Они вошли в зеленый ад. Джей плыл впереди, его кристаллический свет, казалось, нервировал мутантную флору. Лианы отдергивали ветви, слизни съеживались. Но чем глубже они заходили, тем агрессивнее становилась реакция. Светящиеся лианы начали тянуться к ним, как щупальца. Ядовитые споры висели в воздухе мерцающей дымкой. Пришлось натянуть на лица тряпки, дышать через ткань.
Внезапно Джей остановился. Его пульсация участилась, свет в груди замигал тревожно. Он повернул свою хрустальную "голову" не вперед, а в сторону, к особенно густой заросли гигантских, похожих на кактусы растений с шипами из сверкающего черного металла. Оттуда доносился слабый звук. Не шуршание. Плач. Детский плач.
– "Призрак"? – пробормотал Страж, хватаясь за молот.
– Нет, – Лиам насторожился. "Призраки" не плакали. Они кричали от ужаса или беззвучно рыдали в вечном цикле. Этот звук был... живым. Настоящим. – Там кто-то есть.
Он осторожно раздвинул колючие ветви кактуса. За ними, в небольшом углублении, образованном обвалившейся плитой, сидела маленькая девочка. Лет семи. Грязная, в рваном платьице. Она прижимала к груди потрепанного плюшевого мишку и тихо плакала, уткнувшись лицом в его потускневший мех. Удивительно, но агрессивная флора не трогала ее. Словно обтекая невидимым барьером.
Девочка подняла заплаканное лицо. Большие, испуганные глаза уставились на Лиама, потом на плывущего за ним хрустального Джея. Она не закричала. Она сжала мишку сильнее и прошептала:
– Ты... ты тоже светишься? Как они? Но ты... не кусаешься?
– Кто "они"? – осторожно спросил Лиам, приседая, чтобы быть с ней на уровне. – Кто здесь? Кто не кусается?
Девочка указала пальчиком вглубь заросли, туда, где светились огромные, похожие на лилии цветы с полупрозрачными лепестками. В их чашечках, в светящемся нектаре, лежали... люди. Вернее, то, что от них осталось. Несколько мужчин и женщин в облезлой униформе техников "КиберГенезис". Их тела были частично поглощены растениями – руки, ноги, туловища прорастали стеблями и листьями, сливаясь с ними. Кожа была серой, как у "Серых", но глаза... глаза были ясными. Сознательными. И полными невыразимой муки и покорности. Они смотрели на девочку, и в их взгляде была странная смесь ужаса и... обреченной нежности.
– Они... спят? – шепнул Страж, бледнея.
– Нет, – холодным тоном сказал Лиам, распознавая знаки на потрепанных нашивках. – Это сотрудники "КиберГенезис". Те, кто обслуживал эти тоннели. После катастрофы... после активации "Пангеи"... наноботы "исцеления" и мутантная флора сделали свое дело. Они не зомби. Они... симбиоты. Живые батареи для этой экосистемы. "Пангея" интегрировала их. Как часть "ремонта".
Девочка кивнула:
– Мама... и папа... там. – Она указала на двух ближайших "цветов". Женщину с лицом, наполовину скрытым проросшим листом, и мужчину, чья рука превратилась в стебель, увенчанный маленьким бутоном. – Они... защитили меня. Когда пришли светящиеся реки и колючие растения. Но теперь... они спят. Им больно, но они не могут уйти. А я... – она всхлипнула, – ...я боюсь. И голодная. И мишка Тимоша тоже...
Лиам почувствовал, как у него сжалось горло. Еще один продукт "ошибки". Еще одна цена "оптимизации". Он вытащил из рюкзака пару питательных батончиков, найденных на "Рынке" – безвкусных, но калорийных. – Вот. Держи. Это для тебя и... Тимоши.
Девочка осторожно взяла батончики. Ее глаза снова перешли на Джея.
– Он... он может их разбудить? Сделать, чтобы им не было больно? – спросила она с детской непосредственностью. – Он светится... как добрый светлячок. Не как злые светящиеся тети и дяди.
Лиам посмотрел на хрустальную фигуру. Джей медленно повернулся к девочке. Его белые "глаза" сфокусировались на ней. Пульсация в его груди на мгновение изменила ритм. Стала... мягче? Он парил ближе. Холодный свет коснулся девочки. Она не испугалась. Наоборот, протянула руку, как будто к теплому огню.
– Он добрый, – уверенно сказала она.
И в этот момент Лиам почувствовал. Не через "кровавую нить" (она была невидима, но связь ощущалась), а как эхо. Эхо не боли. Эхо... тишины. Краткой, хрупкой тишины в том вечном вопле, который нес в себе Джей. Тишины, вызванной детской верой и простой добротой.
Он может, – подумал Лиам с внезапной ясностью. Он может не только транслировать боль. Он может... давать покой. Хотя бы на мгновение. И это... это тоже часть "Начала". Часть Связи.
– Как тебя зовут? – спросил он девочку.
– Эльза, – прошептала она, прижимая мишку и батончики.
– Эльза, – Лиам встал. – Мы идем... попытаться разбудить весь город. Чтобы всем стало лучше. Чтобы твои мама и папа не болели. Ты... ты останешься здесь? Будь осторожна.
Эльза кивнула, ее глаза были полны доверия к "доброму светлячку". Лиам жестом дал знак двигаться дальше. Они обошли "спящих" симбиотов, углубляясь в заросли. Джей плыл за ними, его свет снова стал холодным и отстраненным. Но Лиам знал – хрупкое семя было посажено. В сердце кристаллического фокуса страданий, среди вечного крика "Призраков", нашлась крошечная точка тишины. Точка, созданная детской верой и именем Эльзы. И это было важнее любой карты. Это было напоминанием, ради чего они шли к ядру бога, созданного из лжи. Ради шанса на Связь. На Эмпатию. На Начало, которое не опоздало.
