрядами бывших мятежников. Генерал Хан широко улыбнулся, когда увидел в своих туменах, регулярные имперские крейсера. Хитрый генерал убил сразу двух зайцев, во-первых, он усилился за счёт легионеров, а во-вторых — избавился от большинства ненужных ему, слабых кораблей и команд, которые только создавали хаос в бою…
Спустя двое суток флот туранцев вошёл в столичную звёздную систему. Здесь его уже встречали шесть легионов Вереса. Атилла сразу построил ихв атакующие «клинья», а сам во главе двух тысяч гвардейских крейсеров остался в резерве. Рядом с молодым диктатором находилась и его возлюбленная — Алисия, со своей личной эскадрой. На Сартакерте Верес оставил всего три гарнизонные когорты — этого количества было вполне достаточно, чтобы охранять столицу, так как сами прозрачные стены планеты-крепости были неприступны.
— Ну что, вот мы и встретились снова, — произнёс Атилла, обращаясь к своим бывшим товарищам. — Как я посмотрю, вы не очень-то торопились. Понимаю, никому не хочется умирать… А что делают среди вас, эти толпы мятежного сброда, во главе с генералом Ханом? Это ваши новые союзники — грабители и мародёры? Тогда понятно, с кем я имею дело!
— Перестань кривляться, — ответил ему, Энвер Салах, — ты сам — первый мятежник и отступник! Сдавайся, у тебя нет никаких шансов на победу, нас в два раза больше.
— Значит, больше мусора нужно будет убрать техническим службам, после того, как я вас уничтожу, — пошутил Атилла и тут же отдал приказ для атаки.
Туранцы не ожидали, что такой небольшой, в сравнении с ними, флот врага, первым начнёт атаку. Мятежники Хана ещё даже не успели выстроиться в боевые порядки, как уже стали жертвами мощного удара регулярных легионов. Два тумена были смяты и опрокинуты Вересом за какие-то полчаса. Не выдержав массовой атаки легионеров, они начали в беспорядке метаться по сектору боя. Генерал Хан видя, что его флот разбегается, вышел навстречу врагу сосвоим третьим туменом. Ему удалось на какое-то время сдержать натиск Атиллы и дать возможность своим союзникам — «серым» легионам, выстроиться для контратаки.
Первым, Вереса атаковал сам Энвер Салах. Он во главе своего маленького отряда врезался в строй противника с одного из направлений. Яростная атака Салаха привела в замешательство наступающих. Сразу три легиона Вереса накинулись на корабли Салаха, пытаясь взять их в клещи. Однако этого им сделать не удалось, так как в бой уже вступали, один за другим, новые подразделения туранцев.
Перестроившись в конусы, легионы Галена и Адара вступили в сражение и полностью остановили наступление Вереса. Фронт был выровнен, и Атилле ничего не оставалось, как отойти на свои прежние позиции. Атака с наскока не удалась, если не считать двух рассеянных туменов Хана.
— Неплохая попытка, — ухмыльнулся Салах, после того, как стороны ненадолго разошлись. — Однако, ты, наверное, забыл, что перед тобой не свора, а регулярный флот.
— Это, было лишь приветствие, — парировал Атилла.
— Что ж, тогда сейчас и мы поприветствуем тебя…