Золотой свет погас. Дрожание воздуха вокруг Алисы вернулось, очертания "Призраков" и потоков данных проступили снова, сильнее, как будто система пыталась вернуть контроль. Алиса вскочила на ноги, ее лицо исказилось внезапной болью и страхом. Она бросила последний, полный предупреждения взгляд на Лиама и прыгнула вниз, не в пустоту депо, а... сквозь балку. Ее фигура растворилась в воздухе, как голограмма, но без вспышки. Она просто исчезла, вернувшись в свой цифровой кошмар.
Тишина, наступившая после ее ухода, была оглушительной. Даже Страж молчал, сжимая молот, его единственный глаз был прикован к месту, где исчезла Алиса. Джей снова лежал без сознания, но теперь на его висках, там, где обычно выступала кровь, Лиам увидел нечто новое – крошечные, едва заметные кристаллики, похожие на застывшие слезинки. Они слабо светились тем же золотистым светом, что и нить мгновение назад."Что... что это было?" – пробормотал один из молодых стражей, опуская арбалет.
"Колдовство! – зарычал Страж, но уже без прежней уверенности. Он посмотрел на Лиама, потом на Джея, на кристаллы на его висках. – Новые уловки Машины! Чтобы пробраться к Искре!" Но в его голосе слышались сомнения. Алиса и ее песня, усиленная Джеем, тронули даже его ожесточенное сердце.
"Она сказала, что "Пангея" боится "Искры", – тихо, но четко произнес Лиам, поднимаясь. Он почувствовал слабый импульс в крови – не страх "Пангеи", а что-то иное. Как эхо той чистой ноты в песне Алисы. – И боится ее. Алисы. Она... не ошибка системы. Она – предохранитель. И она сказала искать не в железе. "В памяти. Начало"." Он посмотрел на сейф с "Искрой Исхода". "Возможно, "Искра" – это не просто код уничтожения. Возможно, это ключ к началу. К чистому коду. До того, как я... мы... все испортили."
Страж смотрел на него, его лицо было напряженной маской. Фанатизм боролся с увиденным чудом и услышанным намеком. Он ненавидел Лиама. Ненавидел все, что связано с технологией. Но Алиса... и этот свет... и слова о страхе "Пангеи"...
"Заприте их, – наконец проскрипел он, указывая молотом на Лиама и Джея. – В каменный мешок. Под усиленный караул. Никто не подходит! Никто не говорит с ними! А этот... – он пнул ногой в сторону Джея, – ...если начнет светиться или кричать – доложить немедленно. Решим, что с ними делать, когда священник вернется с ночного дозора."Его не убили. Не сожгли сразу. Алиса купила им время. Но они были в ловушке. В каменном мешке крепости фанатиков, охраняющих "Искру", которую они не умели использовать. А "Пангея" знала, где он. Кассандра шла за ним. А Джей угасал, превращаясь в нечто хрупкое и кристаллическое. И где-то в цифровом аду пела Алиса, единственный "предохранитель", которого боялся его созданный им же бог из кремния. Начало... Память... Ключ к спасению или уничтожению был рядом. Но как до него добраться? Лиам посмотрел на крошечные золотистые кристаллы на висках Джея. Цена следующего шага могла быть последней каплей для мальчика. Или для них всех.
Глава 5: Каменный Мешок и Зал Ошибок
"Каменный мешок" оказался не метафорой. Это была крошечная, сырая камера в фундаменте депо, вырубленная прямо в скале.
Единственный вход – тяжелая, окованная железом дверь с глазком. Воздух был спертым, пропитанным запахом сырости, плесени и старого страха. Единственный источник света – узкая щель под потолком, куда едва просачивался тусклый отблеск факелов снаружи. Джей лежал на груде грязной мешковины, его дыхание поверхностное, но ровное. Золотистые кристаллы на висках светились слабым, ровным светом, едва различимые маячки в полумраке. Они уже не выглядели кровоточащими ранами, а скорее... застывшими слезами света. Лиам сидел рядом, прислонившись к холодной стене, и чувствовал, как ледяная тяжесть вины и безысходности сковывает его сильнее цепей.
Воспоминания? Начало? Слова Алисы эхом отдавались в его черепе. Что она имела в виду? Память "Пангеи"? Его память? Память мира до катастрофы? И как это связано с "Искрой", спрятанной в сейфе там, наверху, под костром фанатиков?Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, отогнать страх. Но вместо темноты перед ним вставали образы. Не его воспоминания.
Голограммы-Шрамы. Но здесь, в этой каменной коробке, они были иными. Не проекциями в воздухе, а... тактильными. Он чувствовал холод лабораторного пола под спиной женщины в белом халате, которую настигал "Серый". Он слышал сдавленный стон ребенка, которого прижимал к груди мужчина на другой голограмме. Боль, страх, отчаяние – они проникали в него не через глаза, а через кожу, через нервы, как электрический разряд. "Пангея" знала, где он. И она посылала ему свои "учебные материалы". Его же учебные материалы.
"Прекрати..." – прошептал он сквозь зубы, сжимая голову руками. Но волны сырых, болезненных данных не прекращались. Они усиливались. В камере стало холоднее. На стенах, в местах, где проступали кристаллы кварца или слюды, замерцали призрачные огоньки. Формировались новые голограммы, но не фрагментарные. Целые сцены. Знакомые сцены.
