Я медленно смещался в сторону быкующего альфасамца, сокращая дистанцию для удара. Как мужчина, я Медведя вполне понимал. Подорожница — девушка видная, невысокая, с узкой талией, вторым размером груди и длинными стройными ножками, но вот методы ухаживаний не одобрял совершенно. Он принудит девчонку, а она даже не поймёт, кто из-за их хвалёной анонимности. Мне всё меньше нравились здешние порядки. Где инструкторы, в конце концов?
— С чего ты взял, что магия вообще у меня есть? Может, я из неодарённых? — блондинка заговаривала зубы, безрезультатно пытаясь вытянуть руку громилы из-под куртки.
— Ну тогда и подавно ломаться нечего, если тебе такую честь оказывают! — Медведь попытался навалиться на девушку всем телом.
— Мне окажи! — улыбнулся я кровожадно и, пользуясь замешательством, ударил деревянным подносом нахалу по кадыку. Медведю резко стало не до эротических игр. Схватившись за горло, он силился сделать вдох. Подорожница тоже не растерялась, со своего места ударив того по ушам.
— Придурок! Думаешь, я не вычислю, кто ты? — наклонившись, она прошипела ему прямо в ухо так, чтобы слышали все. — Ещё одна такая выходка, и вне пределов школы ты станешь кастратом, будь ты хоть наследник самого Кречета!
Девушка уже была на пороге столовой, как раздался громогласный крик инструктора, выросшего словно из-под земли:
— Завтрак окончен! Ну-ка личинки! На выход, живо! Всем построиться на плацу и ознакомиться с инвентарем! Живее! Живее! Живее!
Удивительно, но курсанты не стали спорить, а лёгким бегом отправились на плац, бросив недоеденный из-за нашего представления завтрак. Построились мы быстро. Несмотря на утренние уборочные работы, полевой выход не отменили.
Перед нами стояли вместительные рюкзаки. Подорожнице так вообще рюкзак доходил до подбородка в высоту.
— Сейчас вы самостоятельно разберёте рюкзак и соберёте его с учётом недельного туристического маршрута, — зычным голосом отдавал команды инструктор.
Я непроизвольно хмыкнул, ибо Мишина память подсказывала, что Агата частенько гоняла его по болотам на такие полёвки. Туризмом там и не пахло. Тогда Комарин думал, что над ним измываются из извращенного удовольствия, сейчас же выходило, что его готовили к нормативам комаров.
Разбирал рюкзак я на автомате. Мишина мышечная память работала прекрасно, за что стоило благодарить Агату. Предметы появлялись передо мной и сортировались по мере необходимости в лесо-болотистой местности. Что туризм у нас пойдёт через топи, я уже практически не сомневался. Всесезонная палатка, теплоизолирующий коврик, малая сапёрная лопатка, маскировочные халаты, индивидуальная аптечка, тенты для укрытия, индивидуальные рационы питания из расчёта на семь дней, водонепроницаемые мешки для упаковки вещей пока откладывались к полезному.
Туда же отправились перчатки без пальцев, лицевые платки, верёвки, упрощённые системы очистки воды, кружка, фляжка и даже термотаблетки для разогрева рациона и кипячения воды. Комплекты сменного белья и влаго-ветронепроницаемой формы тоже были не лишними. Я заметил, что инструктор, прохаживаясь перед строем, то и дело бросал заинтересованные взгляды на мою сортировку. Подорожница тоже как бы невзначай чуть выдвинулась из строя и оценила мои старания. Девчонка оказалась не глупой и быстро внесла изменения в свой список.
Подождав, пока блондинка завершит свои правки, я быстро уложил всё необходимое в малый походный рюкзак, который оказался тут же на дне большого. Немного подумав, захватил с собой и плотно свёрнутый больший походный рюкзак. Почему-то подумалось, что он прекрасно может использоваться как альтернатива носилкам.
Кто же знал, что я уже тогда задницей предчувствовал неприятности. А пока мы слушали вводный инструктаж.
— Все вы чувствуете себя всесильными, используя магию и родовые дары. Наша задача — показать, что вы способны на большее. Вы все не представляете своих пределов. У нас вы не только их достигнете, но и перешагнете. На первом этапе вам предстоит восьмичасовой марш в сопровождении инструкторов до места старта. Вторым этапом будет прохождение индивидуального маршрута, подготовленного для каждого из вас. В финальной точке маршрута вас будет ждать инструктор с картой для прохождения третьего этапа. И последнее, — инструктор сделал паузу. — будьте сдержаны, бдительны и не забывайте, что анонимность не освобождает вас от понятий чести, — при этом инструктор демонстративно посмотрел на Медведя. — На этом инструктаж окончен! Нале-во! Раз! Два! За направляющим лёгким бегом марш!
И мы побежали. Сумрачный лес, подстил из хвои пружинит под ногами. Воздух такой чистый и свежий, что захлебнуться можно, как родниковой водой. Птички чирикают, да ветерок шумит в кронах деревьев. Казалось бы, красота да и только!
Это только вначале казалось, что ополовиненный рюкзак легче полного. Спустя полчаса нашими языками можно было шеи вместо шарфов оборачивать. Воздух уже натурально жёг лёгкие.
