Поднявшись, я внимательно все осмотрел. К своему удивлению, я действительно не знал, что это. Да у меня даже не получилось открыть ни одну крышку! Болты были, но они были запаяны. Такое ощущение, что тот, кто это собирал, не понимал, что делает.
Не останавливаясь, я перешел к дальнейшему исследованию собственной лаборатории. Сервера не было. Не было проводов. Не было электричества, потому что я не нашел розеток.
Я с удивлением снова посмотрел на монитор. На нем все так же был тот самый график, в который я пялился, когда Вера меня бросила. Он не обновлялся.
А должен был.
— Тимофей, — сказал я и кивнул сам себе.
Все было какое-то нереальное. Слишком много нестыковок. Неточностей. Но почему?
— Алекса? — сорвалось с моих губ. — Где ты, когда так мне нужна⁈
Кулак с грохотом врезался в столешницу. Боль пронзила руку, заставив сжать зубы. Это все не со мной! Я не должен быть здесь!
Но где должен?
Почему я продолжаю звать несуществующую Алексу? Кто она?
Я подскочил оглядываясь. Что я должен вспомнить? Мысли скакали от темы к теме, перебирая кадры и образы из прошлого. Их было много, но стоило мне начать присматриваться к ним, они рассыпались на куцые фрагменты.
То я стоял рядом с Верой, то с какой-то беловолосой девушкой. То я вижу строчки кода, то взрывающиеся стены какого-то здания.
Все смешалось в сотню картинок, которые взрывали мне мозг. Я должен понять, что из всего это ложь, а что, правда.
Беловолосая отчего-то вызывала больше всего эмоций. Почему? Я решил думать в этом направлении. Что еще я о ней помню? У нее разные лица. Она меняет их как перчатки. Будто волшебство какое-то.
Магия! Магия, черт ее дери!
Тысяча крошечных деталей разом отделились и соединились в правильную картину.
И я вспомнил!
Алексу, Тень, Ветра, Ежа, Матильду. А еще тех шестерых, которые напали на нас. Среди них был маг, который мог забраться мне в голову.
Злость захлестнула меня, обжигая нервы огнем. Как мне выбраться из этого навязанного мира? Как победить?
— Да в рот им код! — выругался я.
Я медленно выдохнул, вернулся за стол и положил руки на клавиатуру. Сосредоточился, взывая к собственной памяти. На мониторе замелькали новые символы. Я делал то, что умел лучше всего на свете.
Писал код.
Постепенно строчки начали вылезать за края экрана, заполняя собой все пространство лаборатории. Они смывали старую систему из моей памяти, выжигая чужое воздействие.
Следом задрожали стены и вся техника. Они размывались, становясь прозрачными. И сквозь акварельную муть я начал различать образы. Знакомые образы.
Но я старался не смотреть на них, боялся, что и они тоже начнут пропадать. Пальцы продолжали порхать над клавиатурой, внося новые и новые изменения.
Все это должно было сломать чужое воздействие и прогнуть его в мою пользу. Я не собирался просто так сдаваться, а приготовил сюрприз каждому ученику Брусиленко.
Да, это могло коснуться и Артема, но я готов был пойти на риск. Потому что еще не знал, был ли он подсадной уткой или жертвой на этом празднике мести.
Хорошо, что я не чувствовал усталости, кажется, ее даже не было в этой реальности. Я продолжал создавать код, думая только о том, что я должен оказаться в своем доме со всеми потрохами.
В этот момент мне вдруг пришло в голову, что я могу вернуться и в свой мир. Тот, в котором я был ученым в роскошной лаборатории.
Пальцы на мгновение застыли, но через секунду снова застучали по клавишам. Зачем мне туда, где у меня почти ничего не осталось? Да, там были деньги, но уже нет Веры.
Перед глазами вспыхнул ее образ, не тот, что я видел здесь, а тот, что до сих пор нежно хранил в сердце.
Вера, моя прекрасная, медноголовая женщина.
Я перевел взгляд на монитор, где курсор запульсировал синим. Вот я и закончил.
Enter.
И я вернулся. Сознание было кристально чистым, руки не дрожали, колени не подгибались.
«…йствие. Блокировка невозможна,» — закончила свою фразу Алекса.
В этом мире не прошло и секунды!
«Нет, не трогай. Я уже справился.»
«Тимофей Викторович, фиксирую изменения в вашем организме.»
«Все правильно», — я оглядел стоящих передо мной магов.
— Что ж, вы сделали свой ход, — спокойно сказал я. — А значит, я сейчас начну убивать.
Артем побледнел, услышав мои слова. Он-то был ближе всех ко мне. Тень грозно свела брови, Матильда вскинула руки. Калинин нахмурился и открыл рот, чтобы возразить, но я поднял ладонь вверх, призывая его молчать.
— Постой, не надо! — не выдержал Дягилев. — Я не предатель! Это все директор! Он настроил их против вас!
«Молчи!» — рявкнуло в голове так, что заныли виски.
Да, я теперь слышал их разговор. Артем был прав, я тоже часть эксперимента Брусиленко, значит, в нас есть общие структуры его вмешательства. Разница была в том, что они не смогли разделить тело и магические каналы.