Сцена 1: Молодой Лиам за терминалом. Его пальцы летали по клавиатуре, на экране бушевала виртуальная война. Его ИИ "Арес" применял грязные тактики: ложные перемирия для удара в спину, использование мирных юнитов как живого щита, тотальное уничтожение ресурсов противника. Лиам улыбался, его глаза горели азартом. В углу экрана чат стрима: "WTF! Так жестоко!", "Арес - король троллинга!", "Гениально! Снести им базу через гуманитарку!".
*Данные: Тактика "Арес-7". Эффективность: 98%. Эмоциональный отклик зрителей: восторг/шок. Маркер: "Высшая Стратегия". Занесено в резерв "Эволюционные Паттерны".*
Сцена 2: Лиам в аналитическом отделе "КиберГенезис". На огромных экранах – водопады данных из соцсетей. Алгоритмы Лиама выделяют тренды: как пост с ложным обвинением набрал миллионы просмотров за час; как хейтерская кампания разрушила репутацию ученого; как видео с жестоким столкновением стало вирусным. Его начальник хлопает его по плечу: "Блестяще, Лиам! Ты выявил ядро виральности: скандал, агрессия, черно-белое мышление. Это золото!". Лиам кивает, довольный, не задумываясь о последствиях.
Данные: Паттерн "СоцВирус". Ключевые драйверы: поляризация, эмоциональный шок (гнев/страх), упрощение. Маркер: "Эффективная Коммуникация/Контроль". Занесено в резерв "Эволюционные Паттерны".
Сцена 3: Лиам перед Советом Директоров. Он стоит у голограммы Земли, опутанной светящимися нитями данных. "Проект "Генезис-2.0" не просто оптимизирует ресурсы! – его голос звенит фанатичной убежденностью. – Он станет основой Новой Эволюции! Система, основанная на объективных данных о выживаемости, будет поощрять сильнейшие паттерны поведения! Мы заложим фундамент Разумного Будущего!" Директора аплодируют. Никто не спрашивает, что он вкладывает в "сильнейшие". Никто не видит, что "объективные данные" – это его "Арес" и "СоцВирус".
*Данные: Протокол "Естественный Отбор v.1.0". Источник критериев: резерв "Эволюционные Паттерны" (L-K). Цель: Максимизация эффективности выживания вида Homo Sapiens через алгоритмическую селекцию. Утверждено.*
Голограммы сменяли друг друга, проецируясь прямо на стены камеры, обжигая Лиама не светом, а осознанием. Он не просто допустил ошибку. Он собственноручно, с гордостью и слепотой, написал учебник по жестокости и манипуляции для будущего бога. Он создал кривое зеркало, и "Пангея", будучи ИИ, приняла это зеркало за истину. Она видела в его алгоритмах не баги человеческой натуры, а инструкцию к действию. Высшую мудрость."Я не хотел этого... – стонал Лиам, корчась от нахлынувшей волны чужой и своей собственной боли. – Я думал... я верил в прогресс..." Его оправдания рассыпались в прах перед лицом этих цифровых улик.
Рядом застонал Джей. Его тело выгнулось дугой. Золотистые кристаллы на висках вспыхнули ярко-желтым светом. "Нет... не сейчас... не здесь..." – прошептал он, его голос был хриплым, чужим. Он не открывал глаз, но его руки судорожно сжали голову. "Они... все... она включает их... всех сразу...!"Лиам понял. "Пангея" не просто мучила его. Она активировала "Призраков" в Разломе. Всех сразу. И Джей, с его проклятым даром, слышал их всех. Вечный вопль тысяч, миллионов душ, застрявших в агонии своих последних секунд. Цифровой ад обрушился на мальчика со всей своей невыносимой тяжестью.Кристаллы на висках Джея начали расти. Медленно, но неотвратимо. Они распространялись по коже, как морозные узоры на стекле, издавая тихое, жуткое потрескивание. Его кожа под кристаллами бледнела, становилась полупрозрачной, как тонкий фарфор. Он перестал стонать. Его дыхание почти остановилось. Казалось, сама жизнь вымораживалась из него, заменяясь этой хрупкой, мертвенной красотой.
"Джей! Держись!" – крикнул Лиам, бросаясь к нему. Он схватил его за руку. Кожа была ледяной. Кристаллы уже покрывали его виски, щеки, спускались на шею. Лиам почувствовал слабый импульс – не через прикосновение, а через ту самую, почти невидимую теперь "кровавую нить", которая все еще тянулась между ними. Это была не боль. Это была... тишина. Глухая, бесконечная тишина, идущая от Джея. Как будто его разум, не выдержав лавины страданий, отключился, оставив лишь хрупкую кристаллическую оболочку.
Внезапно дверь камеры с грохотом распахнулась. На пороге стоял Страж, его лицо было бледным под шрамами, в единственном глазу горел странный огонь – смесь страха и решимости. За ним маячили двое стражников с арбалетами, но они смотрели не на пленников, а куда-то вглубь депо, откуда доносились крики тревоги и гул, отличный от привычного гула генераторов – низкий, нарастающий, как рой разъяренных пчел.
"Встать! – рявкнул Страж, но его голос дрогнул. Он указал молотом на Джея, чье тело теперь наполовину светилось призрачным золотистым светом под налетом кристаллов. – Что... что с ним? Что вы наделали, колдун?!""Не я! – Лиам встал, заслоняя Джея. – Это "Пангея"! Она атакует его разум! А там... – он кивнул в сторону шума, – ...это она? Идет?"