Игорь не знал.
– Два, – сказал Еркебулан и для пущей ясности сделал рожки из пальцев. – Два. На Новый год и на день рождения. А еще – когда можно, как сегодня, со стола стащить парочку.
Он затянулся, вздохнул:
– Ничего ты не понимаешь.
Игорь не нашелся что сказать.
– Не место здесь детям, – подумав, продолжил Еркебулан. – И не в конфетах дело. Вот у меня двое. Таиру десять, Айдару шесть. Чему они тут в ауле научатся? У нас и сейчас школа – не школа. Три парты, один учитель. А что дальше? Этих не знаю, как растить, а тут и еще один. Әттеген-ай![22]
– Еще один? – медленно соображая, спросил Игорь.
– Да. Бану сегодня утром огорошила, – тихо, сквозь зубы сказал Еркебулан. – Еще один будет. Не знаю, Игорек, не знаю. И в город переезжать не хочу. Кому мы там нужны? Будут коситься. С аула, мол, понаехали. Опять жилье искать, работу. Здесь хоть дом есть. Да толку с дома! Машина у меня сломалась две недели назад. Есть у нас тут один парень, Берик, хорошо в машинах понимает. Посмотрел, говорит, детали нужны. Детали где? В городе. Вот уже две недели на автобусе в город езжу. Нет деталей, заказывать пришлось. Жду. Жду и молюсь, чтобы это время без машины протянуть. А как мне без машины? А вдруг, не дай Аллах, в больницу нужно? А мясо на базар как везти? Эх!
Еркебулан смял окурок и бросил в ведро. Запрокинул голову, выпрямился.
– Хорошо здесь, правда? – глянул на Игоря искоса. – Хорошо, воздух сладкий, птицы поют. Хочешь – в речке купайся, рыбу лови. Все свое. Только жизни для человека нет. Человеку ведь, чтоб что-то сделать, энергия нужна. Это Кудайберген, мулла наш, все время повторяет. А энергия только от веры может быть. Иначе откуда? Ну то есть не обязательно от веры в Аллаха, но хотя бы от веры в то, что труд не напрасен. Это вот как у Аскарика, у братишки моего, дом. Раз вы приятели, то ты, наверное, у него в гостях бывал, да?
– Да, конечно, – кивнул Игорь.
– Ну, значит, помнишь, что у него рядом с домом развязку построили? Пять лет строили и все никак не могли решить: сносить дом Аскарика или нет. Сколько раз мне Аскарик жаловался: стояки проржавели, нужно менять, крышу перекрыть пора, а по-хорошему и второй этаж построить, а то дети растут. Но ничего сделать не может. Какой смысл, если завтра все могут снести?
– Ну да, – сказал Игорь. – Я как-то дерево у себя в палисаднике посадил. Думал, что хорошее дело для всего двора сделал. А через год приехали городские службы, часть деревьев во дворе срубили, а мое дерево типа случайно трактором раздавили. Я с тех пор ничего не сажаю.
– Да и я о том же. Я не забухал, слава Аллаху, потому что в город надеюсь перебраться. Но если б не это – тоже, наверное, руки опустились бы. Я ж понимаю, что строить дом на тонущем острове смысла нет. Веры нет в смысл такого дела. Потому и энергии нет. А без энергии нет и жизни в человеке. Вот и умирает аул. Ладно, не бери в голову. Как-то жили ведь раньше. Пойдем-ка в дом.
Спал Игорь тревожно. Ночью еще вчера уютный дом вдруг стал чужим. Тусклый уличный свет проникал в комнату, по стенам метались серые тени качающихся ветвей деревьев. Из щели в полу вылез паук и подполз прямо к лицу Игоря. Он хлопнул по нему ладонью, но не попал. За окном вспыхнула молния, а через несколько секунд небо глухо взорвалось и обрушилось на окна дождем. То ли от страха, то ли от воды изо всех щелей вдруг полезли насекомые и стали забирались к Игорю под одеяло. Он перепугался, хотел вскочить, заорать, но обнаружил, что забыл, как шевелиться. Его тело выросло, потяжелело, прилипло к полу. Насекомые ползали вокруг, касались его своими усиками и крылышками. Игорь с ужасом ждал, что сейчас они поползут и по нему, но они медлили, как будто ждали сигнала, а его все не было. Рядом с ним села Дина, погладила его по голове. Глаза у нее были большие, золотистые. Они расплывались все шире и шире, а потом слились в один глаз. «Уведи меня отсюда», – попросил Игорь, но голос его не зазвучал. Глаз лопнул, и из него потекла вода. Она лилась прямо на лицо Игоря, и он принялся жадно пить. Напор становился сильнее. Игорь почувствовал, что захлебывается. «Не бери в голову, – прозвучал голос внутри него. – Не бери это в голову». И словно по команде полчища насекомых бросились на его лицо, заползая в уши, глаза, рот, ноздри.
Игорь проснулся весь в поту. Простыня, одеяло, трусы – все было мокрым насквозь. Голова пылала. Во рту ощущался кислый похмельный вкус. Он вылез из постели, но тут же замерз. Схватил корпешку из стопки в углу, завернулся в нее и встал у окна. Ни молний, ни ветра уже не было, только крепкий ровный дождь. Стоять оказалось тяжело, колени дрожали. Игорь не полез в мокрую постель, а сел на пол в углу, еще плотнее укутавшись в одеяло, и почти сразу уснул.
– Игорек, ты живой?
Игорь приоткрыл глаза и увидел Еркебулана, присевшего на корточки возле него.
– Ладно, сейчас принесу опохмелиться, – пообещал Еркебулан. – Никуда не уходи, – и засмеялся.
