– Не мешайте… – искажённый, но все же узнаваемый голос Черепа возникает в моей голове. Я понимаю, что и у других то же самое, поскольку Висельник очумело хлопнул глазами, ну а Клим кратко и матерно высказал свое неудовольствие подобным видом связи.
Однако приказы надо выполнять, тем более всем тут очевидно, что именно граф наиболее авторитетный специалист. Да и бой мастеров-мистиков – отнюдь не та область, куда следует влезать очертя голову без крайней на то необходимости. Вот мы и не будем…
Купол, используемый графом для защиты, лопнул, разделившись на множество плетей, каждая из которых была увенчана серебряным черепом из чёток Черепа. Каламбур, конечно, но так и было. Сам же граф оказался защищен тонкой плёнкой, сотканной из той же хаотической первостихии. Сильная привязанность к определенного рода боевой магии… Наводит на опредёленные мысли. Однако после гаар-гулов, не совсем человеческой руки Рэйбендраум, Тварей из алхимических лабораторий клана Вер-Заррен и прочих непредставимых для обычного человека явлений очередная «странность» была вполне естественной. Мир уже успел перевернуться с ног на голову и теперь вращался словно в чёртовом колесе, перестраиваясь в нечто совершенно новое, пусть ещё и не до конца – мягко говоря – осознанное. Ясно было одно – прежним ему уже не стать! Да и мы никогда не будем прежними.
Из пастей черепов било алое пламя с черными проблесками, они издавали надсадный, режущий уши визг и пытались пробить пелену тумана, отделяющую их от цели. Облаченная в камень и в какой-то мере сама бывшая им туша Седрика неотвратимо надвигалась на двоих уцелевших церковников. Надвигалась медленно, поскольку приходилось преодолевать сопротивление воздуха, ставшего густым и вязким… Сомневаюсь, что им и дышать-то можно было, хотя на кой гаар-гулу воздух?
Ментальный удар, ещё один, ещё… Граф явно разошёлся, решив использовать весь свой арсенал на давнем противнике. Франциск уже не успевал нападать, полностью сосредоточившись на защите, да и пирокинетик лишь изредка пытался огрызнуться огненным выплеском, уже не таким сильным, как раньше. Утомился, наверное…
Грохот от соприкосновения каменного кулака гаар-гула с туманным барьером наверняка разнёсся по всему зданию. Не просто удар, а ещё и магический всплеск – Седрик же не идиот, чтобы пытаться чисто физическим образом пробить преграду, основанную на оккультных проявлениях. Ну а часть черепов, до последнего мига продолжавших пробовать на прочность оборону служителей церкви, метнулась обратно к хозяину… Вернулись они почти сразу, но теперь в их серебряных зубах были зажаты узкие пробирки с каким-то зельем.
Время как будто замедляет свой ход, я успеваю фиксировать каждый момент происходящего вокруг… Редкое мгновение, когда мир словно замедляет свой бег, жаль только, что сам ты не можешь двигаться так быстро, как осознавать происходящее.
Черепа, бережно сжимающие в зубах пробирки с зельем, на всем разгоне врезаются в барьер… Тонкий звон лопающегося стекла и неведомая алхимическая пакость начинает действовать. Торжествующий хохот из несуществующих в реальности серебряных глоток и оскалившиеся в ехидной улыбке вестники смерти взмывают под потолок.
– Время умирать, Франциск… Оно пришло.
Слова графа разрезают воздух, словно отравленные стрелы. В них нет ни насмешки, ни даже злобы – лишь философские нотки и констатация свершившегося. Вязкие струи тумана с золотыми вкраплениями – это, судя по всему, излюбленное средство Франциска – расползаются, словно мокрые клочья бумаги. В образовавшиеся бреши врываются визжащие от радости черепа, а там и Седрик обрушивает очередной удар, доламывающий остатки завесы.
Время смерти… Дьявольское очарование оккультной схватки завершилось, остались лишь воспоминания да осознание того, что расправиться с врагами удалось. Удалось в очередной раз, но это никак не конец. Скорее это просто возможность продолжить бой, у которого не может быть конца. Вернее, конец есть, но только такой, который достался Франциску с его сворой.
Вечный бой… Что ж, похоже, это единственный путь для тех, кто решается уйти хотя бы на шаг в сторону от установленных неведомо кем рамок. Раз так, то вызов принимается. А разве могло быть иначе?
Глава 24
– Где Ханна? – были мои первые слова, обращенные к Висельнику.
– Плохо дело, подставился Ханна под удар, да так, что мало не покажется. Было две руки, а осталось в лучшем случае полторы.
– Как?
– Ну ты же знаешь, что он любил перехватывать клинок противника рукой под защитой боевой перчатки. Вот и допрыгался… Клинок оказался шибко непростой, как-то связанный с ледяной энергией. Только он ухватился за него, как сразу по руке пошло оледенение. Хорошо хоть догадался сам себе по руке рубануть, а то был бы сейчас не человек, а ледяная статуя.
– Ниже локтя рубанул?
