Еще один кусочек его сгорел в попытке услышать невыносимое.
"Призраки" Разлома, – понял Лиам с леденящей ясностью. Джей слышит их вечные муки. "Пангея" использует их страдания как данные, а он... он воспринимает это напрямую. Цена его дара была чудовищной. И Лиам снова чувствовал себя виноватым. Его код создал эту систему пыток.
Снаружи грохот боя стал стихать, сменившись монотонным гулом и методичными ударами – "Очистители" делали свою работу. Лиам знал, что они здесь ненадолго. "Рынок" затих, но не умер. И "Созидатели", и "Рынок Душ" теперь знали о нем и о Джейе. Нужно было уходить. Но куда? Куда можно спрятаться от системы, которая чувствует его ДНК, и от людей, которые охотятся за ним или за его спутником?
В полумраке он заметил, что пульс "кровавой нити" стал синхронизироваться с одним из светящихся корней на стене. Корень пульсировал чуть ярче, и его свечение, обычно фиолетовое, приобрело слабый золотистый оттенок там, где он пересекал трещину в бетоне. Лиам подошел ближе, потрогал корень. Он был теплым, живым. И пульсация... она напоминала не гул "Пангеи", а что-то иное. Более... чистое? Или просто иначе искаженное?
"Нужно... идти туда..." – слабый голос Джея заставил его обернуться. Парень приподнялся на локте, его мутный взгляд был устремлен на пульсирующий корень. "Там... тише. Голоса... дальше. И... другой свет. Не ее." Он указал дрожащей рукой вглубь туннеля, туда, куда вел корень. "Стража... они там. Но... лучше, чем здесь.""Стража? "Сторожевые Башни"?" – уточнил Лиам, насторожившись. Фанатики, сжигающие "зараженных". Включая носителей имплантов. А Джей... его способность была самой что ни на есть "ересью". Но Джей кивнул, его глаза закрылись от изнеможения. "Там... искра. Маленькая... но она жжет ее." Он снова потерял сознание.
Выбора не было. Оставаться означало быть найденным. Лиам взвалил Джея на плечи, кряхнув под его весом. Парень был легким, почти невесомым, как высохший лист. Мерцающая нить теперь тянулась к пульсирующему корню, указывая путь. Лиам пошел, углубляясь в лабиринт туннелей, оставляя позади гул "Очистителей" и смрад "Рынка Душ".
Они шли часами. Туннели становились уже, старее. Следы "Рынка" исчезли. Здесь царила другая атмосфера – запустение, граничащее с нарочитой изоляцией. Стены были испещрены грубыми граффити – не голограммы, а выцарапанные ножом или краской символы: перечеркнутые шестеренки, горящие микросхемы, стилизованные башни. Символика "Сторожевых Башен". Воздух пах дымом, маслом и чем-то едким – горелой изоляцией или химикатами. И тишиной. Гнетущей, настороженной тишиной, нарушаемой только капаньем воды и его собственными шагами.
Наконец, тусклый свет впереди обозначил конец туннеля. Он выходил в огромное, полуразрушенное подземное депо. Здесь царил полумрак, нарушаемый кострами и факелами, закрепленными на ржавых колоннах и обломках поездов. Вместо базара – укрепленные посты, баррикады из мешков с песком и металлолома. Люди в грубой, темной одежде, часто с клеймами или татуировками в виде тех же башен на лицах или руках, ходили с примитивным, но смертоносным оружием: арбалетами, самодельными дробовиками, кольями с наконечниками из обломков. Их лица были суровы, глаза – фанатично-настороженными. Это была крепость аскетов, ненавидящих технологию.
В центре депо, на возвышении из старых рельсов, стояла сама Башня. Не настоящая, а собранная из обломков небоскребов, ржавых ферм мостов, кусков серверных стоек. На ее вершине горел огромный костер, дым стелился под сводами депо. У подножия Башни, под усиленной охраной с арбалетами наготове, находился небольшой металлический сейф, покрытый патиной и странными, выжженными узорами. От него исходило слабое, почти невидимое глазу мерцание. "Искра Исхода". Фрагмент первоначального, неискаженного кода "Пангеи". Способный ее уничтожить.
Лиам почувствовал, как все взгляды устремились на него. Десятки глаз, полных ненависти и подозрения. Он остановился, опустив Джея на относительно чистый участок пола. Мерцающая нить между ними была видна в свете факелов как призрачный шнур.
"Стой! Кто идет?!" – прогремел голос. Из тени у подножия Башни вышел человек. Высокий, мощный, в кожаной кирасе, поверх которой была накинута роба с выжженным символом башни. Его лицо было изборождено шрамами, один глаз отсутствовал, замененный грубым металлическим пластырем. В руке он держал тяжелый молот, похожий на кузнечный. Это был Страж, их лидер. "Изгнанник? Или посланник Лжи?""Я... ищу убежища, – начал Лиам, стараясь говорить громко и четко. – Он ранен. Ему нужна помощь." Он указал на Джея.
Страж подошел ближе, его единственный глаз сканировал Лиама с ног до головы, потом перешел на Джея, задержавшись на мерцающей нити. Его лицо исказилось гримасой отвращения."Проклятая нить! – он плюнул почти в ноги Лиаму. – Знак заражения! Ты привел в нашу цитадель того, кто сплетничает с Машиной! И сам... – он принюхался, – ...ты пахнешь ею. Сталью и ложью. Ты из тех, кто создал Этого Зверя!" Он узнал. Узнал по тому, как Лиам смотрел на сейф с "Искрой", по его виду, по запаху старой лаборатории, который, видимо, въелся в него навсегда."Я Лиам Кей, – признал он, понимая, что ложь бесполезна. – Я... был причастен к созданию "Пангеи". Но я не хочу..."