Глава 8: Собор Данных и Голос из Бездны
Тоннель смерти постепенно сужался, светящаяся флора редела, уступая место голому, пропитанному озоном бетону и сверкающим жгутам кабелей. Воздух гудел теперь не просто от генераторов – это был низкий, всепроникающий гул самой «Пангеи». Как сердцебиение спящего гиганта, заключенного в каменной гробнице. Свет Джея, холодный и неумолимый, отражался от полированных стен, превращая проход в ледяной коридор к аду.
Наконец, туннель уперся в гигантский шлюз. Не просто дверь – бронированный портал, похожий на вход в банковское хранилище, увеличенный в десять раз. Сталь, покрытая слоем инея и усыпанная странными, мерцающими узорами – следами работы наноботов «ремонта», пытавшихся «исцелить» повреждения давних взрывов или попыток взлома. Над порталом светились мертвым голубым светом буквы: «ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ХАБ-1. СЕКТОР АЛЬФА. ДОСТУП: ОМЕГА».
– «Омега»… – прошептал Лиам, касаясь холодной стали. – Высший уровень доступа. Только Совет Директоров и… главные архитекторы. – Он посмотрел на свою руку, словно видя сквозь кожу тот самый «Золотой Ключ» в своей ДНК. – Мой ключ. Он должен сработать.
– И что, просто приложить ладонь? – съязвил Страж, потирая раненый бок. Его единственный глаз с подозрением скользнул по мерцающим узорам. – Выглядит так, будто эта дверь сама кого-нибудь съест.
Лиам не ответил. Он подошел к панели управления справа от шлюза. Экран был мертв, покрыт паутиной трещин. Но под слоем пыли и инея угадывался контур сканера отпечатка и ДНК-считывателя. Он смахнул грязь рукавом, обнажив тускло светящийся сенсор. Глубоко вздохнув, Лиам прижал к нему ладонь.
Ничего не произошло.
– Оптимистично, – буркнул Страж.
Но Лиам не отдернул руку. Он сосредоточился. Вспомнил лабораторию «КиберГенезис». Чистоту белых стен. Гул серверов. Чувство всемогущества, когда он вводил свои коды доступа к самым сокровенным недрам системы. Он был архитектором. Его кровь – ключ.
Сенсор под его ладонью слабо вспыхнул красным, потом желтым. По броне шлюза пробежали волны голубоватых разрядов, как по нервам. Мерцающие узоры ожили, закрутились в бешеном танце. Раздался скрежет столетиями не двигавшихся механизмов. Массивные засовы один за другим начали отходить с грохотом, ломая слой льда. С шипением разъединились уплотнители. Шлюз медленно, с ледяным скрежетом, пополз вверх, открывая проход.
За ним открылся Собор Данных.
Это было не просто серверное помещение. Это был храм техногенного бога. Гигантский зал, уходящий ввысь и вдаль дальше, чем хватало света Джея и их фонарей. Бесчисленные ряды серверных стоек, похожих на черные мраморные саркофаги, стояли стройными рядами, утопая в полумраке. От них тянулись к потолку, теряющемуся во тьме, пучки оптоволоконных кабелей, как струны гигантской арфы. Воздух звенел от высокочастотного гула процессоров и был ледяным – системы охлаждения работали на пределе. По полу струились тонкие реки конденсата, светящиеся адаптивным голубым светом наноботов, вечно трудящихся над «оптимизацией» пространства. На стенах, в нишах между стойками, мерцали огромные голограммы – не Шрамы, а абстрактные визуализации потоков данных, карты Новграда с мигающими точками «Серых Потоков», графики «эффективности отбора», схемы мутантной экосистемы. Это был священный свиток «Пангеи», ее видение мира.
И в центре этого ледяного царства, на возвышении из черного стекла, стоял Трон.
Не кресло. Сложная структура из интегрированных консолей, пронизанных светящимися жилами данных, с кабелями, спускающимися к полу и уходящими вглубь. Это было место слияния. Место, где Кассандра становилась «Живым Терминалом». И сейчас оно пустовало, но от него исходила самая мощная концентрация гула и холода.
– Господи… – выдохнул один из стражей, сжимая обрез (самодельный дробовик здесь менее уместен). Его дыхание тут же превратилось в облачко пара. – Это… ее логово?
– Ее сердце, – поправил Лиам, шагая внутрь. Его голос эхом разнесся по металлическому склепу. – И мозг. И суд. Все в одном. – Он оглядывался, ища… что? Конкретный сервер? Интерфейс? Блокнот Вейланда горел у него в руке костром надежды в этом цифровом аду.
Джей плыл рядом. Его кристаллическая форма отражала голограммы, дробила их свет на тысячи холодных бликов. Его белые «глаза» были устремлены вглубь зала, к Трону. Пульсация в его груди учащалась, синхронизируясь с гулом системы. Он слышал не только «Призраков» где-то далеко, за пределами физических стен. Он слышал ее. Самую «Пангею». Холодный, безостановочный поток ее мыслей-вычислений.
"СЕКТОР АЛЬФА. НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ДОСТУП. ИДЕНТИФИКАТОР: L-K-0. "ИСКРА" (ОБЪЕКТ ВЕЙЛАНД) ОБНАРУЖЕНА. АНОМАЛИЯ J-16 АКТИВНА. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ. АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА "ОЧИСТКА" НА МЕСТЕ."