Он вернулся с двумя бутылками пива. Открыл их зубами и протянул одну Игорю. Игорь жадно глотнул. Холодное пиво резануло горло, но приятно спустилось в желудок.
– Ну вот, другое дело, – произнес Еркебулан, тоже прилично отхлебнув. – Ладно, время позднее. Пацаны мои уже позавтракали. Пойдем тоже пожрем, и я в город поеду. Ты сегодня сам по себе.
Они ели лепешки с медом, запивая айраном. Бану хмурилась. Подливала чай, накрывала на стол, но не разговаривала. У Игоря не было сил спросить, что случилось, да он и так все понимал без слов.
После вышли во двор.
– Я вернусь до вечера, – сообщил Еркебулан. – К Имангалиевым вместе пойдем, как и обещал. А ты пока можешь погулять. К речке сходи. Если хочешь, загляни к Валере. Двадцать седьмой дом, прямо по улице. Он вчера звал. В общем, отдыхай. В пять встретимся здесь же, лады?
– Да, – кивнул Игорь.
Еркебулан ушел, а Игорь еще долго стоял и тупо смотрел на дорогу. Мыслей не было, только звенела, как пустой казан, голова. Мимо него прошла старуха, ведя на веревочке грязного, с репьями, запутавшимися в шерсти, барана.
Игорь пошел следом. Потом свернул, увидев знакомую колонку. Как и вчера, долго умывался, пил, пока не наполнился доверху. Двинулся дальше, бесцельно, наугад. На дороге, впереди, поднимая пыль, боролись двое голых по пояс парней. Худые, но крепкие, они по-петушиному наскакивали друг на друга, сцеплялись в заковыристой позе, а потом отлетали в разные стороны, успевая напоследок поддать противнику кулаком или ногой. Игорь не мог понять, дерутся ли они в шутку или по правде, и решил свернуть в проулок от греха подальше. Это, собственно, и проулком можно было назвать с трудом. Узкая каменистая тропинка, вытоптанная трава, заборы по обе стороны. Игорь шел, пока не уткнулся в стену дома. Тупик. Пришлось возвращаться. Парни уже не дрались, а устало сидели на обочине, тихо переговариваясь. Увидев Игоря, они удивленно замолчали. Когда Игорь проходил мимо, один крикнул:
– Эй, темек бар ма?[23]
– Жоқ[24], – ответил Игорь, стараясь глядеть в сторону. Он и вправду не курил.
Вскоре он вышел на перекресток. Подумав, оглядевшись, повернул налево, почему-то решив, что река там. И не ошибся. Деревня закончилась. Вдоль дороги рос низкий колючий кустарник. В сухой траве шуршали стремительные серые ящерицы, напуганные его шагами. Блеснула вода, и Игорь пошел к ней напрямик, раздвигая кусты, разгоняя глазастых кузнечиков. Здесь, у реки, было прохладнее. Игорь сначала хотел искупаться, но теперь передумал. От влажного речного ветерка его снова стало морозить. Он прошелся по берегу, нашел ровное сухое местечко и улегся прямо на теплой земле, подставив лицо солнцу. Голова болела уже меньше, чем утром. Где-то совсем рядом вскрикнула птица. Голос был Игорю незнакомый. Высокий, хрипловатый. «Хди. Х-х-х-хди». Он поискал птицу глазами, но не нашел. Солнце пекло. Игорь подумал, что может случайно уснуть и сгореть. Лицо уже стягивало. Он нехотя встал и отошел в тень невысокого карагача. Опустился, привалившись спиной к стволу, и долго сидел так – без мыслей, без эмоций, глядя на воду и на листья над головой.
Очнувшись, понял, что проголодался. От долгого сидения ноги затекли. С трудом согнув колени, Игорь помассировал икры. Побежала колючая кровь. Держась за дерево, охая по-стариковски, Игорь поднялся и поплелся обратно в деревню. Он решил зайти к Валере. Вспомнил: дом двадцать семь. Дом нашел быстро. Заперто. Постучался в калитку, но ответила только собака.
Игорь решил погулять, а потом попробовать еще раз. Все равно идти ему было некуда. Он пошел в сторону дома Имангалиевых по знакомой дороге.
– Эй! Игорь, постойте!
Игорь обернулся и увидел женщину с ведрами. Солнце светило прямо ему в глаза и не давало разглядеть ее лицо. Женщина шла, мелко перебирая ногами, ведра явно были тяжелыми.
– Алуа! – воскликнул Игорь и кинулся ей навстречу. – Давайте я вам помогу.
– Нет-нет-нет, не нужно, – замотала головой Алуа, тяжело дыша. – Тут уже рядом. Пойдемте, я вас свежим молоком напою.
Игорь ведра все-таки забрал, правда, сразу же в глубине души пожалел об этом.
– Что у вас тут, жидкий свинец? – спросил он, с трудом удерживая равновесие.
– Сами напросились, – засмеялась Алуа. – Вон уже мой дом.
Игорь дотащил ведра до крыльца, а потом долго с наслаждением пил прохладное молоко, стакан за стаканом.
– Устали? А я привыкла уже, – сказала Алуа. – Вы передохните пока, я на стол накрою.
Кухонька в доме была маленькой, темной, с высоким узким окном.
– Зато летом здесь прохладно, – пояснила Алуа.
– Как вы одна со всем этим справляетесь? – спросил Игорь, глядя, как Алуа накладывает ему мясо, картошку, овощи.
– Нормально. Соседи помогают.
– А муж? Дети?.. – осторожно спросил Игорь.