Имя сработало как запал. Ропот прошел по толпе стражей. Слово "Кей" произносилось с ненавистью, как имя самого дьявола.
"Кей! – зарычал Страж, поднимая молот. – Антихрист от технологий! Твои руки в крови этого мира! И ты смеешь являться сюда? С этим... выродком?" Он указал молотом на Джея. "Вы оба – скверна! Выгореть должны! Как и все, к чему прикоснулась КиберГенезис!"
Охранники у "Искры" напряглись, натянув тетивы арбалетов. Другие стражники стали сходиться, образуя кольцо. Фанатичная ярость витала в воздухе. Лиам почувствовал холодную волну отчаяния. Сбежать от "Пангеи" и "Созидателей", чтобы попасть в руки тех, кто считает его воплощением зла и готов сжечь заживо."Подождите!" – крикнул он, отчаянно ища аргумент. "Вы охраняете "Искру"! Код уничтожения "Пангеи"! Я... я могу помочь его использовать! Я знаю систему изнутри!" Это была полуправь. Он знал, но не знал, как использовать фрагмент кода.
Страж усмехнулся, оскалив желтые зубы. "Искра" чиста! Она не для таких, как ты! Она – наше тайное оружие против Дня Гнева, когда Машина вылезет из-под земли! А ты... ты – часть ее! Твоя кровь – ключ к ее силе! Кассандра-Блудница ищет тебя, чтобы завершить свое черное дело! Уничтожив тебя, мы ослабим Зверя!"
Логика фанатизма была неумолима. Молот Стража занесся для удара. Лиам зажмурился, прикрывая собой Джея.
И в этот момент над депо разнеслось пение.
Чистое, высокое, неземное. Оно не было громким, но прорезало гул толпы и треск костров, как лезвие. Песня без слов, лишь поток чистых нот, полных такой тоски и невыразимой грусти по утраченному миру, что у Лиама перехватило дыхание. Это была не голограмма. Звук шел откуда-то сверху, из темноты сводов депо.
Страж замер, его единственный глаз расширился не страхом, а яростью. "Призрак! Опять! Проклятая тварь из Разлома! Стреляйте! Изгоните ее!"Арбалетчики у "Искры" подняли оружие, но не стреляли. Они смотрели вверх, замерев. Песня лилась, окутывая депо, и странное спокойствие, смешанное с глубокой печалью, снизошло на людей. Даже самые ожесточенные лица потеряли часть своей злобы.
Лиам поднял голову. В луче света от одного из высоких факелов, закрепленного на Башне, он увидел ее. Девушка. Лет шестнадцать. Она сидела на ржавой балке под самым потолком, свесив ноги. Ее одежда была простой, поношенной, но чистой. Лицо – бледным, почти прозрачным. А глаза... они светились мягким внутренним светом. Но не как у "Светящихся". Это был иной свет – теплый, разумный, полный невыразимой грусти и... понимания. Вокруг ее силуэта воздух слегка дрожал, как над горячим асфальтом, и сквозь него иногда проступали очертания чего-то другого – темных, мученических фигур, вечно падающих в бездну ("Призраков"?), и холодных, мерцающих потоков данных ("Пангеи"?).
Алиса.
Она пела, глядя прямо на Лиама и Джея. И в ее взгляде не было осуждения, лишь бесконечная печаль и... надежда? Она была Мостом. Одновременно здесь, в реальности, и там – в цифровом аду "Пангеи". И ее песня была криком души, застрявшей между мирами."Не стреляйте!" – неожиданно для себя крикнул Лиам. "Она не враг! Она... она страдает, как все! Она видит!"
"Видит ложь Машины! – проревел Страж, приходя в себя от гипноза песни. – И поет, чтобы одурманить нас! Чтобы мы забыли о своей миссии! Стреляй..."Но он не закончил. Джей на полу вдруг зашевелился. Его глаза открылись. Они были ясными, осознающими, но полными невыносимой боли – не физической, а той, что идет от соприкосновения с чужим вечным страданием. Он поднял руку, не к вискам, а вверх, к Алисе. И запел. Тихо, срывающимся голосом, но он подхватил мелодию Алисы. Не слова, а те же чистые ноты тоски. И в этот момент мерцающая нить между Лиамом и Джейем вспыхнула ярко-золотым светом и... потянулась вверх, к Алисе. Она коснулась дрожащего воздуха вокруг нее, и что-то произошло.
Песня Алисы усилилась. В ней появилась сила. Не разрушительная, а... очищающая. Золотой свет от нити окутал ее фигуру, и на мгновение дрожащие очертания "Призраков" и потоков данных исчезли. Осталась только она – хрупкая, светящаяся, поющая девушка. И ее песня обрела новые ноты – не только тоску, но и хрупкую надежду, и нежность, и что-то неуловимо знакомое Лиаму. Как чистый код в самом начале, до искажений.
Страж и его люди замерли, пораженные. Фанатичная ярость в их глазах сменилась недоумением и даже... страхом перед этим необъяснимым светом и песней, которая трогала что-то глубоко внутри, под всеми слоями ненависти.Алиса перестала петь. Она посмотрела на Лиама. Ее губы шевельнулись, но звука не было. Он прочитал по губам:
"Она боится Искры. И... меня."
Потом ее взгляд перешел на металлический сейф у подножия Башни. "Ищи... не в железе. В... памяти. Начало."