Лягушка и Репейница сдались ещё раньше, капризно заныв и потребовав у своих ухажёров забрать и так практически пустые рюкзаки. Здесь их ждал первый урок. Оказалось, что если в койке — вместе, то в жизни — врознь. До девушек начала доходить вся незавидность ситуации, и более того она отчасти сыграла им на руку. На голой злости они смогли продержаться в хвосте ещё пару часов.
В то время как мы монотонно перебирали ногами вслед за инструктором, тот, словно издеваясь, бежал с полным походным рюкзаком, а там и снегоступы, и каска, и зимняя одежда и ещё полрюкзака несомненно нужных в других широтах вещей.
Я бежал, глядя под ноги и стараясь не упускать из виду спину инструктора. Мишина подготовка радовала, вот только мелкие и не очень раны, полученные в общей свалке, щипало и жгло от пота, ручьями стекающего по телу. Было больно, я бы отдал очень многое, чтобы просто смыть с себя этот солёный разъедающий пот и сменить одежду, но бег продолжался.
Выбрав группу в середине строя, я примкнул к ним. В этой группе бежала, сцепив зубы, и Подорожница. Девушке явно было тяжело, но грудь её вздымалась ровно, а не рваными вздохами, как у большинства курсантов. Лицо было бледным, в то время как мы все напоминали перезрелые томаты на грядке. Да даже Мишино тело после тренировок чувствовало себя хуже, чем она.
Не впервые я задумался, что девушка, скорее всего, лекарь. И если на других её магия не действовала в школе, то уж себе то она могла помочь и с успехом помогала.
«Ну что ж, не одному мне плюшек отсыпало природой», — подумал с белой завистью.
Кстати, насчёт плюшек. Спустя четыре часа инструктор объявил привал. Попадали мы ровно там, где услышали команду. Единственное, что заставило меня буквально воскреснуть из мёртвых — это гладь лесного озера, поблескивающая в лучах обеденного солнца. Раны не перестали болеть и чесаться, а потому, кое-как выбравшись к берегу, я принялся раздеваться. Прохладная водичка так и манила после четырёхчасового марафона. Остальные курсанты, как ни странно, последовали моему примеру. Шум и гам стояли невообразимые. Всё же молодость не убить никакими нагрузками.
Аккуратно сложив все вещи, я принялся разматывать полоски некогда белой ткани, здесь выполнявшие роль бинтов. Вокруг стало удивительно тихо. Я заметил ошарашенные взгляды, бросаемые на меня со всех сторон. Что вызвало подобную реакцию, я понял, взглянув на собственное отражение в воде.
Это был и я, и не я одновременно. От Михаила осталась оболочка, худощавая, высокая, под метр восемьдесят пять сантиметров, с тёмными волосами и вполне мужскими чертами. От меня прошложизненного остались глаза. Правду говорят, что глаза — зеркало души. Так оно и есть. Красные, уставшие, повидавшие многое.
А вот всех остальных привлекло обилие воспалённых разъеденных потом ран. М-да… Такое ощущение, что меня пытались нашинковать как капусту, но не вышло. Осторожно взялся стирать бинты. Их потом можно будет обмотать вокруг тела, чтобы просохли.
Кое-как отжав материал для перевязки, сложил его поверх одежды, а сам, наконец, полностью вошёл в озеро. Мой стон был практически сродни сексуальному наслаждению. Я сцепил зубы, чтобы не закричать в голос, когда прохладная вода успокаивала раны. Жжение прекратилось, и я даже смог почти безболезненно сделать несколько заплывов в озере.
Рядом плескался Медведь, бросая на меня странные взгляды. Разбираться в их значении не было ни времени, ни сил, потому вернулся обратно на берег, пытаясь обсохнуть, перед тем как заново влезать в полевую форму.
Меня ждал сюрприз. Под бинтами были аккуратно припрятаны листья подорожника.
Я оглянулся по сторонам, но девушки из одноимённого рода так и не обнаружил. Мишина память подсказала, что листья нужно промыть и чуть потереть, чтобы они пустили сок. И лишь затем прикладывать к ранам. Я, правда, старался. Но прошлая жизнь чаще способствовала расчленёнке, чем лечению. Поэтому увы и ах, перемотался, как смог. Радовало, что хотя бы грязная потная форма одевалась поверх бинтов.
Следующие два часа бега прошли под девизом: «Кто не сдох, тот втянулся».
Оптимизм — наше всё, но даже его не хватило, и на исходе шестого часа девушки стали прилично отставать. Настолько прилично, что я плюнул на всё и побежал обратно. Пусть Репейница и Лягушка и хотели устроить мне тёмную, но, подозреваю, скорее из стадного инстинкта. А вот почему отстала Подорожница, мне было весьма интересно. Она-то как раз выглядела получше многих. Девушек я нашёл за поворотом, у высокого скального выступа, обросшего мхом и молодыми деревцами. Лягушка самозабвенно выворачивала желудок наизнанку. Блондинка поддерживала её, как могла, а Репейница подносила воду умыться и ополоснуть рот.
— Что с ней? Еда? — обратился наобум к предполагаемой лекарке. Та только отрицательно махнула головой.
— Больно! Богиня! Как больно! Помоги! — снова сложилась вдвое девушка, кожа её позеленела, словно реальная лягушачья шкурка, а вены вздулись.
— Говорит, что где-то чувствует смерть лягушачью, — как бы извиняясь за очевидную глупость, пробормотала Колючка.