КОД ПРЕДАТЕЛЬСТВА — страница 11 из 50


Всего-то, из-за пары мгновений…

Истекли мгновения, и рассталась Кариночка со своими воздушными украшениями.


Тут она открыла глаза и сказала: «Ой! Ты уже разделся!..».


Конечно, я и себя не забыл…


Оказывается, брюнетка…


И опять я не стал никуда торопиться.


Уже никуда не денется, не убежит эта восхитительная женщина. Эта богиня…


Я ласкал её своим восторженным взглядом. Взгляд - он материален. А обнажённое тело очень остро чувствует прикосновение взгляда влюблённого человека.


А за взглядом следовали пальцы, губы, руки… Пока не забилась, не заметалась, не задёргалась в моих объятиях молодая женщина.


Ещё же и не было ничего…


К самому интиму с женщиной желательно приступать после первого её оргазма. Она вся тогда такая тихая, нежная, и её разгорячённое тело уже совсем готово к любви …


И мы стали встречаться.


У мужа пьянки-командировки. К состоянию жены он не очень присматривался.


А Карина, хоть и не признавалась мне в каких-то чувствах, но стала вся внешне будто бы светиться. Об этом даже стали ей говорить подруги.


И происходил у нас с ней совершенно головокружительный интим.


Ну, не было такой фантазии, такой сокровенной мечты, мелочи, которую бы Карина не хотела бы со мной исполнить. Она всё хотела. И она всегда меня хотела. Кариночка многого не знала, но я находил литературу, во многом помогал Интернет. Вдвоём всё легко осваивалось. К обоюдному восторгу.


Иногда, правда, я робел… - Не бойся сделать мне больно, - говорила она.


Но где тот предел?.. Если ещё сильнее - то… сосок можно… откусить!..


Я боялся.


А, вообще, конечно, не всё было так просто, так безоблачно.


Измена мужу - это всё-таки не трали-вали, это - измена мужу.


Карина переживала. Терзалась. Вот, всё получилось, как получилось, - но это неправильно. «Другому же я отдана!..».


Была у нас очень бурная, до умопомрачительности, встреча. Как обычно - вырвались с работы днём, будто бы по делам.


На другой день Карина рассказывает: возвращалась она в тот вечер домой. Столкнулась с мужем в подъезде. Не остывшая ещё от моих объятий, в моих запахах, с губами, опухшими от поцелуев…


А муж - трезвый. В чистом своём костюмчике. И Карина тут же, в подъезде, кинулась вдруг к нему на шею. Обнимала, целовала, плакала…


Ну, и как, - скажете вы, - относилось к нашей связи окружающее нас общество? И не хочу ли я сказать, что наши отношения с Кариночкой продолжали оставаться для всех тайной? И это в маленьком-то посёлке! В организации, где штат всего 112 человек!


Скорее всего, многие догадывались.


Но слава у Радмила Борисовича в коллективе была дурная, и Карине сочувствовали. Муж у неё был козёл, и так ему было и надо.


Да, и потом - это же обычное дело - когда все вокруг уже давно всё знают, а родители узнают последними.


А я наслаждался своим общением с Кариной.


Именно - общением, а не только теми краткими минутами наших фантастических безумств наедине.


Она, блин, кроме того, что мать, жена и на все руки и ноги любовница, ещё и умница была! А как она пела!


Карина занимала должность заведующей клубом в посёлке компрессорной.


И был как-то у них междусобойчик среди самодеятельных артистов. В большинстве артисты были женщинами, сотрудницами разных служб газового хозяйства. Я приходил на репетиции, помогал оформлять сцену. Выучил и исполнял в концертах «на бис» «Песенку крокодила Гены». Всё, чтобы рядом возле своей женщины побыть. Произносились тосты.


И Карина сказала обо мне хорошие слова. В общем, я таким замечательным человеком был со всех сторон!


Вот эта у неё убийственная, обезоруживающая, околдовывающая способность находить самые лучшие слова о мужчине, который находится с ней рядом в жизни.


Ведь нам, мужчинам, много ли надо? Нам нужно не много. Нужно, чтобы женщины, замечая наши недостатки, по возможности закрывали на них глаза. А поведение наше корректировали мягко, незаметно. Чтобы голова и не догадывалась о том, куда её поворачивает шея. Чтобы сам процесс её поворота ей нравился. А куда повернёт - это уже и не так важно!..


И - слова! Не только женщины любят ушами. Ласковое слово и мужчине приятно. Нам в жизни так не хватает про нас хороших слов.


Ну, жалко, что ли - похвалить мужа за что-нибудь?


А женщинам в большинстве - жалко. Как-то легче чем-нибудь горяченьким на мозги капнуть.

Откуда у мужчины в таком случае будет долго сохраняться в супружестве потенция?


А потом собирает в телевизоре женщин в кружок пронырливый врач-сексопатолог и рассказывает им про чудодейственные таблетки, которые незаметно можно мужу вкинуть в борщ. И будет им от этого счастье…


И взяла Карина в руки гитару.


И, сидя от меня напротив, запела голосом тихим, грудным:

«Не взыщи, мои признанья грубы,

Ведь они под стать моей судьбе.

У меня пересыхают губы

От одной лишь мысли о тебе»…

Карина пела с лёгкой улыбкой, глядя мне прямо в глаза.


