Коля сидел в кресле, изумленно оглядываясь по сторонам. Темнота и тишина вокруг него обволакивали, выключая все чувства. Ощущение времени и пространства исчезли. Каким-то образом он понял, что неведомая сила проникла на корабль, и сейчас хозяйничает в нем. Коля почувствовал, как по позвоночнику пробежала холодная, леденящая волна. Он сидел ни жив ни мертв, пока огромные, непонятно чьи руки обыскивали его. Потом ощущение пропало, и Колю оставили в покое.
А неизвестный продолжал хозяйничать внутри корабля. Все электрические цепи челнока отключились. Без всякой видимой причины генераторы вдруг перестали давать ток. Двигатели, лишившись источников энергии, разом умолкли. Оба сверхнадежных, проверенных и перепроверенных атомных реактора вдруг просто остановились. Они вели себя так, словно их высококачественное атомное топливо превратилось в бесполезные слитки металла. Позже, когда ошарашенный Коля разглядывал ожившие приборы, он убедился, что так и произошло на самом деле. После посещения неизвестного гостя, в топливных отсеках реакторов вместо сверхчистого радиоактивного полония находились бруски обычного свинца.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. К Коле вернулась способность видеть и слышать. Осветительные лампы включились, затем мигнули и зажглись снова. На этот раз они светили тускло, в аварийном режиме экономии. Завыла сирена тревоги. Корабль лихорадочно искал пути к спасению. Но все попытки оживить реакторы оказались тщетны. Энергии не было. Молчал даже спрятанный в глубине двигательного отсека, и редко упоминаемый в документации, третий, резервный атомный реактор. Выключилось все. В распоряжении корабля оставались лишь слабенькие химические аккумуляторы.
В кабине горел приглушенный свет. Ожили основные навигационные приборы. Сирена умолкла, и Коля получил возможность оценить масштаб катастрофы. Лишенный энергии шаттл падал. Вместо мощного, маневренного челнока Коле подсунули тяжелый неустойчивый кусок металла с аэродинамикой утюга. И этот утюг с огромной скоростью приближался к поверхности планеты. Единственный выход в такой ситуации – это восстановить устойчивость корабля, и попытаться посадить его, планируя на толстых рудиментарных крыльях. Скорость в этом случае для Коли союзник. При таком бешенном спуске даже от неуклюжего челнока можно будет добиться контролируемого полета. Коля переключил тумблер автопилота, взялся за джойстик ручного управления и попытался выровнять шаттл. Тщетно. Корабль не слушался. Так называемое ручное управление, на самом деле ничто иное, как просто другой способ задавать команды компьютеру. Сколько ни дергай за рукоятку, но без одобрения электронного мозга ни рули на хвосте, ни элероны на крыльях не сдвинутся ни на миллиметр. Только компьютер может передать команду на сервисные электромоторы, которые их поворачивают. Коля проверил положение переключателей. Они находились в режиме ручного пилотирования. Тем не менее, компьютер блокировал все команды, которые Коля отдавал кораблю. Проклиная все на свете, Коля приказал:
– Ручной режим управления!
– Команда отменяется, – проинформировал его компьютер. – Вся имеющаяся энергия направлена на поддержание работоспособности систем жизнеобеспечения. На настоящий момент запаса энергии хватит для обслуживания экипажа в течение трех месяцев. Это ниже установленной нормы.
– Какие три месяца! – отчаянно заорал в ответ Коля. – Ты, электронный кретин, немедленно включи питание на моторы рулей.
– Нельзя, я берегу запас для системы жизнеобеспечения.
– Ты полный идиот. Ну, подумай сам, зачем мне жизнеобеспечение на три месяца, если через пятнадцать минут я врежусь в поверхность планеты! Чью жизнь ты собираешься обеспечивать? Да от меня мокрого места не останется.
– А вдруг? – неожиданно спросил компьютер.
– Что вдруг? – от удивления Коля перестал ругаться, и уставился на динамик.
– А вдруг вы нормально приземлитесь? Тогда вам потребуется система жизнеобеспечения.
– Да, я хочу нормально приземлиться, – снова заорал Коля. – Но для этого мне нужны рули. Немедленно включи питание сервисных моторов!
– Не могу. Я просчитал ситуацию, и пришел к выводу, что существует ненулевая вероятность, что вы приземлитесь без летальных повреждений организма. Тогда вам обязательно понадобится система жизнеобеспечения.
– Ну, дай хоть немножко!
– Не могу.
– Тогда я тебя выключу, – Коля потянулся к пульту.
– Не поможет. Напоминаю вам, что управление кораблем осуществляется через бортовой компьютер. Без меня сигналы до рулей не дойдут, – невозмутимо ответил электронный мозг. – А я их заблокировал.
– Убийца! Ты не компьютер, ты убийца! – завопил Коля. – Что мне теперь делать – сидеть и ждать твоей ненулевой вероятности?
Ответ компьютера был неожиданным.
– Если вы будете бездействовать, то вероятность успешной посадки составит ноль целых, ноль десятых процента.
– Ну, а что же мне делать? – спросил отчаявшийся Коля.
– Перейти на ручное управление, – ответил компьютер равнодушно, как будто его спрашивали о погоде на завтра.