– Увы…
Вот это совсем неприятно, как ни посмотри. Тут и протез не слишком поможет, мобильность остатка руки без локтевого сустава практически нулевая. Угораздило же Ханну так серьезно вляпаться! Теперь придется ему несколько менять как стиль боя, так и вообще…
– Не стоит печалиться по поводу того, что не стоит печали, – прогрохотал Седрик, постепенно возвращающийся в относительно человекоподобное состояние. – Руку можно и новую вырастить. Но потом, а сейчас убираться отсюда надо.
– Пару минут на приход в себя, сборы и прочие мелкие дела, – оскалился несколько бледный, но деловито настроенный Череп. – Сейчас тут начнется полное светопреставление.
Приказав Климу с Висельником заняться транспортировкой Ханны, я попытался понять, что еще может обрушиться на нашу голову. А ничего хорошего… Мало того что на выходе могут ждать недобитки Франциска, так не исключены эксцессы со стороны моих коллег. Дескать, поднимался к вам полковник Алферьев? Поднимался. А где он сейчас? Валяется в мертвом виде с лицом, обглоданном кислотой. Никаких попыток объяснить ситуацию никто и слушать не будет. Остается только ретироваться. Куда? Для начала к тому же Черепу, а там видно будет, что да как.
– Задумался о дальнейшей жизни, Стилет?
– Думать вообще полезно, граф, особенно в таких ситуациях. Работу жаль, она ведь не для выгоды была, для души… А сейчас? Отсиживаться без дела и цели – не слишком приятная перспектива. Зачахнем от тоски и скуки.
– Не получится, никоим образом такой вариант не угрожает ни тебе, ни твоим друзьям. Клан Вер-Заррен от моего лица приглашает всех вас. Сражавшиеся вместе с нами с общим врагом могут всегда рассчитывать на поддержку всего клана и каждого отдельного представителя. Что же до скуки… Ближайшие годы ты и не вспомнишь о таком слове. Уж это я обещаю.
Пусть так. Да, а что там Седрик поделывает? Гаар-гул обходил комнаты, внимательно присматриваясь к трупам врагов. Иногда он задерживался, и тогда, повинуясь телекинезу, какой-нибудь предмет взмывал в воздух прямо в его загребущие каменные лапы. Да, именно каменные, поскольку он не спешил возвращаться в полностью человекоподобное состояние. Опасается возможных осложнений? Вполне возможно, мало ли кто из своры ныне покойного Франциска мог затаиться до поры до времени у входа в здание или на подступах к нему.
Хм, а вот и Клим с Висельником, которые ведут Ханну, находящегося в относительно сознательном состоянии. Не слишком потребное зрелище, откровенно говоря – от руки остался какой-то огрызок, да к тому же следы магического поражения чувствуются за версту. Даже Череп невольно покривился, после чего заявил:
– Неприятная рана… Вылечить труда не составит, но проще будет, если он побудет без сознания до того момента, как мы не доставим его в мой дом. Седрик!
– Я весь внимание, экселенц.
– Заблокируй его.
Легкий ментальный посыл, сопровождаемый каким-то хитрым заклятием, и Ханна окончательно лишается сознания, но в то же время и интенсивность магического поражения словно затухает, причем в достаточно большой степени.
– Молодец. А теперь пора покинуть это место. Лучше всего уйти прямо вниз, а то при обычном спуске по лестнице могут возникнуть мелкие, но от того не менее неприятные моменты.
– А как же квартира? Тут такое творилось, что последнему идиоту станет ясно о совсем не обычном происхождении всего этого…
– Это не проблема, – отмахнулся граф от вполне естественного беспокойства, высказанного Висельником. – Тут камня на камне не останется. Что же до возможных свидетелей, то я потом объясню, почему их слова не значат ничего. Пора.
Гаар-гул топает ногой, и пол расходится под ногами, открывая вид на нижний этаж…
– Прыгайте вниз! Вас подхватят телекинезом.
И сам подает пример, сиганув в открытый ход. Весящий весьма прилично, особенно учитывая его нынешнюю форму, Седрик тем не менее приземлился легко, словно расстояние было не несколько метров, а всего пара сантиметров. После такого показательного примера ничего другого мне и не оставалось. Впрочем, прыжок с такой высоты сам по себе не был чем-то особо сложным, бывали прецеденты, среди коих встречались и понеприятнее. Однако беспокоила исключительно ситуация с раненым Ханной…
Прыжок. Рефлекторно готовлюсь к удару по ногам, тело автоматически пытается распределить толчок от негостеприимной встречи с полом нижнего этажа… Однако полет вниз замедляется, и я приземляюсь, даже не ощутив этого. Дела-а! Следом таким же образом опускаются Клим с Висельником, занятые больше всего транспортировкой Ханны, ну а замыкает процессию Череп.
Каменная пробоина над нами затягивается с чмокающим звуком, и тут я четко понимаю, что сейчас в только недавно оставленной нами квартире произойдет маленький апокалипсис с целью скрыть все следы произошедшего.
– Открыть проход в подвал? – деловито интересуется Седрик.
– Не стоит, как раз в подвале больше всего людей, которые стрелять не только умеют, но и любят. К чему шум? Лучше воспользоваться одним из потайных ходов, этот дом пронизан ими насквозь.
Потянуть вниз подсвечник на стене, потом легонько пнуть слегка выступающий кирпич – и вот часть стены отходит в сторону.