У меня губы пересохли, и готово было остановиться сердце…


Вам пели женщины такие песни?


Говорили ли они вам хорошие слова?..


Гостиница в Екатеринбурге.


Вечер. В ресторане с сослуживцами водка, разговоры. Разговоры были, а водка - нет. Я не пил. У нас с Кариной совпали командировки. Я попросил у неё разрешения заглянуть в номер, когда гостиница уснёт.


Было за полночь. Я прошёл по коридору, вот нужная дверь. Толкнул - она подалась. В комнате темно. Запер за собой на ключ. Уснула? Из окна полусвет, можно сориентироваться. Вот кровать. Привстал на колени, прислушался. Просунул руку под простыню. И рука сказала, что тут лежит моя голая женщина. Ждёт. Не спит…


Сколько поцелуев случилось за эту ночь!


Теперь, когда я хочу уснуть и у меня не получается, я начинаю считать поцелуи, которые у нас были в ту ночь. Один… Десять… Много… Сплю…


Срок моего пребывания на компрессорной подошёл к концу. Уезжать… Да, надо уезжать…


Как быть с моим счастьем?


Счастье - такая категория… оно не просто кончается, оно должно заканчиваться неизбежно.


В конце концов - не могла же продолжаться вечно эта любовь втроём!


У Кариночки было ко мне, конечно, сильное чувство. Искреннее, настоящее. Но никакое постороннее чувство у нормальной женщины не перевесит чашки весов, на которой муж, дети…


Пусть даже этот муж чувырло самое последнее…


Так что варианты с уходом от чувырла даже не рассматривались.


И я уехал в Екатеринбург.


Было ощущение, что ненадолго, не насовсем. Такая любовь, такие отношения! Ну, денёк-другой - ещё увидимся, ещё заживём.


И в голове всё-таки не укладывалось, что так при чувырле своей Карина до конца дней и готова век коротать.


И прошёл год, а за ним другой.


Я уже заочно учился в институте. Меня на работе, в нашем «Уралтрансгазе», авансом повысили в звании. И послали в командировку на ту самую компрессорную, где прошли лучшие дни и ночи моей жизни.


Сразу воспоминания, целая буря чувств. Ехать в поезде всего ночь. Конечно, не спал. Почему-то представлялось, что приезжаю - а там, чуть ли не на перроне - Кариночка моя с цветами, с распростёртыми объятиями. Хотя и не звонил я ей, ни о чём не предупреждал. Мы вообще расстались, как будто обрубили концы. Два года прошло - я ничего о Карине не знал.


Ну, вот такие мы, мужики. То любовь до беспамятства, до гроба, а с глаз долой - и уже чужие мини-юбки манят своими макси-перспективами.


Я, естественно, всё это время не монашествовал, но уголочек в сердце со святыми воспоминаниями от всяких посторонних вмешательств оставался наглухо закрытым.


В посёлке компрессорной поселили меня в ведомственной квартирке-гостинице. Эмилия Павловна, администратор, дала ключи, объяснила, как пользоваться электрочайником. Мы были с ней довольно близко знакомы раньше, поэтому я решился расспросить её о семье Гальциных.


Эмилия Павловна, не моргнув глазом, и ничуть не изменившись настроением лица, с готовностью рассказала, что там всё хорошо.


Сами Радмил Борисович пить бросили. Но - не сами. Их, то ли закодировали, то ли вшили им «торпеду». А, может, и то и другое вместе. И наладилась у них во всём семейная жизнь. Старшенький из детей окончил школу, дочка Альмира перешла в девятый класс.


Хор самодеятельности нашей компрессорной первое место занял на конкурсе. Карине Владимировне грамоту дали. - Телефончик? Да, где-то есть. Вот… Восемь, девять…


Я весь вечер ходил и по комнате. Как-то всё неожиданно, всё немножко… не так… Каринка…


И не решался звонить. Два года - это может быть и только вчера и - пропасть, вечность…


Что могу сказать?..


Только к обеду следующего дня решился набрать номер.


Ничего страшного. Знакомый голос ответил сразу.


Поздоровались.


– Как дела?


– Ничего, нормально.


Узнала сразу.


Но звонок почему-то оборвался.


Я стал набирать снова. Я столько хотел сказать… Мне так много хотелось ей сказать!.. Что она, это она - самая лучшая!.. Что я всё время, всё время думал о ней, что нам обязательно нужно быть вместе!.. Муж? Да, конечно… Браки на небесах… Но кто сказал, что на небесах - только с одним. И, если штамп в паспорте, то - на небесах? А, если такое, как у нас… то… что это?..


И мы тоже - на небесах!.. И ты, ты - моя жена!..


Нет…


Сколько я ни набирал, сколько ни пытался дозвониться, абонент оказывался вне зоны доступа.

ГОСТЬЯ

Без предупреждения, как снег на голову – секретарша даже и рта не успевает раскрыть – Ланка. Пнув своей очаровательной ножкой дверь, врывается в мой кабинет. Морщится: - Ф-ф-ффуу! – Как у тебя здесь накурено! Садится – падает в кресло напротив. Садится обычно, как все, но кажется, что ноги свои она кладёт мне на стол. Но это только кажется.