И зачем только верёвкой обвязал и на камень усадил? Зачем глаза закрывать? Что это он надумал скрыть от неё? Думал богиню облапошить? Не выйдет! Она ему ещё покажет! Она им всем ещё покажет!
Тайпана уже собиралась спуститься с валуна, на который её посадили, словно квочку на насест, но, заметив шевеления песка под ногами у Михаила, резко передумала.
«Представление начинается, — злорадно подумала аспида, — и у меня билеты в первый ряд!»
Михаил очертил вокруг себя круг на песке и, раскинув руки со стилетами, принялся чего-то ждать. Кровь из прокушенной ладони тёмными каплями стекала по рукояти и окропляла песок.
Тайпане показалось, будто её сердце пропустило удар, а затем ещё один, вдруг сорвавшись в барабанную дробь. Что удивительно, маг крови начал двигаться сперва рвано, рассекая тьму тонкими лезвиями, а затем всё мягче и пластичнее, будто он танцевал с любимой женщиной, а то и вовсе занимался любовью. Было в этом танце что-то настолько интимное, что у аспиды кровь прилила к щекам и стало жарко внизу живота.
«Сукин сын!» — выругалась Тайпана, некстати вспомнив несколько ярчайших оргазмов, полученных от этого мужчины без единого прикосновения.
Сквозь тьму летали его лезвия, собирая дань со звёздного неба. Огромный диск ночного светила замер, любуясь этой яростной схваткой. Тьма клубилась вокруг стилетов, становясь всё более осязаемой и завиваясь в ленты хищных змей вокруг тела Михаила. Цвета змей были разными: угольно-чёрные, туманно-серебряные и кроваво-алые. Рептилии яростно шипели и роняли с клыков капли яда, разъедающие песок под ступнями мага.
«Убей их!» — хотелось крикнуть Тайпане, но она прекрасно видела, как осторожно «танцует» со стилетами Михаил, намеренно сохраняя дистанцию между лезвиями и змеями.
Затем песок за пределами круга взбугрился, выпуская на волю неизвестных аспиде существ. Тени с неясными очертания постепенно обретали конкретные детали: угольно-чёрная шерсть, мощные лапы с огромными когтями, оскалившиеся пасти, дикие глаза. Чем-то они напоминали волков, но алчный взгляд и слюна из пастей заставляли глубоко в душе бояться их больше, чем волков. А танец продолжался, без слов, без музыки в кругу голодных партнёров. Стилеты были почти неразличимы во тьме, но каждое движение, каждый взмах лезвий отзывался в груди Тайпаны ударом сердца.
Задрожала земля под ногами, из глубоких трещин стали появляться гротескные фигуры, состоящие из корней деревьев, песка и костей рептилий. Они тянули свои руки-кости к Михаилу и всему живому, чтобы спеленать, захватить, высосать всю жизнь из жертв.
Маг крови метался в безумной пляске, требующей простора для манёвров. Отталкиваясь от спин и лап волкообразных зверюг, он забирался всё выше, перепрыгивая, как по кочкам, с одного клубка шипящих змей на другой. Высота этого забега уже достигала нескольких десятков метров. И в наивысшей точке Михаил оттолкнулся от спин змей и нырнул вниз головой, выставив стилеты перед собой. Несколько изящных сальто, и он приземлился в центр всей этой шипящей, визжащей и скрипящей какофонии. Стилеты легко вошли в песок, окропляя импровизированную арену кровью владельца оружия. Все ночные гости жадно пировали. Нечасто с ними расплачивались таким даром, как сильная напитанная магией кровь. Такой сейчас в пустыне и не было.
— Браво! — аплодировала Тайпана. Чавканье и скулёж резко прекратились. Все обозлённые голодные твари резко развернулись на звуки её хлопков. — Скажи супруге, прекрасная иллюзия, но меня так просто не проведёшь! Я могу так же, а то и лучше!
Тайпана сменила ипостась, заскользив по песку розовой аспидой.
— Мамочка хочет потанцевать! — розовой дымкой разошёлся во все стороны приказ от бывшей богини.
— Мать Великая Кровь, теперь понятно почему аспиды вымерли! Идиоты долго не живут! — выругался я. — Если тебя не убьют пожиратели, я сам прибью, а потом оживлю! И так несколько раз, пока в твоей тупой голове не отпечатается, что не весь мир вращается вокруг тебя!
Выбора у меня не оставалось. Я щёлкнул кнутом, обвив шею аспиды и оседлав змеюку. Нравилось это ей или нет, но своей кровью она поделится или просто подохнет. Ай, гори оно всё кровавым пламенем. Я совершил частичную трансформацию и отрастил эфемерные когти на руке, пуская кровь Тайпане и присасываясь.
Пожиратели словно ждали моего примера. Они в едином порыве рванули на аспиду, вгрызаясь в её тело. Тайпана заорала и принялась крутиться на месте, пытаясь задавить своих обидчиков и сбросить меня. Но не тут-то было. Я жадно пил, восстанавливая собственный резерв. Повезло, что трапеза продлилась не дольше двух минут.
К концу этого времени на Тайпану страшно было смотреть. У аспиды содрали две трети чешуи, местами успев выгрызть приличные куски мяса и оголив кое-где скелет. Но основной ущерб заключался в другом. Если при спуске на песок бывшая богиня активировала вокруг себя неслабый такой радужный щит, то сейчас пожиратели его начисто выпили и продолжали обгладывать энергетическую систему аспиды.
