"Лира! Кай! К люку! Быстро!" – закричал Лиам, высовываясь из-за укрытия и выпуская короткую, ослепляющую очередь резонансных импульсов в сторону шипастого гиганта. Удары были слабыми, но заставили Проводника замереть, его поверхность заколебалась. Он начал методично кристаллизовать пространство между ними, создавая барьер из смертоносного хрусталя.
Лира, окровавленная, но живая, встала, отряхиваясь от осколков. Она бросилась к груде обломков, под которой был Борк. Схватив его за плечи, она потащила бесчувственное тело к открытому люку. Кай, стиснув зубы от адской боли, пополз следом, волоча эмиттер Борка.
Лиам прикрывал их, стреляя короткими очередями. Заряд его эмиттера падал катастрофически: 7%... 5%... Шипастый гигант адаптировался, его кристаллический барьер рос, отражая часть вибрации. Он медленно, неумолимо продвигался вперед, превращая пол и обломки в свою территорию.
"Лиам! Иди!" – закричала Лира, уже спускаясь в темный колодец люка, поддерживая тело Борка. Кай исчез в отверстии.
Лиам сделал последний выстрел – слабый, жалкий плевок резонанса – и бросился к люку. Шипастый Проводник выстрелил. Белый луч чиркнул по его пятке. Ледяной холод пронзил ногу, мгновенно сменившись невыносимым жжением. Лиам вскрикнул, кубарем скатился в темноту люка, в спину ему ударил поток ледяного воздуха.
Захлопнись! – мысленно приказал он.
Люк с грохотом захлопнулся сверху, как раз в тот момент, когда мертвенно-белый луч ударил в сталь. Металл зашипел, покрываясь инеем и первыми мутными кристаллами. Но он выдержал. На мгновение.
Лиам лежал внизу, на холодном металлическом полу узкого тоннеля, хватая ртом затхлый воздух. Его пятка горела адским огнем. Он поднял ногу. Сапог был цел, но ткань носка и кожа под ней... Они были белыми. Холодными на ощупь. Прозрачными на краях. Начиналась кристаллизация.
"Двигайся, Архитектор!" – Кай, прислонившись к стене тоннеля, его голос был хриплым от боли и усилия. Он указывал ножом вперед, в темноту, куда Лира, кряхтя, тащила Борка. "Он... за нами. Эта дверь... не надолго."
Лиам встал, опираясь на стену. Боль в пятке была пронзительной, как будто в нее вгоняли раскаленные иглы. Каждый шаг отдавался эхом по ноге. Он посмотрел на свой эмиттер. Заряд: 3%. У Борка – его оружие лежало рядом с ним, пока Лира тащила хозяина – батарея была разбита при взрыве. Оружие кончилось. Они были ранены, измотаны, загнаны в подземелье. А Сердце Тишины ждало где-то впереди, за лабиринтом старых труб и кабельных каналов под Разломом Амнезии.
Путь вниз, в геод Торна, начался с боли, потерь и ледяного прикосновения смерти на пятке. Им нужно было идти. Быстро. Потому что за ними, сквозь сталь люка, уже пробивался тусклый, неумолимый свет кристаллизации. Тишина не прощала сопротивления. Она лишь на время отступила, чтобы сомкнуть клещи.
ЧАС СПУСТЯ. СЕРВИСНЫЕ ТОННЕЛИ ПОД РАЗЛОМОМ АМНЕЗИИ.
Тоннель был низким, тесным, пропахшим ржавчиной, сыростью и чем-то древним, органическим – как грибы в глубоком подвале. Стены местами были оплетены толстыми, давно мертвыми кабелями, похожими на окаменевших змей. Под ногами хлюпала вода, смешанная с маслянистой слизью. Свет давали только налобные фонари Лиры и Лиама, выхватывая из тьмы круги покрытой плесенью стали и бетона.
Они шли медленно. Слишком медленно. Борк пришел в сознание, но шел, шатаясь, поддерживаемый Лирой. Его голова была проломлена, один глаз заплыл кровью, он бормотал что-то бессвязное. Кай брел, опираясь на стену, его лицо было серым, дыхание – прерывистым и хриплым. Темное пятно на его боку расползалось. Лиам хромал, каждый шаг левой ногой вызывал спазм боли; кристаллизация пятки была пока поверхностной, но ощущение ледяной иглы под кожей не отпускало.
"Далеко?" – прошипел Кай, останавливаясь перед развилкой. Три одинаковых темных прохода.
Лиам сосредоточился. Связь с Леей была нитевидной, но стабильнее, чем в бункере. Геомагнитные помехи Разлома, видимо, частично экранировали "Тишину".
"Лея? Направление."
"...Держитесь... левого тоннеля. Затем... вниз по аварийной лестнице. Следующая развилка... через 200 метров. Будьте... осторожны. Сенсоры фиксируют... аномальную активность впереди. Биосигнатуры... неопределенные."
"Неопределенные. Замечательно," – пробормотала Лира, переводя дух и поправляя Борка на плече. "Как 'Серые', только хуже?"
"Хуже," – ответил Лиам, вспоминая Проводников. Он достал блокнот Вейланда, бегло записывая координаты. Начало. Связь. Эмпатия. Как все это далеко сейчас казалось от холодной, рациональной жестокости Торна и его кристаллического кошмара.
Они двинулись по левому тоннелю. Воздух становился гуще, холоднее. Влажность оседала на лицах холодной росой. И давление... оно менялось. Знакомая апатия "Тишины" смешивалась с чем-то новым. Тяжелым. Древним. Как дыхание спящего гиганта под землей. Сердце Тишины. Оно было близко.