Коля аж позеленел. Ну, надо же такому случиться, что последние минуты своей жизни он проведет в бессмысленной перепалке со сбрендившим компьютером.
– Так я и прошу тебя включить ручное управление, мерзавец ты этакий!
– Вы меня не поняли, – по-прежнему невозмутимо продолжал мерзавец. – Я имею ввиду настоящее ручное управление. Аварийную систему с механическим приводом, разработанную как раз для подобных ситуаций.
И тут Коля, наконец, сообразил, о чем говорил компьютер. Многоступенчатая система страховок и перестраховок шаттлов включала в себя и, так называемую, аварийную систему ручного управления.
Никто и никогда до конца не верил, что этой системой когда-нибудь придется воспользоваться. Тем не менее, курс подготовки пилотов включал в себя и такую дисциплину. Им даже пришлось сдавать зачет по ручному пилотированию шаттла. На тренажере, конечно. И, главное, с работающими двигателями.
Коля наклонился к пульту. На самом его краю, сбоку, в панель была вмонтирована большая красная кнопка. Сверху кнопку прикрывала толстая пластина из особо прочного стекла. Пластина крепилась к корпусу четырьмя тяжелыми болтами. Болты были опломбированы печатями.
Коля попробовал открыть или хотя бы пошевелить пластину. Безуспешно. Тогда он с размаху саданул по ней кулаком, и тоже ничего не добился. Тряся в воздухе ушибленной ладонью, Коля попытался вспомнить, где лежат инструменты для ремонта, и есть ли в комплекте гаечный ключ на восемнадцать. Одновременно он сказал вслух:
– Черт, как же он открывается?
В ответ раздался бесстрастный голос компьютера.
– При аварии разбейте стекло молотком. Повторяю, при аварии разбейте стекло молотком.
– Вот я твоей башкой сейчас разобью! Умник нашелся. Где я тебе возьму молоток? Ты бы еще лом с кувалдой предложил, – огрызнулся Коля. – Скажи, лучше, где у нас набор ремонтных инструментов? Там есть ключ на восемнадцать?
– При аварии разбейте стекло молотком! – все так же безразлично повторил электронный советчик.
Коля вздрогнул. Он понял, что в довершение всех его бед, бортовой компьютер окончательно свихнулся. Но, неожиданно, тот добавил уже другим, обычным голосом.
– Ну что ты смотришь, рохля, молоток под сиденьем!
Коля уже перестал удивляться происходящему. Он перегнулся, насколько позволили ремни, и действительно нашарил под сиденьем аккуратно прикрепленный там молоточек. Коля схватил его и изо всех сил шарахнул по стеклянной панели, защищавшей вожделенную кнопку. Удар получился что надо. Молоток пробил стекло и, не останавливая поступательного движения, ударил по красной кнопке. Завыла сирена.
Тренированное тело космонавта среагировало самостоятельно. Колени подтянулись и прикрыли живот, корпус подался вперед, а руки заслонили голову. В тот же миг раздался взрыв пиропатронов, и часть панели управления прямо перед пилотом отлетела к задней стенке кабины, чудом ничего не сломав по дороге. Когда дым рассеялся, Коля увидел в образовавшейся нише рулевую колонку со штурвалом и парой педалей. Рядом торчала какая-то рукоятка, окрашенная в красный цвет.
Методика подготовки пилотов космических кораблей не оставляет выпускникам ни единого шанса забыть что-нибудь из однажды выученного. Вот и теперь Коля начал действовать раньше, чем понял что делает. Он пододвинул кресло к нише, и, наклонившись, стал качать красную ручку насоса. Где-то в недрах летающего склада запчастей под названием шаттл находился бак с гидравлической жидкостью. Теперь, под воздействием механического насоса и Колиных бицепсов, жидкость начала заполнять бесконечные трубки и усилительные цилиндры системы механического управления. Коля качал, посматривая на простенький прибор возле насоса. Стрелка на циферблате потихоньку поднималась, показывая растущее давление в системе. То и дело раздавалось громкое «хлюп», и стрелка соскальзывала вниз, на нулевую отметку. Прошло немало времени пока она, наконец, добралась до зеленого сектора. Коля покрылся потом, и дышал как после десятикилометрового кросса.
Все это время корабль продолжал падать. На переднем экране и в боковых иллюминаторах хаотично мелькали то голубая полоска планеты, покрытая лоскутным одеялом облаков, то черно-звездная пустота космоса. Коля сдвинул штурвал от себя. Некоторое время его действия никак не сказывались на траектории движения. Затем рули высоты зацепили воздушный поток, и шаттл резко нырнул носом вниз. Теперь перед Колей виднелась только поверхность планеты. Неуправляемое падение превратилось в глубокое пике. Корабль стремительно несся к земле, с ревом разрезая сгущающуюся атмосферу.
Коля осторожно потянул штурвал к себе. Рулевая колонка легко поддалась. Однако, пройдя несколько сантиметров, она перестала двигаться. Пилот дернул сильнее. Штурвал сопротивлялся. Тогда космонавт уперся ногами в пол и рванул что есть силы. Колонка пружинила и сопротивлялась. Коля руками ощущал всю мощь воздушного потока, протекавшего через рули высоты. Гидравлические усилители смягчали его силу, тем не менее, Коле приходилось прилагать неимоверные усилия, для того чтобы двигать колонку.