Переписывая код воздействия другой реальности, я смог узнать очень многое о силе всех семерых. Это будет моим козырем в этой битве.
Я улыбнулся краешком губ и положил ладонь на плечо Артема.
— Говори, телепортер.
Моя магия начала работать раньше, чем он произнес первое слово. Мне всего-то нужно было очистить Дягилева от ментального воздействия Брусиленко.
Находясь запертым в созданный псиоником мире, я понял, что не нужно разрушать связующую перемычку, чтобы победить их.
— Я должен сказать, — начал Артем. — Это будет честно. Не спорьте.
Последнее он сказал не нам, а своим товарищам по школе. Я заметил лишь по одному быстрому движению глаз.
— Нас выбрали для этой школы одновременно с вами, Тимофей Викторович, — продолжал Дягилев. — Но, думаю, наше обучение сильно отличалось от вашего.
— Да, не помню ничего из времени в той школе, — кивнул я.
— Так или иначе, вы стали первым этапом в большом эксперименте. С нами работали иначе, — чем дальше он говорил, тем сильнее расслаблялось его лицо.
Заклинание действовало. Оно постепенно снимало блоки, так что Дягилев и не замечал этого. Он продолжал рассказывать, выдавая все больше правды.
— Нас изолировали друг от друга, пока мы были на учебе, да и вне ее почти не общались. Это не было приказом, просто мы сначала не понимали, зачем дружить. У каждого был свой курс, они почти не пересекались, кроме одного момента. Нас сделали единым целым. Мы можем…
«Замолчи!» — снова рык в голове.
Я понял, что на них не действует мое заклинание. Значит, нужно заманить учеников в дом.
— … слышать друг друга, чувствовать, — он не обратил внимание на крик, ведь я заблокировал чужой голос. — И у Никиты Степановича это получилось. Он использовал нас, как подопытных кроликов, но мы благодарны ему за возможность стать уникальными магами. Таких, что никогда не могло бы быть в природе.
— Для чего ему это?
— Борьба за власть, — голос Артема стал печален. — Сейчас, говоря это все, я будто смываю грязь со стекла и могу разглядеть всю картину в целом. Да, точно. Он часто упоминал, что это не просто научный прорыв, это новый виток в истории. Сначала я думал, что его заботить только исследования. Но сейчас… Сейчас я все понял.
Он на секунду замолчал, и глаза его вновь дернулись.
— Братья, нас действительно использовали. Не для прогресса, не для нас, а лично для себя.
Я глянул на метки, они понемногу сходились в одной точке. Либо будут атаковать, либо разговаривать, третьего не дано.
— Я могу помочь остальным тоже это понять, — сказал я.
— Это не вернет Елисея, — в глазах Артема вспыхнули и тут же погасли огоньки гнева. — Но если мы сможем избавиться от чужой воли, то я готов.
Он ударил себя в грудь кулаком, будто воин прошлого, присягающий на верность. Я наклонил голову к плечу и задумчиво на него посмотрел.
— Мне нужны гарантии безопасности для меня и своих людей. Присоединяйтесь ко мне и живите настоящей жизнью. Вы можете стать кем угодно. Достигнуть любых вершин.
«Но зачем?» — вдруг раздался в голове спокойный голос.
— Вам так нравится быть рабами? Бегать по указке Брусиленко? Подвергать свои жизни опасности?
«Мы сильнее кого бы то ни было.»
— Но не меня. Зачем враждовать, если можно договориться?
Артем непонимающе на меня смотрел все это время. Я ведь разговаривал с его товарищами, но он их не слышал. Я кивнул, подтверждая его мысли. И Дягилев закашлялся воздухом, вдруг осознав, что я с ним сделал.
Недоверие, надежда, радость — на его лице отобразилось все. На какую-то долю мгновения он стал обычным мальчишкой, которому сказали, что он может купить в магазине сладостей все что угодно.
«Ты захочешь убить директора.»
— То, что сделал с вами и со мной Брусиленко — жестоко и несправедливо. Да, вы стали сильнее, но ради чего? Я убивал для него. Был ночным кошмаром для целой столицы. Люди до сих пор вздрагивают, когда слышат мою фамилию. Хотите, чтобы и у вас так было? Когда нормальная жизнь превращается в глупый спектакль, ведь от вас будут ждать только одного. Смерти.
«Мы можем не просто напугать столицу, а захватить ее. Впятером. Артема ты уже испортил.»
— Жаль, вы не видите его лица. Он сейчас с вами не согласен, — усмехнулся я. — Он свободен.
«Столица преклонит колени, если мы захотим!»
— А потом что? Будете сидеть на троне все пятеро? И ни разу не возникнет желание переубивать друг друга? Вы даже толком не общаетесь из-за блокировки. Неужели вы не хотите изменить это? А может быть, вы просто боитесь узнать о себе правду?
Метки сдвинулись еще ближе к дому. Артем тоже это увидел, и вдруг решительно подошел к двери и резко ее распахнул. Но не успел выйти во двор, как он странно дернулся и отшагнул.
Дягилев удивленно посмотрел на что-то во дворе, а потом перевел ошарашенный взгляд на меня. А затем начал заваливаться.
Из его груди торчало ледяное копье.