Аварийная лестница, ведущая вниз, была ржавой, скользкой, многие ступени прогнили или провалились. Спуск был мучительным. Борк чуть не сорвался, но Лира удержала его. Кай сползал по ступеням, скрежеща зубами от боли. Лиам, хромая, чувствовал, как холод от пятки поднимается выше, по икре.
Внизу их ждал просторный зал – вероятно, старый распределительный узел коммуникаций. Высокие потолки терялись в темноте, колонны, покрытые толстым слоем какой-то блестящей, темной слизи, поддерживали своды. И посреди зала... росло.
Это не было растением. И не кристаллом. Это была структура. Сложная, хаотичная и одновременно упорядоченная, как коралл, выросший в кошмарном сне. Она формировалась из того же прозрачного материала, что и Проводники, но здесь он был мутным, с вкраплениями темных, пульсирующих жилок. Структура росла из пола, из стен, с потолка свисали сталактиты того же вещества, медленно капая вязкой, светящейся субстанцией в лужи на полу. Лужи тоже светились тусклым, болезненным светом. Воздух звенел от едва слышимого, высокочастотного гудения – резонанса самой структуры.
"Господи..." – прошептал Борк, его единственный открытый глаз расширился от ужаса. "Что... что это?"
"Оно... растет," – сказала Лира, поднимая фонарь выше. Свет выхватил движение – крошечные кристаллические "насекомые", похожие на пауков с игольчатыми лапками, копошились в основаниях структуры, что-то строя, что-то ремонтируя. "Как... рак."
"Это граница," – тихо сказал Лиам. Он чувствовал всем существом. Его ДНК-ключ, обычно молчащий или тихо жужжащий связью, теперь вибрировал. Низко, тревожно. Как струна перед обрывом. "Граница влияния Сердца. Геод Торна... прямо под нами. Эти тоннели... они как корни его заразы."
Именно тогда они их увидели. "Неопределенные биосигнатуры". Они не были "Серыми". И не были Проводниками. Они сидели на корточках у оснований кристаллических структур или медленно передвигались вдоль стен, сливаясь с тенями. Их тела... были гибридными. Частично – плоть, изможденная, серая, покрытая язвами и странными, кристаллическими наростами, как струпья. Частично – тот же мутный, живой кристалл, прораставший из костей, заменявший конечности, формирующий лица. У одного вместо руки был кристаллический отросток, похожий на клешню. У другого – половина лица была гладкой, мертвенно-блестящей маской. Они не проявляли агрессии. Они просто были. Как часть пейзажа. Их глаза, где они сохранились, были пусты, как у "Серых", но в глубине светился тусклый, нездоровый блеск – отражение кристаллической заразы, пожирающей их изнутри.
"Мутанты," – проскрипел Кай, сжимая нож. "Смесь... людей и этой дряни. Зараженные... глубоко."
Один из гибридов, сидевший ближе всех, поднял голову. Его кристаллическая "челюсть" (остатки плоти свисали с нее лохмотьями) медленно открылась. Не для крика. Из горла вырвался хриплый, булькающий звук. И струйка той же светящейся слизи, что капала со сталактитов.
"Они... не трогают нас?" – неуверенно спросила Лира.
"Пока," – ответил Лиам. Он почувствовал, как давление вокруг меняется. Гудение структуры усилилось. Воздух стал гуще, тяжелее дышать. Апатия, сладкий зов покоя, снова начал обволакивать разум. "Оно знает, что мы здесь. Сердце. Оно... пробуждается."
Они осторожно двинулись вдоль стены, обходя светящиеся лужи и гибридных существ, которые лишь поворачивали головы, следя за ними пустыми или мерцающими глазами. Казалось, они прошли половину зала, когда Борк споткнулся. Он наступил на край светящейся лужи. Слизь брызнула.
И все замерло.
Гудение стихло. Движение кристаллических "паучков" прекратилось. Гибриды замерли, повернув головы в их сторону. В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание группы и капли слизи, падающие в лужи.
Потом структура запела.
Не звук. Низкочастотная вибрация, исходившая отовсюду – от стен, от пола, от свисающих сталактитов. Она входила в кости, в зубы, в мозг. Не разрушительная, как у эмиттера. Гипнотическая. Убаюкивающая. Несущая в себе обещание... покоя. Окончательного прекращения борьбы, боли, страха.
"Нет..." – прошептал Лиам, чувствуя, как его веки тяжелеют. Он видел, как Борк замер, его лицо расслабляется, взгляд тускнеет. Лира покачнулась, опуская арбалет. Даже Кай, стиснувший зубы от боли, вдруг перестал стонать, его единственный глаз стал смотреть в пустоту.
Сдайся, – шептала вибрация в крови, в костном мозге. Остановись. Устал. Так устал. Здесь тихо. Здесь покой. Как в кристалле. Вечный сон без сновидений...
Образ Марты, застывшей в кристалле с выражением облегчения, всплыл перед глазами Лиама. Так легко... Так просто... Перестать бороться. Перестать чувствовать вину. Боль в ноге исчезнет. Страх за Алису, за Эльзу, за Кассандру, за весь хрупкий мир над головой... растает.
Он сделал шаг вперед. К ближайшей кристаллической структуре. Его рука потянулась коснуться мутной, пульсирующей поверхности. Холод обещал забвение...
"ЛИАМ!"
Голос. Реальный. Резкий. Как удар хлыста. Голос Кая. Но не хриплый от боли. Полный старой, знакомой, неистовой ярости.