Та тоже почувствовала неладное.
«Миша, Мишенька! Спаси! Они не слушаются! Почему они не слушаются⁈ Пей сколько угодно, только вытяни нас отсюда, — панические просьбы о помощи звучали всю последнюю минуту, но я не отвлекался от трапезы. Нужно было успеть восстановиться до того, как Тайпану выпьют полностью. — Мы же союзники! Ты же клялся защищать меня!»
Как только резерв восполнился, я без раздумий совершил оборот и, подхватив Тайпану, принялся набирать высоту. Часть тварей взревела, рассерженная утратой добычи. Хвала Матери Великой Крови, летать они не умели. Мне же предстояло зависнуть в воздухе, пока аномалия не сместится и не уйдёт по одному ей ведомому маршруту.
То, что Тайпану подъели, означало лишь одно. Вскоре аномалия расширится в размерах. Уж не знаю, по какому принципу она развивалась, но мы во время экспедиций заметили лишь три закономерности. Первая — стоило единожды применить против созданий аномалии какую-либо магию, и у них вырабатывался иммунитет к ней. Вторая — после пожирания особо сильных магов аномалия увеличивала площадь покрытия. Третья — выжить жертвам можно было, лишь покинув зону аномалии. И на это в зависимости от размера и энергетического резерва отводилось от одной до трёх минут.
Как я узнал максимум? Проверил на собственной шкуре. Моего резерва в прошлом теле и в прошлой жизни хватило ровно на три минуты активного сопротивления. И это я ещё успел слинять из эпицентра, обломав всю трапезу местным пожирателям. Экспериментировать с Тайпаной я не стал. Двух минут нам хватило с головой: ей, чтобы резко изменить линию поведения, а мне, чтобы восстановить резерв.
Висеть в одном положении было скучно, поэтому я опытным путём проверял размеры аномалии, то и дело выпуская в песок небольшие серпы из арсенала магии крови. Благо, крови из аспиды лилось с избытком. Не всё же добру пропадать.
На каждый кровавый серп из песка выстреливали ленты змей-пожирателей. Я почувствовал себя дрессировщиком, подкармливающим животину после очередного трюка.
«Больно! Как же больно! У-а-а-а! Хны-ы-ы! Хых! — рыдала по кровной связи Тайпана. — Я не могу даже подлечиться, всё утекает, словно через решето!»
«Даже не вздумай! На тебе пиявок, как на собаке блох, — пояснил я аспиде. — Приземлимся, я сниму. А так ты их только кормишь зазря».
«У-а-а-а! Хны-ы-ы!» — давила на жалость Тайпана, но я по кровной связи примерно представлял себе её состояние. Предсмертным оно не было даже близко. Ковчег рода её неплохо так подтянул в плане силы.
Когда три серпа подряд не нашли своих питомцев, я пошёл на снижение. Полёты в звериной ипостаси давались мне сложней, чем в человеческой. Да и Тайпана тоже пушинкой не была, чтобы летать с таким утяжелителем. Поэтому приземление наше больше напоминало смягчённое падение.
— Ай! Уй! Полегче! — взвизгнула аспида, откатываясь из моих ни разу не нежных лап и пытаясь затормозить, чтобы не скатиться с края песчаного бархана.
Едва успев затормозить хвостом, она рванула обратно в мою сторону с криком:
— Сними их немедленно! Сними их! Сними! А-а-а!
Ух, вот это ультразвук. Аспида испуганно крутилась, осматривая своё тело со всех сторон. Выглядела она будто прижила на себе колонию пиявок. Вот только пиявки были размером под два, а то и три метра.
— Сними их! Ты обещал! Сними! — аспида, кажется, поняла, что сама с подселенцами-богинеедами никак не справится и перестала хаотично крутиться.
«Гемос, — обратился я к сокрытому внутри меня творению из божественной магии Винограда, магии крови и наркотическо-алхимической дряни, — для тебя есть работа. Но должен признать, что это, скорее всего, будет чем-то похоже на каннибализм».
«Э-э-э… людей ел, магию ел, а таких, как я, не ел, ибо их не существует, чтобы это считалось каннибализмом», — озадачено ответил мне Гемос.
«Есть похожая форма жизни, которая поедает любую форму магии и после сжирает жизненные силы его носителя, но она неразумна. Вернее, — я поспешил исправиться, — какие-то зачатки коллективного разума у неё имеются, но не так как у тебя».
«Я уже хочу с ней познакомиться! — с энтузиазмом отреагировал Гемос. — А обязательно её убивать, если мы вдруг найдём общий язык?»
Теперь уже я опешил от такого вопроса. Геноцид пожирателей устраивать я не планировал изначально, желая обойтись малой кровью, но поведение Тайпаны несколько всё усложнило.
«Скажем так, если ты уговоришь их не доедать вот эту розовую змеюку, то и убивать их не надо. Я их даже обратно в аномалию верну, если они пообещают ещё и меня заодно не убивать».
«Договорились, — радостно отрапортовал Гемос, — подсаживай! Мне уже жуть как интересно! Только… можно меня в полном размере подсадить? Ну, чтобы я попредставительней выглядел!»
«Ты как будто свататься собрался», — не смог удержаться я от смешка.
«Нет, гарем себе заводить я не планировал, но переговоры всё же вести лучше с позиции силы».